Читать книгу "Сталинские маршалы в жерновах политики - Юрий Рубцов"

Ввиду всего изложенного ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Признать, что т. Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте.

2. Направить т. Ворошилова на тыловую военную работу»[43].

Для многих военачальников подобное постановление высшего партийного органа неминуемо означало бы крах всей служебной карьеры и забвение. Но не для Климента Ефремовича. Дальнейшие события лишь напомнили о старой русской поговорке: милые бранятся — только тешатся.

Будучи переведен на «тыловую» работу (о ее характере расскажем ниже), Ворошилов мало что потерял. Скорее даже приобрел: на ниве командования фронтами, подобно некоторым другим военачальникам, не провалился, а вот наградами, почетом и влиянием обделен не был: почти до конца Великой Отечественной войны входил в Ставку Верховного Главнокомандования, получил (уже в мирное время) две звезды Героя Советского Союза. А на параде Победы на трибуне Мавзолея именно он и маршал С.М. Буденный плотно обступали Сталина. Для тех же полководцев, которые привели свои победоносные войска в Берлин и Кенигсберг, Варшаву и Прагу, Вену и Будапешт, отвели лишь боковую трибунку.

ИЗ «ПАРТИЗАН» В НАРКОМЫ

Впервые Ворошилов встретился со Сталиным в апреле 1906 г. на IV (Стокгольмском) съезде РСДРП. Сближению помог случай — их на время работы поселили в одной комнате. Но какую роль сыграло для истории это незначительное событие! До самой кончины Сталина они шли рядом. Первый — лидером, второй — ведомым, никогда не претендовавшим на самостоятельную роль. Минул лишь год после смерти В.И. Ленина, а Ворошилов на XIV съезде (декабрь 1925 г.) ничуть не смущаясь, заявил: «Товарищу Сталину, очевидно, уже природой или роком суждено формулировать вопросы несколько более удачно, чем какому-либо другому члену Политбюро. Товарищ Сталин является — я это утверждаю — главным членом Политбюро». Именно таким — слепо преданным, не рассуждающим — Ворошилов был нужным вождю, и тем, как показала история, обеспечил свое политическое долголетие.

К Октябрю 1917 г. Ворошилову было уже 36 лет. Революция дала ему, сыну сторожа на железной дороге в заштатном Луганске и кухарки, имевшему два класса образования, огромный шанс выдвинуться. Как председатель Луганского совета рабочих депутатов, на 2-м Всероссийском съезде Советов, проходившем в дни Октябрьского переворота, он был заочно избран членом ВЦИК. В ноябре 1917 г. Клим приехал в Петроград и сразу окунулся в события общегосударственного масштаба. Вместе с Ф.Э. Дзержинским занимался организацией Всероссийской чрезвычайной комиссии. Выполняя постановление Совнаркома, ликвидировал бывшее Петроградское градоначальство и фактически возглавил столичную власть.

Как-то сразу стала складываться его репутация как человека военного. Хотя оснований для этого не было никаких, в чем признавался он сам. Беседуя с французской делегацией в 1927 г., Ворошилов говорил: «Я — рабочий, слесарь по профессии, и не имею специальной военной подготовки. Я не служил в старой, царской армии. Моя военная «карьера» началась с того, что в 1906–1907 гг. я перевозил нелегально оружие из Финляндии в Донецкий бассейн и там строил вместе со всей нашей организацией большевистские военные рабочие дружины. Работал я в то время на заводе, а затем сидел, как полагается всякому приличному большевику, в тюрьмах, был в ссылке (с 1907 до 1914 г. я пробыл с маленькими промежутками в тюрьме и ссылке). С 1914 г. работал в Царицыне, затем в Ленинграде до апреля 1917 г. С апреля пошел на профессиональную партийную работу. В Красной армии работаю с марта 1918 г., но уже с ноября 1917 г. я был на военной работе в качестве революционного «градоначальника» Ленинграда»[44].

Личной храбрости, природной сметки, дара организовать людей Ворошилову было не занимать. В феврале 1918 г., когда немецкие войска продвигались в глубь Украины, на своей родине в Луганске он сформировал партизанский отряд численностью в 600 человек. Уже через несколько месяцев из таких отрядов выросла 5-я Украинская армия, которую Климент Ефремович и возглавил. Под ударами немецких войск и частей белоказачьего правительства генерала П.Н. Краснова армия отступала через Донскую область на Царицын. Позднее Ворошилов вспоминал: «Десятки тысяч деморализованных, изнуренных, оборванных людей и тысячи вагонов со скарбом рабочих и их семьями нужно было провести через бушевавший казачий Дон. Целых три месяца, окруженные со всех сторон генералами Мамонтовым, Фицхелауровым, Денисовым и др., пробивались мои отряды, восстанавливая ж.-д. полотно, на десятки верст снесенное и сожженное, строя заново мосты и возводя насыпи и плотины» [45].

Участие в обороне Царицына во главе 10-й армии рядом со Сталиным, который с июня 1918 г. был командирован Политбюро ЦК РКП(б) на юг России в качестве чрезвычайного комиссара по продовольственному делу, стало одним из важнейших эпизодов военной биографии Ворошилова. Город, а значит, и важнейшую водную артерию, соединяющую голодный центр страны с богатым югом, удалось удержать в своих руках.

За ценой не стояли. Отсутствие собственной военнопрофессиональной подготовки компенсировали большими потерями. И Сталин, и Ворошилов были самыми решительными противниками использования опыта офицеров и генералов царской армии, видя буквально в каждом из военспецов перебежчика и предателя.

Но что бы советская власть сделала без этих специалистов, какие ее победы в Гражданской войне были бы возможны, если бы не кадровые офицеры? Их в Красной армии, по последним данным, было около 80 тысяч человек, что сопоставимо с числом служивших в белой армии, в том числе почти 800 бывших генералов. Такое количество профессионалов позволило к 1920 г. довести численность вооруженных сил Советской республики до 5,5 млн человек. В Полевом штабе Реввоенсовета РСФСР и других органах военного управления служили бывшие в старой армии генералами и адмиралами М.Д. Бонч-Бруевич, А.А. Брусилов, В.Н. Егорьев, П.П. Лебедев, А.В. Немитц, А.А. Свечин, А.Е. Снесарев, В.И. Шорин и другие.

Но у Ворошилова торжествовал другой принцип: лучше плохенькое, да свое, рабоче-крестьянское. «За это время, что мне пришлось командовать (под Царицыном. — Ю.Р. — заявил он на VIII съезде партии в 1919 г., — у нас было 60 000 только искалеченных. Вы можете себе представить, какого напряжения были бои. Несмотря на то что командный состав был не из Генштабистов, не из специалистов».

Эти слова вызвали резкую отповедь В.И. Ленина. В позиции Ворошилова, который выступил на съезде в качестве одного из лидеров так называемой «военной оппозиции», глава правительства увидел целый комплекс пороков: непонимание политики партии в военном строительстве, выражавшейся, в частности, в использовании опыта военных специалистов — офицеров и генералов старой армии, отстаивание отживших форм партизанщины и коллегиальности в управлении войсками, и, наконец, достижение цели любой ценою.