Читать книгу "Твоя безумная Кэтрин - Аня Сокол"

– Это он тебе? – спросила я у Васьки, наблюдала, как старушка снова берется за вязание. – Что ты ему сделал? – Зверь покосился на меня и спрыгнул со стойки. – Внеурочно выпросил миску корма? Или нассал в тапки? – Услышав такое предположение, кот остановился и возмущенно взмахнул хвостом. – Видимо, нет, – констатировала я. – И видимо, идти придется мне.

Я поднялась вслед за Назаром, а вот кот остался сидеть на площадке между первым и вторым этажом, что свидетельствует о его немалом уме. А вот у меня с умом было туго. Вместо того, чтобы проигнорировать приказ, иначе и не назовешь, и спокойно отдыхать дальше, гостья я или не гостья… Вместо этого я открыла дверь и в третий раз оказалась в кабинете Столетова. Правда, тут же пожалела, что не осталась с котом. Мужчина схватил меня за руку, почти втащил внутрь и толкнул к стене.

– Ваша работа? Вы подослали ко мне эту… эту… – прошипел Назар. – Что вы еще придумали?

– Не знаю, – честно ответила я.

По правде говоря, все это было как раз в стиле Михаила. А уж если вспомнить его рассуждения о том, что никто не помнит, как выглядит Кэтрин, то такая идея напрашивалась сама собой. Раздобыть паспорт, подделку, конечно, но достаточно приличную, чтобы впечатлить граждан, но недостаточно хорошую, чтобы пройти проверку в органах. Найти девушку, достаточно нуждающуюся в заработке и недостаточно совестливую, – в общем, создать видимость. Мишка на такие штуки мастер.

– Я теперь буду долго и нудно доказывать, что она не моя Катарина. Черт! – Выругался он, нависая надо мной. – Это и есть ваш план? Пока ты отвлекаешь меня, твой друг подстраивает пакости? И как далеко вы намерены зайти? Как далеко распространяется ваша любезность? Что он еще велел тебе сделать? Может, залезть мне в штаны и поработать ротиком?

Он злился. И именно эта злость говорила сейчас его губами. Он хотел сделать больно мне. Хотел уколоть. Вот только способ выбрал неправильный. Таким меня хрен уколешь. Как говорится, ротиком так ротиком.

– Это я готова сделать и без его просьбы, – спокойно проговорила я, абсолютно не покривив душой, и положила руку Назару на грудь, коснулась неправильно застегнутых пуговиц и расстегнула верхнюю. Интересно, как ему такая любезность?

– Как же низко ты готова опуститься? – с горечью спросил он, но злость уже начала отступать.

И опять его слова прошли мимо, не затронув ничего внутри. Он и не представлял, как низко я уже опускалась, а это… Это была ерунда.

– Продемонстрировать? – Я провела рукой по мужской рубашке, легонько толкнула его, заставляя отступить, и опустилась на колени. Могу поспорить на всю стоимость отеля, такого он не ожидал. И знаете, мне доставило удовольствие удивление, появившееся на лице, когда я взялась за ремень его брюк, расстегнула пуговицу, потянула бегунок молнии вниз.

– Любой каприз за ваши деньги? – тихо спросил он, перехватил мою руку и оттолкнул. – Хватит, я все понял. Убирайся. Мне нужно подумать.

– Уберусь, – не стала спорить я, – а ты подумай вот о чем. Этой Кэтрин долго и нудно придется доказывать, что она твоя сестра. Это палка двух концах. Ее слова против твоих. – Я медленно встала.

– Уходи, – повторил Назар.

Что ж, всяко лучше, чем «убирайся».

Я покинула кабинет и стала спускаться вниз, настроение, несмотря ни на что, было отличным. Я кивнула сперва чучелу медведя, а потом и Марье Ильиничне, миновала холл, взялась за ручку двери…

– Сама-то я ее не застала, но говорили, что Катарина, – звякнули спицы, – ненавидела люкс. Все время говорила, что оттуда тянет мертвечиной, – произнесла пожилая женщина.

Я улыбнулась и вышла на улицу.

К вечеру уже весь персонал шептался, обсуждая внезапное воскрешение Кэтрин. Поужинать я решила прямо за стойкой бара и оттуда со всеми удобствами наблюдала, как девушка в белом платье на правах хозяйки гоняла официанток. Хмурый Макс смешивал для Кэтрин уже четвертый коктейль, а вот ее бритоголовый спутник ограничился водой.

– Ну и как вам сестра хозяина? – поинтересовалась я, когда бармен поставил передо мной чашку с чаем.

– Родню не выбирают, – дипломатично ответил Макс.

– Лично я совсем не уверена, что она его сестра. Ее шесть лет никто не видел, – сказала подошедшая официантка и грохнула стойку поднос с посудой.

– Наташка, хозяину виднее. Если он не вышвырнул ее сразу… – Макс многозначительно замолчал.

Официантка хмыкнула, подхватила поднос и скрылась на кухне.

– А сам что скажешь? – спросила я бармена. – Ты же видел ее шесть лет назад?

– Ага, я посмотрел на нее, она на меня, а потом мы вместе посмотрели на дерево. – Бармен вздохнул. – Дерево я помню куда лучше. – Он бросил опасливый взгляд на девушку в белом платье. Кэтрин опустошила очередной бокал.

В бар вошла Анфиса форменной одежде. Значит, Мария Ильинична уже сменилась. Девушка, что регистрировала нас с Михаилом, подошла к стойке и озабоченно спросила:

– Вы не видели Ваську? Кот такой рыжий и наглый, – пояснила она для меня. – Мария Ильинична хотела его покормить, да не дозвалась. Странно, но обычно он кормежку не пропускает, по нему часы можно сверять. – Она нахмурилась.

А я разом вспомнила, что этим вечером у нас ожидается третья часть жертвоприношения у очередного столба. Черт, с этой Кэтрин все на свете забыла. И Назар забыл. Видимо, придется рискнуть вызвать его недовольство и напомнить.

Дверь кухни открылась, и снова показалась официантка.

– Отнеси хозяину. – Она поставила поднос перед Максом. – Он не спускался на ужин.

– Давай я, – предложила Анфиса, опередив меня буквально на секунду. Да и слава богу, а то я бы точно испортила Столетову аппетит. Обойдемся без напоминания.

И все же я не смогла избавиться от укола разочарования. Медом мне там, что ли, намазано? Меня выгоняют, но я так стремлюсь вернуться. Сумасшествие.

– Иди кота ищи, – буркнул Макс, выходя из-за стойки и беря поднос.

«А это хорошая идея», – подумала я и направилась вместе с Анфисой к выходу. Девушка пошла главному корпусу, а я направилась к аллее, к тотемным столбам. Скоро уже тут завсегдатаем стану. Ага, призраком постояльца, разгуливающего по дорожкам.

Я осмотрела столб, за прошедшие часы ничего не изменилось. Деревянное изображение все также презрительно щурило глазища и все также обвивало хвостом столб. Я огляделась, прикидывая, откуда удобнее всего будет наблюдать. Спрятаться тут, по сути, негде, ближайшие кусты у бревенчатого коттеджа, а оттуда мало что разглядишь. А если я устроюсь на скамейке под фонарем, вряд ли кто-то решится устроить новое развлечение, злодей у нас стеснительный, зрителей не приемлет. Парадокс, больше всего я боялась, что кто-то прирежет здесь рыжего кота, а с другой стороны, если не прирежет, мы так и не узнаем имя больного придурка, по которому общество защиты животных плачет.