Читать книгу "Сапфиры Айседоры Дункан - Алина Егорова"

В тот день Леня болтался на улице допоздна, оттягивая момент, когда придется переступить порог квартиры, где воздух был пропитан изменой. Хмельной от выпитого пива, он все-таки явился домой и с досадой обнаружил, что пришел первым. «До сих пор шляется, шалашовка!» – он зло хлопнул входной дверью так, что с накренившейся вешалки попадала одежда. Игнорируя лежащие на полу пиджаки и Алисин плащ, Леня ввалился в гостиную и рухнул на диван. Тупо глядя в экран телевизора, где мелькали артисты его любимого шоу, Леонид снова предался мечтам о расправе. Он представлял соперника – а это был Инархов – постаревшим и больным: седые волосы, морщинистое лицо, отвисшее пузо, скрюченная фигура с шаркающими кривыми ногами. У Максима ноги от природы были с небольшой кривизной, седина, как и живот, уже обозначились. «Морщины – вопрос времени, так что осталось недолго», – мечтательно подумал Леня.

Раздался звук открываемого замка и тихий шелест шагов – пришла Алиса. Разговаривать с ней не хотелось, и он закрыл глаза, притворившись спящим. «Ничего, – уговаривал он себя, – переждать всего два часа до ночи, а утром эта стерва свалит на работу».

* * *

Инархов обожал находиться в центре внимания, особенно если его проявляли дамы. Милое кокетство, нежные улыбки и тихие голоса с придыханием доставляли ему немало удовольствия. Под теплыми взглядами женских глаз Макс млел и расцветал. Он хорошо знал себе цену. Еще бы! Пользоваться повышенной популярностью среди противоположного пола и не возгордиться?! Успех вскружил ему голову и превратил в самоуверенного разборчивого ловеласа. Что к нему так притягивало, не знал никто. Не внешность – это уж точно, она была самой заурядной, даже немного уродливой. Характер – тоже нет. Закрытый, порой резковатый и грубый. Правда, грубость и резкость проявлялись только в общении с мужчинами, с дамами Максим держался любезно в любых ситуациях.

Инархов легко ловил в сети своего обаяния доверчивые женские сердца: улыбнется уголками губ, одарит волнующим взглядом и замирает в ожидании. И так повторяется несколько раз, пока у жертвы не закрепится уверенность, что все происходящее имеет особый смысл. От искусителя ждут продолжения, но так и не дожидаются: Максу оно ни к чему, он своей цели достиг – одержал очередную победу. Если бы на этом все заканчивалось! Инархов шел дальше, расставаться с завоеванными трофеями не желал, держал поклонниц в тонусе, время от времени проявляя внимание. Каждая знала, что она – фаворитка, и снисходительно смотрела на поверженных соперниц. Максим же не отдавал предпочтения никому. Ему нравилось держаться холодным айсбергом в океане бушующих вокруг него страстей.

«Черт дернул пригласить Снегину в кафе. Вернее, не пригласить, а согласиться пойти с ней, составить компанию. Да какая разница!» – Инархов совершенно запутался. Алиса теперь будет думать, что он за ней ухаживает или, того хуже, влюбился. Ладно бы, если бы она так думала и этим дело ограничилось. Но ведь Снегина станет себя вести так, словно он – ее ухажер. Сегодня в кафе, завтра еще куда-нибудь потащит, а там, глядишь, все начнут воспринимать их как пару. Этого еще не хватало! Он, Максим Инархов, не парный, ничей, свой собственный, как говорил персонаж Успенского. Но и это полбеды. Вдруг столь частое общение приведет к тому, что он влюбится в Алису? Этого Макс боялся больше всего. Он однажды уже пережил тяжелую сердечную драму и теперь делал все, чтобы больше этого никогда не допустить. Инархов сам не понимал, как смог пережить ту душевную боль, которую причинила ему любимая женщина. Прошло много лет, а сердце до сих пор саднило от воспоминаний.

