Читать книгу "Эй, смотри не влюбись! - Катя Саммер"

- Она не просто призрак, - говорю о матери тоном, не терпящим возражений. 

- Рано или поздно тебе придется ее отпустить.

- И кто тогда будет ее помнить?

- До следующих выходных, приводи Ярославу снова, - доносится в спину, а я недовольно поджимаю губы.

За что мне этот геморрой? 

Нахожу девчонку на крыльце, стоит около поручней, пинает асфальт. Недовольная. С чего вдруг? Сияла же. Не сразу замечаю урода у нее за спиной. Прикопался к Гайке, даже сейчас что-то бубнит про зятя, который маме нужен. Вылощенный до омерзения. Гелем будто вымазан, откуда, блин, вылез он?

- Сама послать не можешь?

Торможу перед ней и киваю в сторону отморозка, что хвастает работой в модном офисе. Еще наплел, небось, что он начальник важный какой-нибудь. А у самого затертый ремешок на часах, сами часы, скорее всего, подделка, заросшие виски и пожелтевшая на подмышках рубаха. Тачка слишком крута для него. Он же водитель, ясен пень.

- Я посылала. Уже раза три. Прилип как банный лист.

- Кого-то мне напоминает.

Липучка хитро улыбается в ответ, но не губами. Глаза горят. Или это свет так падает? А потом до нее, видимо, доходит смысл моих слов. Она открывает рот явно не похвалить меня, а я резко даже для себя подхожу и наклоняюсь к ней.

- Нет, - выдыхает мне в губы.

Я едва успеваю затормозить. Спрашиваю без слов. Вижу, как на фоне выезжает тачка с убогим пикапером и ухмыляюсь. 

- Есть множество других способов доказать, что мы «типа» вместе. Не обязательно лезть с поцелуями каждый раз.

Воинственно девчонка звучит. Толкает меня плечом, проходит мимо и спускается. Я, будто на привязи, иду следом.

- Каких, например? – бросаю ей в спину.

- Да хоть за руку взять! Не знаю. Отвянь.

- За руку? Тебе сколько лет? Еще скажи – за косички подергать.

Гайка демонстрирует мне средний палец с черным маникюром и садится на припаркованный байк.

- А он здесь откуда взялся? 

- Малика попросила пригнать.

- Его же теперь хрен на работу загонишь!

Но Ярослава меня не слышит. Надевает шлем и опускает щиток. Собирается сваливать. Ей деньги уже не нужны, не пойму? И для чего ей вообще такая сумма? Ладно, захочет – скажет.

Спешу пересечь дорожку. Не знаю, что толкает, но я должен ее остановить. Девчонка газует, а я останавливаюсь прямо напротив, преграждаю путь. 

Она не из робких, рычит на меня, дергается вперед. Мне плевать. Подхожу ближе и руками упираюсь в руль.

- Ну что еще? – подняв стекло и выстрелив зеленым, как ядовитый плющ, взглядом, возмущается она.

- Тебе деньги были нужны.

- А.

Меняется в лице – уверен в этом, хоть и не вижу из-за шлема. Почему все так зациклены на деньгах? Мусор, который разлагает жизнь и печень.

- Еще актуально?

- Д-да.

- Тогда поехали. 

- Куда?

- Где прошлая гонка была, помнишь? – Кивает. – Туда. На кону хороший стек.

Глава 17

Кир

Парни из организаторов несколько дней обрывают телефон, потому что кому-то вздумалось помериться силами на треке именно со мной. И вот, когда я даю согласие и приезжаю в назначенное время, меня вынуждают ждать. Ненавижу такой подход. Будь это только мой вопрос, послал бы уже всех и ушел в закат. Но вокруг, содрогаясь в нервных конвульсиях, носится Гайка, у которой ни на секунду не закрывается рот. И я решаю подождать еще десять минут. 

Облокачиваюсь на парапет, закуриваю. Ярослава выражает громкое «фи» и размахивает руками в неравном бою с сигаретным дымом. Смотрю и соглашаюсь со словами мозгоправа – ее и правда слишком много. Она раздражает меня «от» и «до», но внезапно ловлю себя на том, что еще ни разу не вспомнил о матери до этой самой секунды. А на треке подобные мысли всегда возвращаются неизбежно. Они вообще всегда со мной, но Ярослава прогоняет их на задворки бесконечным словесным потоком, телодвижениями. Откуда в ней столько энергии? 

- Слушай, пока время еще есть… может, поговорим о том, что случилось у меня дома?

Девчонка намеренно избегает точностей, не настаивает. И будто бы заранее извиняется взглядом.

- О том, что мы спали вместе?

- Придурок.

Чувственно так обзывается, ухмыляюсь.

- Что тебя интересует? – сдаюсь я. – Честно, ненавижу мусолить это. Сеансов у мозгоправа хватает.

Я и правда не люблю смаковать подробности, но ничего не скрываю. Если мне задают вопрос, готов на него ответить. Насколько считаю возможным.

- Это лечится?

Удивляет. Не спрашивает о причинах, об опасности для окружающих, не роется в моем грязном белье. 

- Не уверен. Посмотри на меня. Но контроль помогает, раньше это случалось гораздо чаще.

Гайка кивает несколько раз, будто что-то решает для себя.

- Я читала, что люди с этими… проблемами…

- С паническими атаками.

- Да, с ними, - смущается, - они чаще всего ищут физиологические причины приступов. Отрицают, что все в голове. 

- Вряд ли в моих приходах виновата поджелудочная или печень.

- Вот об этом я и говорю! Ты признаешь проблему, а это уже большой шаг к ее решению.

Ловлю себя на том, что не сделал и затяжки, слушая девчонку. С ее верой в людей неудивительно, что даже кучерявому внимание перепало. Хотя он все же убогий, Гайка достойна лучшего. 

Стряхиваю пепел, хочу ответить, что, сколько бы раз ни признался в психозе, это не сделает меня здоровым. Но в обзор попадает колонна машин, которая едет стройным рядом.

- Мне они не нравятся, - напряженно шепчет Ярослава, глядя на мужиков, что спустя пару минут здороваются с организаторами.

Они и правда не внушают доверия. Будто из тюрьмы только откинулись и на радостях сели за руль спортивных тачек. Еще и Гайку облизывают мерзкими взглядами. Но я и не с такими гонялся. 

- Лишний повод их заткнуть, - подмигиваю Ясе и подзываю Алекса, который обычно отвечает за ставки.

Гайка обнимает себя, прячется в панцире и кусает губу. Сама не замечает, но жмется ближе.

- Присмотри за девчонкой, - говорю рыжему, он ржет и кивает, но я меняю тон на приказной: – Ты не понял? Глаз с нее не своди. Если кто-то из этих уродов хотя бы словом ее тронет…

- Окей, принял, Кир. Можешь не париться, всем шеи свернем.

Он хлопает по плечу и сохраняет безмятежное выражение лица, но я-то знаю, что мы друг друга поняли. Видел его на разборках. Машина-убийца, не иначе, хотя сухой, как я.