Читать книгу "Игра на своем поле - Олег Кондратьев"

Предел терпению наступил через два часа. Нарушив им же установленный порядок, Гера подошел к каюте Сергея и вежливо постучал. Затем подергал ручку и, убедившись, что замок закрыт изнутри, постучал громче и требовательнее. Еще через минуту к стуку добавились призывные обращения: «Сергей Михайлович! Господин Казаков!!!»

Не прошло и пяти минут, как такие настойчивые усилия были вознаграждены. После щелчка открываемого замка дверь широко распахнулась, и стоящий на пороге в одних трусах Редин сделал широкий приглашающий жест. Глаза при этом он не раскрывал. Талеев, предпочитая не вдаваться в объяснения на пороге, проскользнул внутрь и остановился посередине каюты, наблюдая за Сергеем.

Хриплым со сна голосом тот спросил:

– Ну, чего смотришь? Сядь куда-нибудь, дай мне спокойно привести себя в порядок.

Гера демонстративно постучал пальцем по циферблату наручных часов.

– Ой! Прекрати шуметь! Ведь как молотом по голове. К тому же я не припоминаю, что назначал кому-то аудиенцию в столь ранний час. Или нас кто-то ждет?

– Да вообще-то уже через час обед начнется. Вот, зашел пригласить.

– Спасибо тебе, добрый человек.

Нашарив на столе сигареты, Сергей закурил и опустился на койку.

– Еще у меня есть две новости, – начал Гера.

– Давай только хорошую!

– Тогда мне придется молчать.

– Господи! Что ж это за черная полоса пошла?! Выкладывай!

– Мой разговор вчера с Феклистовым по поводу вертолета закончился ничем. Синоптики предупредили об ухудшении метеоусловий в районе побережья, объявили штормовое предупреждение.

– Может, оно и к лучшему…

– А может, тебя больше заинтересует вторая новость? Те двое, очень молчаливых наших вчерашних вертолетных попутчика, – это представители Особого отдела флота.

– Они тебе сами представились?

– Об этом сейчас на «Свияге» даже уборщицы знают.

– Слушай, Гера, какой-то у нас слишком нервный разговор получается.

– Да это ты после затянувшихся ночных работ как-то неадекватно воспринимаешь действительность.

Сергей только пожал плечами.

– А ты ее намеренно драматизируешь.

Талеев встал, давая понять, что разговор закончен:

– Ты тут мойся-брейся, а я на палубе погуляю. Погода-то, несмотря на все прогнозы, просто замечательная.

Когда Сергей появился на верхней палубе, Талеев подхватил его под локоть и увлек подальше от иллюминаторов жилых кают, к самому леерному ограждению борта.

– Вот здесь, пожалуй, можно поговорить спокойно.

– Гера, а мания преследования – это не заразно?

– То, что вся корабельная АТС прослушивается, я знал и раньше, а вот «жучков» в своей каюте обнаружил только вчера. Значит, это уже первая реакция на наши «подводные достижения».

– А что ты с ними сделал?

– Конечно, ничего. Я их «не заметил». Иначе, мало того что новые навтыкают, так еще и задумаются, как это простой журналист столь быстро и успешно со всем разобрался.

– А действительно, как?

Руками, лицом и всей фигурой Талеев изобразил крайнее недоумение.

– Я не стал специально ковыряться в твоей каюте. Если захочешь, поройся там на досуге для развлечения. То, что они есть и у тебя, я ни секунды не сомневаюсь. Так что любые разговоры на «интересные» темы лучше вести на свежем воздухе. Не думаю, что здесь они станут применять направленные микрофоны.

– Нам нечего скрывать! – громко и отчетливо провозгласил Сергей.

– Да, винные пары еще не выветрились окончательно.

– Гера, родной! Ты даже сам еще не представляешь, насколько прав насчет винных паров. Пожалуй, действительно я смогу тебе много удивительного и неожиданного поведать после обеда. В этом ты тоже прав. Но поговорить после обеда им не удалось: по корабельной трансляции объявили, что капитана третьего ранга Казакова просят зайти к заместителю начальника экспедиции.

– Ты, когда освободишься, звякни мне по телефону в каюту, пойду прилягу на часок, – журналист, не дожидаясь Сергея, встал из-за стола и вышел.

В каюте Феклистова находились еще двое мужчин, расположившихся на узком диванчике. Редин узнал в них вчерашних попутчиков.

– Проходите, Сергей Михайлович, – адмирал рукой указал ему на стул у стола рядом с собой. – Вот, товарищи… э… – Феклистов намеренно выдерживал паузу, давая возможность гостям представиться самостоятельно. Однако оба продолжали молчать. – Хотели бы задать вам несколько вопросов.

Сергей слегка повернул голову в сторону диванчика и поочередно рассмотрел каждого из сидящих. Оба были в темных костюмах, которые за пределами адмиральской каюты смотрелись бы нелепо, но здесь придавали происходящему оттенок официальности и многозначительности. Одному явно не было еще и 35 лет. Темные короткие волосы, вполне приятное открытое лицо, даже что-то похожее на улыбку в уголках губ. Второй был серьезен, даже хмур. И лет ему было за 40. Волосы «ежиком» открывали глубокие залысины, горбинка на длинном тонком носу была явно приобретенного, а не природного свойства. Взгляд небольших темных и близко посаженных глаз упирался в какую-то точку между Рединым и адмиралом. Говорить он начал, так и не переведя его на собеседника:

– Объясните, как функциональный узел со строго засекреченного объекта оказался за пределами корабля?

Сергей повернулся к Феклистову:

– Товарищ адмирал, у них, – небрежный кивок в сторону диванчика, – есть полномочия, чтобы задавать такие вопросы?

– Несомненно.

– И я должен на них отвечать, несмотря на возможность разглашения секретных сведений?

– Постарайтесь обойтись без разглашения.

При первых же словах Сергея улыбка бесследно исчезла с лица молодого, а хмурый «ежик» даже привстал, сфокусировав наконец взгляд на лбу Сергея, и пролаял:

– Я подполковник Бураков, старший офицер Особого отдела флота, вас спрашиваю!

– По воздуху! – гаркнул Сергей.

«Ежик» отшатнулся на место и свел оба глаза к переносице. Рот молодого беззвучно приоткрылся, а по безмятежному лицу адмирала скользнула легкая улыбка, но он не проронил ни слова.

– Чего? – хрипло выдавил «ежик».

– Я сказал «по воздуху», имея в виду вертолет.

– Какой вертолет? – тормоз «ежика» работал вовсю.

– Вот на этот ваш третий по счету вопрос я вряд ли сумею дать максимально квалифицированный ответ, так как не имел чести служить в военно-воздушных силах и недостаточно компетентен в вопросах грамотной оценки тактико-технических характеристик состоящей на их вооружении техники. Разрешите закурить, товарищ адмирал? – Этим обращением Редин явно указывал обоим посетителям, что в кабинете присутствует старший по званию, и вопль бешенства, уже вырывающийся из горла подполковника-особиста, захлебнулся где-то в районе передних зубов, выпустив сквозь крепко сжавшиеся губы лишь негромкое