Алиса – не Жанка. С Жанкой все просто и ясно: такая, как все, только более откровенная, раскованная и неглупая. Эта ее дерзкая откровенность и заводит, только приедается быстро. С Жанкой можно погулять и безболезненно расстаться. Ну или почти безболезненно. Во всяком случае, за собственное сердце можно быть спокойным – эта женщина легко скользит по самому его краю, не оставляя на нем следа. Другое дело Алиса. Она вся соткана из чувств, непосредственная, как ребенок, и романтичная, как Ассоль. Ее глаза – два горящих огонька, голос – журчащий ручеек и улыбка – магнит. Одним словом, чертовка. Макс чувствовал, что это его омут, который может затянуть на самое дно, стоит только оступиться. И он, похоже, уже шагнул на вязкую почву.

* * *

Алиса любила всевозможные корпоративные выезды на природу. Она вообще любила отдых на природе, но вытащить на пикник Леню нереально – расстаться с диваном и пультом от телевизора он не мог. «Ну и черт с тобой! – рассердилась Алиса, в очередной раз отчаявшись растормошить мужа. – Не хочешь – не надо, буду развлекаться без тебя. Может, это и к лучшему». В обстановке отдыха среди коллег по работе она чувствовала себя свободной от семьи женщиной, к ней возвращалась студенческая беззаботная веселость.

В этот раз Алиса отправлялась на озера с особым настроением. Она рассчитывала на флирт с Инарховым. Взяла новый купальник, который сидел на ней идеально и подчеркивал без того красивую фигуру, пару летних платьев и даже босоножки на каблуках, чтобы фланировать в них по коттеджу. Алиса представляла себе, как вечером, когда все соберутся в холле у камина, она подойдет к Максиму, нарядная и слегка пьяная, сядет рядом и они будут разговаривать ни о чем – за них все скажут взгляды. Потом они незаметно исчезнут, чтобы уединиться где-нибудь у озера, там, где заходящее солнце золотит блестящее зеркало тихой воды. Максим осторожно обнимет ее за плечи и нежно поцелует. Он будет целовать сначала робко, потом осмелеет, и они, отбросив ненужные условности, окунутся в пучину любви. Мечтая, Алиса ощутила, как по коже пробежал озноб, сделалось жарко, словно все это уже только что произошло на самом деле. Ей стало сладко от собственных грез, на лице появилась загадочная улыбка, в глазах зажегся дьявольский огонек.

Когда они дружно выгружались из автобусов, Алиса попыталась приблизиться к Инархову, но тот ее «не заметил». Он старательно ее избегал: нарочно выбирал такие места, чтобы Алиса не смогла сесть рядом, обходил ее стороной, когда они случайно двигались навстречу друг другу. Алиса недоумевала: там, в офисе, Максим с ней откровенно заигрывал, а здесь, где сама обстановка потворствует флирту, держится евнухом. Но насчет евнуха она ошиблась. Когда Инархов слегка поднабрался, рядом с ним появилась Жанна. Она прислонилась своим облегающим топом к широкой спине Макса, обнимая его за плечи. Инархов воспринял это как должное и положил руку на ее бедро, облаченное в миниатюрные шорты. Как заметила Алиса, шорты Жанне совершенно не шли, с такой широкой филейной частью нужно выбирать более закрытые фасоны. Грудь тоже уродливо сплющилась под безвкусным куском трикотажа – и вообще сама Жанка смотрелась страшилкой. Улыбка с лица Алисы стиралась на глазах. Ей стало очень неприятно: так неожиданно разлетелось вдребезги все, что она нафантазировала. Отдых сразу как-то скомкался, и уже ничего не радовало: ни игра в бадминтон, ни купание в озере, ни шашлык, даже сладковатое вино показалось кислым.

Никакого романтического разговора у камина у них с Максом не случилось. Камин в коттедже был хороший, почти как в лучших домах Лондона. Под вечер утомленные и довольные сотрудники «Артемиды» собрались в холле с гитарой и глинтвейном, были песни и тихие неспешные разговоры – все как представляла Алиса, но рядом с Инарховым была другая. Он что-то рассказывал Жанне, на которой уже было длинное красное платье с глубокими разрезами, открывающими колени, когда, закинув ногу на ногу, она кокетливо пила глинтвейн. Жанна, как кошка, выгибала спину, наклонившись к Максиму. Она смеялась в голос, но никто на это не обращал внимания – все давно привыкли к ее громкому смеху.