Читать книгу "Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка"

 — Саломия, детка, ты к себе наверх? Отнесешь нашим мальчикам чай, они в кабинете у Саши заседают? — Ирина всунула ей в руки поднос и ободряюще улыбнулась. Саломия кивнула в ответ, кабинет Александра на втором этаже слева от лестницы, конечно, ей не тяжело.

Елагин-отец сидел за столом и просматривал документы, Елагин-сын расположился напротив в кресле, вытянув ноги перед собой. Саломия, не дождавшись, пока он их уберет, аккуратно переступила через протянутые конечности супруга и удостоилась снисходительного фыркания.

 — Что, тебя нагрузили, девочка? — Александр встал, забирая у Саломии поднос и тепло ей улыбаясь, Никита даже не шелохнулся.

 — Мне все равно по дороге, — не удержалась от несмелой улыбки в ответ Саломия.

Что вообще происходит? Ее не покидало ощущение, что родители Никиты устроили у нее за спиной целый заговор, и теперь целенаправленно действуют по определенному сценарию. Понять бы, что им от нее нужно. Или они просто порядочные люди, которые хотят как-то скрасить пребывание в своем доме вынужденной невестки? Вот кто не заморачивается, так это самая старшая и самый молодой Елагины, впрочем, должен ведь Никита был в кого-то пойти таким отвратительным характером.

 — Саломия,  — позвал Александр, когда она уже подходила к двери, снова переступив через вытянутые длинные ноги,  — а профессор Вербницкий тебе кто?

 — Это мой дедушка, он преподавал в нашем университете.

 — Я знаю, он читал у меня «вышку», высшую математику,  — исправился Александр.

 — Да, верно. А бабушка преподавала историю в первом лицее. Дедушка умер, когда мама… Когда ее не стало. Он ее очень любил.

 — Да, я знаю о твоей маме. Прости, детка, если вызвал не лучшие воспоминания.

 — Ничего. Извините, я пойду, — Саломия опустила глаза и вышла из кабинета, но закрывая дверь, уронила визитницу, которую ей дала Ирина, визитки рассыпались веером и разлетелись по полу. Саломия встала на четвереньки и быстро принялась собирать картонные прямоугольники, надеясь, что ее никто не застанет в таком виде, как вдруг из-за двери донеслось:

 — Ты чего на нее так взъелся, Никита? Что тебе сделала Саломия?

 — А что, так заметно?

Саломия так и прилипла к двери. Конечно, подслушивать нехорошо, но теперь никакая сила не смогла бы заставить ее уйти, единственная надежда, что ее никто не увидит, а если Елагины выйдут из кабинета, лестница рядом, она успеет убежать. Саломия затаила дыхание и прислушалась.



— Ты ведешь себя с ней, как мальчишка, который дергает за косички понравившуюся девочку, — голос Александра звучал ворчливо, но Никита оставался абсолютно спокоен.

— Ошибаешься, пап, она мне не нравится. Нет, я согласен, на вид она ничего так, если привести ее в порядок и приодеть, а в остальном…

— Ничего так! — передразнил Александр. — Да девочка просто красавица! Особенно если сравнивать с твоей резиновой Ермолаевой. Скажи мне, только честно, тебе в самом деле нравятся эти дутые губы? Я молчу про все остальное, вот объясни, зачем такой молоденькой девушке накачивать себя силиконом? Я бы понял, если бы там уже все обвисло, но в ее двадцать три так себя уродовать!

— Все сказал? — а вот теперь Никита явно раздражен. — Тогда отвечу, да, в моей девушке меня все устраивает. Это как раз ты взъелся на Ермолаева, все не можешь простить ему ту сделку, потому и придираешься к Маринке. Может, хватит уже?

— Дело не в сделке, сынок. Ермолаев, конечно, гнида редкостная, но здесь он ни при чем, ты прекрасно знаешь, почему нам с матерью не нравится твоя девушка. Она с пятнадцати лет встречается со взрослыми мужиками, Никита, если бы это была моя дочь, я бы со стыда сгорел!

Вот оно что, отец Марины в свое время перешел дорогу старшему Елагину! Теперь ясно, почему родители так настроены по отношению к девушке сына. А Никите это явно не нравится.

— Давай без морализаторства, а? Эти твои старческие взгляды…

— Если я хочу, чтобы матерью моих внуков была приличная девочка, это нормально, Никита. Или у вас с Ермолаевой не всерьез?

— Извини, я в принципе не планировал в ближайшее время обеспечивать тебя внуками, как минимум лет пять, а то и больше, — Никита поднялся из кресла и подошел к двери, Саломия в испуге отшатнулась, но ее супруг, видимо, решил просто походить по кабинету.

— Зато Ермолаев думает иначе, он меня обвинил, что ты чуть ли не бросил его дочь у алтаря. Может, тебя забыли поставить в известность, но мне кажется, о свадьбе там не помышлял один ты.

— Марина очень тяжело пережила мою свадьбу, отец, его можно понять, — голос Никиты зазвучал глухо, и Саломию кольнуло под сердцем.

— А вот мы с матерью наоборот рады твоей женитьбе. Если бы я выбирал тебе жену, я бы лучше не нашел, просто какое-то чудо, что она попала в наш дом, мне теперь жаль, что мы втянули ее в эту историю с наследством. С другой стороны, она уже твоя жена, почему бы тебе не присмотреться к девочке повнимательнее?

— Пап, ну что ты пристал ко мне со своей Саломией? Если она вам с мамой так нравится, удочерите ее, я только за, и наследство, опять же, в семье останется, чтобы бабушка не переживала.

— Не говори глупостей, — Александр поморщился, — наследство и так останется в семье, если все пройдет так, как рассчитывает моя мать. Но я очень хотел бы, чтобы вместе с ним в нашей семье осталась Саломия.

— Ты серьезно, отец? Серьезно хочешь уговорить меня оставить своей женой чужую девчонку и бросить Марину? Я смотрю, и мама с тобой заодно, вы что, сговорились?

— И я, и твоя мама, мы оба считаем, что к нам в семью попала чудесная девушка, а ты почему-то с завидным упорством это отрицаешь. Не могу понять, почему.

— Так ты решил открыть мне глаза на Саломию?

— Ну кто-то же должен это сделать, если ты настолько слепой, — усмехнулся старший Елагин.

Саломии казалось, что ее щеки окрасились по очереди во все цвета радуги, как же это ужасно стоять и слушать, как тебя разбирают по косточкам чужие мужчины! Или они уже не чужие? Она совсем запуталась... — Это я тебя уговариваю, а был бы жив дед, он бы тебя измором взял.

— Почему ты так думаешь? Саломия его тоже очаровала бы?

— Она внучка профессора Вербницкого, ее мать была примой нашего театра, ты должен помнить их историю, все газеты писали об этой трагедии. Отец счел бы за честь породниться с такой семьей, а Ермолаева он бы и за человека не считал. Бандюком был, бандюком останется, пусть хоть сто раз бизнесменом назовется.

— Я так понял, мои чувства вас не интересуют, — кажется, Никиту зацепили слова отца.

— Почему же, интересуют, вот только я не верю, что у тебя с этой профурсеткой любовь, ты уж прости меня, сынок.

— Давай только без оскорблений. Я лучше знаю.

— Знает он! Спать ты можешь с кем угодно, но в жены нужно брать хорошую, порядочную девочку.