Читать книгу "Лондонские убийства - Василий Гавриленко"

– Потому что я не Шерлок Холмс, – сердито ответил я.

Она обиделась и ушла наверх. Я не стал ее останавливать.

Поручив дочь заботам миссис Этвуд, я надел пальто и шляпу и покинул квартиру 221b по Бейкер-стрит.

17

Я шел по утренним улицам Лондона в сторону Ковент-Гарден. Мимо пару раз проезжали такси, но я не стал останавливать машину: мне нужно было развеяться, остудить голову. Все вокруг меня вели себя так, словно я обязан быть хорошим сыщиком, обязан поймать Садовника. Как там писали в «Таймс»? «С чего в полиции взяли, что талант к сыскной работе передается воздушно-капельным путем?». Действительно, с чего? Что заставило Лестрейда обратиться ко мне?

Улицы древней столицы просыпались с невероятной скоростью. Молочник уже вез в тележке бидоны, экономка спешила в мясной магазин, перед дверьми которого сидели в ожидании подачки бродячие собаки, клерк в расстегнутом пальто и с остатками сырного соуса на усах, спешил на работу.

Я вспомнил, как мы с Холмсом шли по этим самым улицам. Минуло шестнадцать лет, но мне все равно не хватало моего дорогого друга.

Редакция Daily Telegraph располагалась в доме 135 по Флит-стрит. Я уже был здесь когда-то: приносил в газету первые рассказы о Шерлоке Холмсе. Главный редактор рассказы похвалил, но публиковать отказался.

Помимо «Телеграфа» в здании располагалось еще несколько редакций помельче. Скучающий администратор в фойе спросил, в какую именно редакцию я пришел и по какому поводу. Узнав, что я представляю Скотленд-Ярд, он взмахнул рукой.

– Туда, сэр. Третий этаж.

Редакция одной из крупнейших утренних газет Британии представляла собой достаточно небольшое помещение, в котором стоял коромыслом папиросный дым и раздавался треск печатных машинок.

– Что вы хотели, сэр? – осведомилась сидящая за ближайшим ко мне столом молодая женщина, которых ныне принято называть эмансипе. На ней был надет мужской твидовый пиджак, волосы зачесаны назад и собраны в тугой пучок.

– Мне необходимо поговорить с мистером Теодором Уильямсом, автором вот этой статьи, – я показал ей газету. – Я из Скотленд-Ярда.

Женщина нисколько не удивилась, из чего я сделал вывод, что представители полиции бывают здесь регулярно.

– Тедди! – хрипловатым, прокуренным голосом крикнула она. – К тебе!

Один из мужчин поднял голову от печатной машинки.

– Пройдите сюда, сэр.

Я присел на стул напротив Тедди. Это был худой, желчного вида мужчина лет сорока. Круглые очки, пшеничного цвета усы под хищным носом. Он был похож на ястреба, высматривающего кролика с высоты.

– Я доктор Ватсон.

Его зрачки расширились – кролик был найден.

– Доктор Ватсон?! – воскликнул он. – Тот самый?

– Тот самый, сэр. – сухо сказал я. – Должен признаться, ваши экзерсисы в отношении меня показались мне недостаточно остроумными. Как вы там назвали меня в своей статье? «Безумным доктором»?

– Работа такая, сэр, – развел руками Уильямс. – Вы же знаете, как все устроено. Читатель ждет сенсации, и мы обязаны ему ее дать. Иначе нам нечем будет кормить наши семьи.

К сожалению, он был прав.

– Но я пришел вовсе не из-за этой статьи, – сказал я. – Я всегда выступал за свободу слова и продолжу это делать.

– Вот как, сэр? – с некоторым даже разочарованием отозвался Тедди (в его голове, похоже, уже рождались заголовки вроде «Взбешенный публикациями доктор Ватсон разгромил редакцию Daily Telegraph»).

– Я пришел узнать, откуда вам известны подробности убийств, мистер Уильямс.

– Доктор, вы же знаете, пресса не выдает своих информаторов. Это принцип, – газетчик развел руками.

– Боюсь, это не тот случай, сэр. Если вы не откроете свой источник, вы автоматически оказываетесь подозреваемым в этих убийствах.

Он ухмыльнулся.

– Это смешно, сэр. Когда происходили все эти зверства, меня видели тысяча человек и в ста пятидесяти местах. Я репортер, доктор, моя работа состоит в том, чтобы скакать по Лондону, как ополоумевшая блоха. Такая работа, сэр.

– Предположим. Однако, в соответствии с британскими законами, вы все равно подлежите аресту за отказ от сотрудничества со следствием. Кроме того, сэр, мы ищем убийцу девушек, и вы можете помочь нам сделать это. Посмотрите.

Я достал фотографию Ирэн Вулф и сунул под нос репортеру. Ястреб изменился на моих глазах, осунулся, стал похож на худого, грустного пингвина.

– Благодаря этому информатору я написал немало статей, – проговорил он с сожалением в голосе.

– Понимаю, мистер Уильямс, но ситуация требует жертв.

– Хорошо! Я скажу вам его имя, но вы пообещаете мне держать меня в курсе расследования.

– Этого я обещать не могу. Не имею права.

– Тогда дадите мне интервью о Шерлоке Холмсе.

Я задумался. Репортер горящими глазами смотрел на меня, крутя в тонких, нервных пальцах карандаш.

– Хорошо, я дам вам интервью, но когда все закончится.

– Его зовут Том Броуди, патологоанатом из Скотленд-Ярда, – отчетливо сказал Тедди.

– Я так и знал, – буркнул я.

– Что вы сказали, сэр?

– Ничего, мистер Уильямс, – я поднялся со стула, протянул ему руку. – Благодарю за помощь.

Он некоторое время не отпускал мою ладонь, глядя мне в глаза.

– Я никогда не выдал бы вам информатора, доктор, – сказал он, тяжело дыша. – Даже если бы вы поджарили мне пятки газовой горелкой. Но у меня тоже есть дочь, сэр. Найдите его.

– Спасибо еще раз, Тедди, – сказал я и, осторожно высвободив свою руку, направился к выходу из редакции.

18

По Флит-стрит я быстрым шагом направился в сторону Скотленд-Ярда. Не прошел и двух сотен шагов, как меня ждал сюрприз.

– Ватсон!

Я встрепенулся. Из приоткрытой дверцы остановившейся напротив полицейской машины выглядывал инспектор Лестрейд.

– Детектив! – отозвался я. – А я как раз шел в Скотленд-Ярд.

– Решили прогуляться, вспомнить молодость? – сухо спросил Лестрейд. – Садитесь скорее в машину! Еще одна девушка пропала.

Позабыв все на свете, я бросился к автомобилю.

– Розамунд? Как ее фамилия, кто она?

– Не спешите, доктор. Пропавшую девушку зовут не Розамунд.

– А кто же она?

– Эмбер Уоллис, 17 лет. Отец – портовый грузчик в Уайтчепеле, мать – посудомойка в богатом доме.

– Значит, Садовник похищает и убивает девушек не в том порядке, что содержится в стихотворении, – сказал я.