Читать книгу "Туманный Антакаль - Маруся Хмельная"

- Королю подойдёт мелодия: «А у нас король что надо, любит женщин и вино, драться будет без огляда, коль позарятся на его, тра-ля-ля,  тру-ля-ля…»? - напел Джеймс мотивчик фривольной народной песни про короля.

- Джеймс… - застонала я, корчась от смеха. – Даже если королю хватит чувства юмора не обидеться – это ещё и зависит от того, насколько близки ваши отношения – то вряд ли он обрадуется, что ты учишь таким песням маленького мальчика.

- Ладно, ты права. Король мою выходку ещё может простить, а от Гарольда я точно получу нагоняй. Он и так считает, что моя цель – научить Рикардо чему-нибудь плохому, - подмигнул Джеймс.

- Вот и не дразни их, - посоветовала я. – Всё-таки они короли.

- Что ж, тогда надо подумать над мелодиями, - посетовал Джеймс.

- Главное, чтобы они нравились мальчику.

- О, тогда его родители точно меня убьют, молодёжь не хочет слушать классику, молодёжь увлекается песнями Иржа и Златовласки.

Ирж и Златовласка, как и некоторые другие исполнители, были проектами импресарио Трампетёра и относились к современной музыке. Направление кристомузыка, получившее название от способа произведения и носителей – кристаллов, на которые наносилась музыка и потом их вставляли в кристранслятор, производивший запись на кристалле, представляла собой мелодичные песни с запоминающимся мотивом и простым исполнением. Незатейливые, но запоминающиеся композиции имели бешеный успех у молодежи, которой хотелось танцевать не только наскучившие бальные танцы.

Под кристомузыку возникло и новое танцевальное движение, получившее в просторечие название кританцы. Самым главным отличием их от бальных было то, что танцевать под эти песни можно было необязательно в парах. Быстрые, ритмичные композиции позволяли кружиться в танце и подстраиваться под музыку индивидуально, находясь в круге танцующих на танцевальной площадке. Достаточно было знать несколько базовых движений, а дальше комбинировать их как хочешь, главное попадать в такт. Ретрограды видели в этом попрание приличий и старых устоев, поэтому кристомузыка активно критиковалась и осуждалась. Тем не менее, молодёжь на своих праздниках устраивала кританцы и наслаждалась популярными песнями.

Ирж был самым популярным исполнителем среди мужских исполнителей, Златовласка – среди женских. Как они выглядели, знали только с картинок, тиражировавшихся издательствами для поклонников, но их голоса знали все. У нас дома тоже был кристранслятор и записи песен и Иржа и Златовласки и других успешных проектов Трампетёра. Папа не очень поощрял это дело, но как хозяин артефактных магазинов не мог допустить, чтобы такая новинка не появилась в нашем доме. Мама активно поддакивала и кивала кумушкам, когда те осуждали увлечение молодёжи кристомузыкой, сама же слушала записи с нами и ходила по дому напевала цепляющие мотивчики. А мы с Абигейл и Вилем ссорились, кого будем слушать сегодня, у каждого были свои любимчики.

Неудивительно, что Рикардо любит эти песни. Хоть и королевских кровей, но всё-таки ребёнок, а дети самые преданные поклонники лёгких запоминающихся мелодий.

Глава 16

Месяц пролетел незаметно. Рабочие дни были заполнены работой в мастерской, Джеймс нагружал по полной, я была в восторге от его энтузиазма и фонтана идей. В этом мы с ним были схожи и находились на одной волне. Обсуждая возникшие идеи даже за отдыхом. Джеймс также считал нужным после работы вести меня за собой развлекаться. Но я не сопротивлялась.

Во-первых,  я отвлекалась от своих проблем и мрачных мыслей, во-вторых, знакомства Джеймса всё-таки были высшего уровня и могли в перспективе быть полезны. В-третьих, Джеймс умел просто наслаждаться жизнью, с ним я побывала в лучших местах, увидела лучшие представления, попробовала лучшую кухню, насладилась лучшими постановками, выступлениями, концертами. Джеймс оказался лучшим подарком в моей жизни за все прошлые невзгоды. Прекрасный друг, лояльный начальник, соратник и единомышленник по интересам, путеводитель в мир светского общества столицы – не перечислить всего, чем для меня стал Джеймс.

Я даже познакомилась с его мамой. Правда, знакомство с ней не обошлось без эксцессов.

Прошло три недели после того как я устроилась на работу, как к нам в мастерскую вплыла, по-другому не скажешь, элегантного возраста статная вилени.

- Мама? – поднял глаза Джеймс. – Что ты тут делаешь?

Он тут же забеспокоился:

- Что-то случилось?

- Нет, почему обязательно что-то должно случиться? – с достоинством ответила вилени. – Я что, не могу просто так навестить своего сына?

- Не-а, – ухмыльнулся Джеймс. – Последний раз просто так был, наверное, лет в шесть.

- Не придумывай.

Вилени царственно оглянулась, смерила меня любопытным взглядом, прошлась по мастерской.

- Я пришла проведать тебя. Познакомишь? – кивнула она в мою сторону, рассматривая меня с дружелюбным любопытством.

- Это моя коллега и помощница Мартина. Мам…

Но маме не было до него дела. Она оценивала меня.

- Здравствуйте, вилени, – склонилась я в приветствии знатной дамы.

- Мартина…  – мать Джеймса вопросительно повернулась к нему, требуя ответа.

- Мам, я здесь просто Джеймс Гейзер, а это просто Мартина.

Мама закатила глаза.

- Детские игры. Хорошо, Джеймс Гейзер. Мартина, – повернулась она ко мне. – А я вилени… – она осеклась, чтобы не представиться родословной фамилией как привыкла. – Виолетта… Гейзер что ли?

Она с сомнением посмотрела на Джеймса.

- Мам, достаточно вилени Виолетта, – подмигнул ей Джеймс.

Я видела, как действуют на неё улыбки Джеймса, мать таяла под его обаянием, и это было так мило.

- Ладно, вилени Виолетта, – покладисто согласилась она и снова с интересом уставилась на меня.

Я снова полуприсела в поклоне.

- Очень приятно познакомиться, вилени Виолетта, – искренне сказала я.

Женщина была хороша собой, и при этом чувствовалось в ней что-то такое настоящее, живое –  стержень, незыблемая уверенность в себе без примеси высокородного превосходства. Если бы я была художником, обязательно захотела бы запечатлеть это уже не юное, но такое живое и интересное лицо со взглядом, выражающим одновременно несколько эмоций и быстроту мыслей, которые хотелось удержать на мгновение и насладиться их властью, отражающейся в глазах. Хотелось смотреть и не отводить взгляд, ловя мелькающие и сменяющиеся эмоции на её красивом лице с правильными чертами.

- Мне тоже, наконец-то! – герцогиня с укором посмотрела на сына. – Уже три недели я слышу о сопровождающей везде моего сына юной вилени, которую он представил уже всем! Кроме родной матери!

- Мам! Мартина – моя подруга и коллега, а не подружка, – укоризненно сказал Джеймс. –  С Ульриной я тебя, кажется, знакомил.