Читать книгу "Горячая линия - Юлия Резник"

— Можешь не выкать.

— Хорошо. Захар. — Он улыбнулся, потому что, ну и впрямь ведь — в ней проснулась необычайная дерзость. — А какой твой второй вопрос?

— Ты меня здесь собралась пригреть из жалости? Потому что, думаешь, будто мне некуда деться? Или все же в самом деле хочешь, чтобы я остался?

А вот этот вопрос стал для нее полной неожиданностью. Он это понял. Она могла быть какой угодно отважной, но в том, что касалось отношений с мужчиной, ей явно не хватало опыта. И это был тоже плюс. То, что она не прокачалась во флирте и в ведении таких бесед. Очень откровенных бесед. Бесед в лоб. Без купюр и без фальши.

— Я ведь, кажется, просила тебя остаться.

— Да, — вспомнил Захар.

— Так что в этой просьбе тебе непонятно?

— Мне непонятна ты. Но в то же время как будто очень понятна. Ты меня сбиваешь с толку, Варвара. Вот, что я тебе скажу.

Она потупилась. Заправила за уши выбившиеся их толстой косы пряди. У него на эту косу были свои виды. Нравилась она ему жутко. Прямо пальцы чесались. Коснуться. Может быть, потянуть. Несильно. Так, чтобы зафиксировать.

— Ну, раз у нас зашел такой разговор. Очень откровенный разговор, как я понимаю, ты мне тоже, пожалуйста, скажи, как есть. Я не обижусь, если что… — Варя как-то так повела плечом и отвернулась к окну.

— Спрашивай.

— Ты-то сам почему решил остаться? Потому что другой дуры не нашлось, или… — сглотнула. Глядя на то, как Варя с трудом подавляет волнение, Захар вдруг впервые подумал о том, как его появление выглядит в глазах любого адекватного человека. Ну, а что? Опустившийся бомж нашел одинокую дуру, навешал ей лапши на уши, а дальше все по классике…

— Потому что ты мне понравилась. Сначала по телефону. И потом, когда мы познакомились… хм, так сказать, ближе. Ты очень красивая.

Краска на щеках Вари стала гуще. И голова опустилась ниже. Но он видел, что она улыбается. Радуясь его комплименту.

— И не бойся, что я к тебе с вещами перееду. У меня появилось местечко, где можно перекантоваться.

— А я не боюсь.

Захар подошел к Варе, потянул за косу, запрокидывая голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Боишься. Но в твоем случае это нормально. Забирайся в кровать. Ты едва на ногах стоишь. Совсем я тебя затрахал.

— Захар!

— Ну, что? — усмехнулся. — Я ведь правду говорю. Ты, наверное, и попку о стол стерла.

— Нет! — воскликнула Варя. Воскликнула скорей для порядка, или смущаясь. Потому что в ее глазах упрека не было. Лишь легкая поволока, которая выдавала как раз совсем противоположные чувства.

— Нет? Дай посмотрю…

— Захар!

Варя совсем осипла. Зрачки расширились, дыхание сбилось. А как она произносила его имя! Заха-а-ар. Нежно, тягуче. На выдохе.

— Ты ж не собираешься спать в спортивном костюме, правда?

— Раньше спала.

— Раньше у тебя меня не было. И из окон дуло. И кран отваливался.

— Прямо даже не знаю, как без тебя и жила!

Вот! Она опять стала дерзкой. И сквозь чувственную поволоку в глазах проступил вызов. Интересно. Ему было ужасно интересно в этом всем разобраться.

— Ну, вот, видишь, на язык ты остра. А штаны снять стесняешься. Кстати, я там уже все видел. И мне понравилось. Говорю же.

— Ты специально меня смущаешь!

— Угу. Это занятно, знаешь ли. Давай, Варвара. У тебя все получится. Я устал как собака сегодня. Еще и перенервничал из-за тебя. Надо бы в кроватку и на боковую. Ну, хочешь, я первый?

Захар стащил свитер через голову. Ничего такого в нем не было, он уже с этим давно смирился. Но она смотрела на него так, будто он — чудо, которое с ней случилось. Захар наклонил голову к одному уху, к другому. Якобы разминаясь, а на самом деле просто давая себе время как-то свыкнуться с этим взглядом. Который будто плавил его изнутри. Он опустил руки на пряжку ремня. А Варя стояла, бездействуя, как зачарованная.

— Трусишь?

Она вздернула нос и, не давая себе передумать, одним быстрым движением, взорвавшим скрежетом тишину, расстегнула молнию на курточке. Забавно виляя задом, стащила штаны и юркнула под одеяло. Конечно, он ничего не успел рассмотреть. А ведь очень хотелось. Захар соврал, когда сказал, что видел все-все. Там, на кухонном столе, она вообще была полуодета, а потом так быстро сбежала, что он и понять ничего не успел.

Захар достал из кармана оставшиеся два презерватива. Бросил на тумбочку. И сняв джинсы, присоединился к Варе. Он не соврал, когда сказал Варе, что устал, но силы на второй заход в нем точно еще остались. Стояк был такой, как в двадцать. А то и крепче. Да банально, даже неказистая обстановка, даже этот диван будто возвращали его в прошлое. Там, где он молодой, там, где все впереди, а из забот одна — как развести девчонку, чтобы та не залетела. Потому что ему не до этого. У него институт, а потом тусовка с друзьями, и вообще грандиозные планы на жизнь! Знал бы он тогда, с каким нетерпением будет ждать этого залета — не поверил бы. А теперь уже и не ждет. Даже жаль, что приходится надевать резину. Может, если он Варе представит справку о том, что здоров, они придумают что-то другое?

Захар повернул голову. Варвара лежала на боку, отвернувшись лицом к стенке. Он хмыкнул. Обнял ее за талию, распластал пальцы на мягком животике.

— Хочешь так? — потерся. Она не ответила. Лишь вздохнула. А ему другого ответа и не надо было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

‌‍Глава 11

Он потом уснул очень быстро. А она не смогла. Так всю ночь до утра и прокрутилась. Непривычно было, что кто-то рядом. Похрапывает… И каждый раз тянется обнять, каким бы боком она к нему не повернулась. Варя с удивлением поняла, что рука человека, оказывается, может быть очень тяжелой. И нога. Он ведь и ногу поверх ее бедер закидывал. Щекотал волосками, которых на его теле было в избытке, и, что удивительно, ей даже это нравилось. Низ живота сладко сжимался. Несмотря на дискомфорт и даже легкую боль, которыми с непривычки для нее обернулась их близость, тело требовало повторения. Варя томилась. Вздыхала. То натягивала на себя одеяло, то раскрывалась вновь. И много думала. Прокручивала в голове, как все было. Их разговоры. Первую встречу. Смаковала то впечатление, что он на нее произвел. Вспоминала его походку, мимику, жесты. Привычку смотреть из-под насупленных бровей. Объективно ей понравилось в нем все. Вообще все. Она бы, может, исправила лишь манеру Захара очень прямо излагать свои мысли. Хотя, если говорить откровенно, и в этом тоже был свой большой плюс. Вот если бы он еще так сильно ее этим не смущал — было бы вообще здорово. А с другой стороны, не будь этого стеснения, вряд ли бы его слова так сильно на неё подействовали. Тут как раз весь смысл был в их запретности. И примитивизме, от которого в современном до зубовного скрежета политкорректном обществе уходили. Может быть, жизнь на улице отбросила Захара в развитии к неандертальцам? Варя улыбнулась.