Читать книгу "Без Любви - Борис Седов"

- А вот про то тебе знать не нужно, - ответил я, - пойди-ка ты, брат, к пахану, да скажи ему, что с воли человек к нему пришел от питерской братвы и говорить с ним хочет по делу важному и срочному. Да шевели копытами. Дело не ждет.

Братуха еще раз ощупал меня взглядом и, не говоря ни слова, ушел. В другом случае он точно прицепился бы к тому, как я распорядился насчет "копыт", но, видимо, понял, что не с фантиком разговаривает, и схавал это молча.

Теперь нужно было срочно поменять место дислокации.

Была ничтожная вероятность того, что этот человек пойдет не к пахану, а к куму. Ничтожная, как вша на слоне, но была. И тогда - полный звездец. Я даже думать не хотел, что тогда будет. Ну его к черту!

Тьфу-тьфу-тьфу!

Перебравшись метров на тридцать, я заныкался за другим штабелем и стал ждать. Прошло около получаса, и наконец я увидел группу людей, неторопливо идущих в мою сторону. До них было метров сто.

Впереди спокойно вышагивал плотный коренастый мужик. Он был без кепаря, и даже на таком расстоянии было видно, что его коротко остриженные волосы были абсолютно седыми. Такими же серебряно-седыми были аккуратная борода и густые брови.

За ним, на небольшом расстоянии, шли еще шесть человек. Свита.

Все правильно. Это - пахан. Значит, мой посыльный не пошел к куму. Ну и хорошо, подумал я, слон растоптал вошку. Все пока нормально.

Я вышел из-за штабеля и встал так, чтобы меня было видно.

Через минуту пахан остановился напротив меня. Нас разделяло несколько шагов. Свита окружала пахана полукругом и все они молча смотрели на меня.

Несколько минут в воздухе висело напряженное молчание, затем пахан вздохнул и сказал негромким и спокойным голосом:

- Ну здравствуй, мил-человек! Кто таков будешь? С чем пришел?

- А ты ли Железный, уважаемый? - ответил я.

- Я-то Железный, а вот ты - какой?

Я почесал щеку, посмотрел ему в глаза и сказал:

- Привет тебе от братвы питерской. Привет и разговор серьезный. А зовут меня - Знахарь. Слыхал?

Ответа не последовало.

Пахан на минуту потерял дар речи, но виду не подал. Только глаза чуть расширились. Самую малость. Зато его свиту тут же и заколбасило.

Они, конечно, были попроще Железного, большая стратегия - не их дело, но о том, что Знахаря при встрече следует сажать на пику, знал каждый из них. И именно это желание я прочел в их глазах.

Обретя дар речи, Железный вздохнул и спросил:

- Знахарь, говоришь? Тот самый?

- Да, Железный. Тот самый. И, как видишь, сам пришел. Так что - думай.

- Да-а… Знахарь пришел сам, - вполголоса произнес Железный, посмотрев в землю.

Потом он поднял голову и, приняв решение, спокойно сказал:

- Ну, раз Знахарь пришел сам, значит, дело действительно серьезное. И толковать о нем надобно не на улице, а как люди делают, в спокойном месте, под крышей. Пошли, Знахарь!

И мы с ним пошли рядком, как Брежнев и Подгорный.

Свора держалась чуть поодаль, но я знал, что стоит ему только дать знак, и от меня полетят клочки. Порежут они меня финками с наборными рукоятками на ленточки тонкие. И не поможет мне ни мастерство мое боевое, ни ждущий в лесу Санек, ни апостол Петр. Отвернется он, чтобы кровищи не видать, да и все тут.

Попетляв между высоченных штабелей, сараев и гор сырых бревен, мы добрались наконец до знакомого мне столярного цеха. Когда вошли, один из свиты сделал знак, и трое мужиков, суетившихся вокруг рейсмуса, тут же отвалили на улицу.

- Прошу сюда, - сказал Железный и открыл дверь в каптерку.

Там стоял большой облезлый стол, несколько стульев, старое кресло и покосившийся шкафчик.

Железный кивнул одному из своры, и тот, открыв дверцу, начал шуровать в шкафчике.

- Присаживайся, Знахарь, перекусим, чем бог послал, а уж потом и о делах поговорим. На пустое брюхо - какие разговоры!

Я кивнул и опустился в указанное мне продавленное и разлохмаченное кресло, которое тут же заклинило мой зад. Ловко, подумал я. Как в капкане. Остальные тоже расселись вокруг стола, и я обратил внимание на то, что ненавязчиво оказался в дальнем от двери углу, меня со всех сторон окружали хозяева, и выхода из этой комнаты мне не было никакого. Ловко!

А в голове у меня в это время работал компьютер и на основании крупиц полученной информации постоянно выдавал выводы и решения.

Так. Меня не замочили сразу.

Это хорошо.

Во-первых, потому что, как видно, новый пахан человек мудрый и не бросается тут же исполнять воровские традиции. То есть - выпускать кишки человеку, посягнувшему на святое. На общак.

А во-вторых, просто потому что не замочили. Это тоже приятно.

Есаул тем временем разложил на столе скромную хавку и расставил кружки. Железный окинул взглядом стол и, подняв глаза на Есаула, сказал:

- Спасибо, Есаул, присядь с нами. Есаул кивнул и присоединился к компании. Разлили чифир. Железный взял почерневшую кружку с ядовитым чифиром и сказал:

- Долгую дорогу ты проделал, Знахарь. Чифирни, расслабься!

Мы отхлебнули по чутку.

Чифир был неплох. Прямо скажем - в самый раз.

Железный сказал:

- Давайте кушать, братцы, голодное брюхо ко всему глухо.

Ну, мы, понятное дело, не стали ждать повторного приглашения и принялись за скромную бациллу и хлеб.

Между делом я рассказывал Железному о делах питерской братвы, о погоде, еще о всяком-разном, но ни на секунду не забывал о том, что скоро настанет момент, когда чаепитие окончится и начнется конкретный и жесткий разговор о деле.

И - ой, каким неприятным будет этот разговорчик-допросик!

И смерть моя вовсе не ушла гулять, видя, как мы тут мирно чифирчик распиваем да бациллу трескаем. Не-ет, она стоит прямо за моей спиной и ждет. И стоит только Железному принять неблагоприятное для меня решение, как она в ту же секунду похлопает меня по плечу и скажет:

- Ну что, пошли?

И вот минут через двадцать, когда покончили со скромной трапезой, настал, наконец, тот момент, о котором я не забывал ни на миг.

Железный отставил пустую кружку, вытер губы платком, убрал его в карман телогрейки и, закурив папиросу, обратился ко мне:

- Ну что ж, Знахарь, какой я хозяин, ты увидел. А теперь давай посмотрим, что ты за гость. Расскажи нам, брат, с чем пришел. Мы слушаем тебя.

Я посмотрел вокруг.

Все сидевшие вокруг стола братки смотрели на меня и ждали.

Один из них, чтобы лучше меня слышать, достал из кармана сверкающую финку с шершавой рукояткой из оленьего рога и стал чистить ею ногти. Другой взял тряпочку и принялся протирать слуховой аппарат, выполненный в виде пистолета Макарова.