Читать книгу "Чувство реальности. Книга 2 - Полина Дашкова"

Название и номер газеты, в которой должно было появитьсяобъявление, некоторые детали текста, все оговаривали заранее, на предыдущейвстрече.

Последний контакт с кумаринским связником состоялся чутьбольше месяца назад. Это была русская дама лет пятидесяти, очень приятная. Онивстретились в приемной у стоматолога, быстро и незаметно обменялисьинформацией, потом дама заговорила о кошках. Григорьев охотно поддержалразговор, рассказал о своем Христофоре, который умер всего лишь полгода назад.

– Он прожил со мной почти восемнадцать лет, и теперь ямучаюсь, не могу решить: завести нового котенка или лучше не надо, – призналсяГригорьев, – я так привык жить с котом, что без него дом кажется пустым. А сдругой стороны, очень уж тяжело терять, почти как близкого человека.

– Да конечно же, заведите себе котенка, причем точно такого.Это совсем не сложно. Даже не надо специально ехать в зоомагазин или в кошачийклуб. Просто посмотрите пару номеров газеты “Покупатель”, там огромный разделчастных объявлений о продаже домашних животных. Вы обязательно найдете себемаленького беленького Христофорчика, – горячо заверила дама.

* * *

У майора Арсеньева неожиданно образовалась временная лакуна,целых три часа до встречи с Рязанцевым. Он позвонил на мобильный ПавликуВоронкову и пригласил его в кафе, неподалеку от прокуратуры. Павлик долгоиспуганно спрашивал, что случилось, Саня успокоил его, сказав, что ночьюразговор получился сумбурный и надо просто уточнить кое-какие детали.

В кафе было пусто и тихо. Ожидая Павлика, Арсеньев пил кофеи лениво листал свой толстый потрепанный ежедневник. Там были записи по старымделам, короткие, зашифрованные, снабженные картинками, схемами и дляпостороннего глаза совершенно непонятные.

Он переворачивал страницы, почти не глядя, и сосредоточилсялишь когда нашел записи по делу об убийстве Куликовского и схему, которуюнабросал во время следственного эксперимента.

Месяц назад Ворона, пристегнутый наручником к оперативнику,повторял на бис свой безумный маршрут и честно пытался вспомнить, куда могвыбросить пистолет.

Схема была красивая, разноцветная. Саня разукрасил ее потом,дома, и всю исписал сокращенными цитатами из показаний подозреваемого,свидетелей, своими собственными комментариями.

Месяц назад он потратил полдня, бегая по дворам междуЛеонтьевским, Брюсовым и Вознесенским переулками, заглядывал в мусорныеконтейнеры, нырял в проходные дворы, утыкался в тупики и заборы строек. Все этоуже было обыскано специалистами с собаками. Ворона мог бросить пистолет кудаугодно, мог просто выронить его и не заметить. Любой случайный прохожий, бомж,ребенок имел возможность подобрать. Тогда, конечно, ниточка оборвалась.Пистолет канул, и никакой связи с убийством Кравцовой и Бриттена найти неудастся. Но верить в это совсем не хотелось.

Сообщение об убийстве поступило через тридцать минут послевыстрелов. Соседи обнаружили Куликовского в подъезде, вызвали “скорую”. ПосколькуКулек сразу назвал имя своего убийцы, тут же объявили план “Перехват”, вквартире Воронкова наряд оказался очень скоро.

Павлик был дома, он открыл дверь. На схеме в синий кружок сножками и ручками, символизирующий Павлика, были вписаны красные жирные буквы“УЗ”, которые на языке арсеньевской тайнописи обозначали, что свидетель ужезнал то, что по идее не должен был знать. Рядом стоял бледный вопросительныйзнак, нарисованный простым карандашом. То есть месяц назад Арсеньевупоказалось, что, открывая дверь милиции, Павлик уже знал, что случилось. Знал,но изобразил удивление, повторял: нет, я не верю, это какая-то ошибка, этого неможет быть Тогда про пистолет он не сказал вообще ни слова. Вчера поплыл,клюнув на вранье про отпечатки пальцев.

Дом Куликовского находится в Шведском тупике. Дом Воронцовых– в Брюсовом переулке. Ворона бежал к Тверскому бульвару, чтобы пересечь его иоттуда попасть в Козихинский, в наркопритон. На следственном эксперименте онпетлял и делал зигзаги по проходным дворам. Получалось, что бегал он в общейсложности полтора часа. Но в таком случае его скорее всего поймали бы,поскольку ловить начали сразу, и очень старательно. Была глубокая ночь, народумало, милиции много. Одет он был броско: красная лаковая куртка из искусственнойкожи, накинутая на голое тело, пятнистые камуфляжные брюки, белые теннисныетапочки. Рост сто девяносто, болезненная худоба, на груди яркая татуировка,портрет Че Гевары, шапка белых вьющихся волос. Куликовский, хоть и был плох,сумел подробно описать его внешность и одежду.

Итак, если бы Ворона в ту ночь полтора часа носился свыпученными глазами в окрестностях Тверского бульвара, его бы безусловнозадержали. Значит, сразу помчался за своей дозой, в наркопритон, и успелдобежать и скрыться в квартире до того, как его начали ловить.

Ну да, конечно, он петлял и путал следы во времяследственного эксперимента, потому что тогда еще не признался, где на самомделе провел ночь, боялся засветить наркопритон. А о том, что он прибежал именнотуда, стало известно позже, из оперативных источников.

Самый короткий путь к Тверскому бульвару – через Шведскийтупик и двор, в котором находится гараж. Павлик в это время был в гараже, тамгорел свет. Вороне требовались деньги на дозу.

И вот тут начинается самое интересное. Обыск в гаражепроводился только на следующий вечер. Там стояла одна машина, “Тойота” Павлика,а той, которую он пригнал для какого-то клиента из Германии, уже не было. Междутем именно с ней Павлик возился ночью, пылесосил, выгребал мусор, наводилпорядок в багажнике. Разговор между братьями вряд ли проходил спокойно. МогВорона незаметно сунуть пистолет в открытый багажник, допустим, под запаску?

– Господи, ну почему только сейчас это пришло в голову? –Арсеньев так увлекся, что последнюю фразу произнес вслух, а вернее простонал, исхватился за виски.

– Что вы говорите?

Саня вздрогнул и поднял голову. Над ним стоял Павлик,бледно-зеленый, с красными опухшими глазами.

– Привет, – Арсеньев быстро захлопнул и убрал ежедневник, –присаживайся, не стесняйся. Павлик опустился на краешек стула, затравленноогляделся. Тут же подошел официант. Арсеньев заказал себе бифштекс, овощнойсалат и томатный сок, Павлик есть отказался, попросил только зеленый чай.

– У нас очень мало времени, – предупредил Арсеньев, когдаушел официант, – если сейчас ты честно и подробно ответишь на все мои вопросы,мы забудем про отпечатки и расстанемся друзьями. В следующий раз я тебяпобеспокою только когда решусь заказать машину из Германии.

– – Да, я готов, – нервно закивал Павлик.

– Вопрос первый. Сколько денег ты в последний раз дал братуВасе?