Читать книгу "Винсент и Самый Необыкновенный Отель в Мире - Лайза Николь"

– Пожалуй, осталось дождаться первого клиента.

– Ты не против попрактиковаться на мне? Мои туфли вечно нуждаются в чистке! – предложила Флоренс, поудобнее устроившись в кресле.

Её ждал миллион неотложных дел, но так хотелось хоть немного продлить эти приятные минуты. Она уже забыла, как это здорово – иметь друга-сверстника. Винсент полез в дедушкин ящик и, к своему удивлению, сразу же нашёл коробку с зелёным обувным кремом – в точности того же изумрудного оттенка, что туфельки Флоренс. Похоже, чудесам, таившимся в дедушкином ящике, не было конца.

– У тебя удивительные туфельки! – воскликнул Винсент, вертя их так и этак перед глазами.

– Знаю. Без них я бы не справилась. Бах и сверкающие лампочки – и кажется, что я всё могу.

Винсент отсоединил лампочки и аккуратно проверил каждую. Он осмотрел электрические цепи и заменил один динамик в правом каблуке. И только потом вычистил и отполировал туфельки так, что они заблестели как новые.

Не успел Винсент в последний раз обмахнуть туфельки бархоткой, как появился гость с парой кроссовок, отчаянно нуждавшихся в заботливой руке, и до конца дня Винсент был так занят, что некогда было оглянуться. Он наводил глянец на ботинки и туфли, возвращая им прежний блеск. Он подбивал каблуки на любимых туфлях и менял пряжки на ремешках и застёжках самых изящных босоножек. Он даже нашёл в дедушкином ящике специальный спрей, который так успешно отбивал у обуви неприятный запах, что из неё можно было есть суп.

Глава 9

Не лучшая пора для стаканов

Винсент возвращался домой, сгорая от желания поделиться с родными впечатлениями от Необыкновенного и своего первого дня на работе.

Роуз сидела на краю сточной канавы перед их домом: напихав между пальцами ног комки ваты, она покрывала ногти алым лаком.

– Привет, Роуз, то есть Мэрилин.

Она издала продолжительный трагический стон, а потом так закатила глаза, что стало видно одни белки. Для Роуз любое место являлось сценой – даже край сточной канавы.

– Что такое?

– Меня тошнит от классической музыки, вот что. Это не прекращается целый день. Это нечестно! Мне вообще не дают слушать мою музыку!

– У Тома неудачный день?

– У него что, бывают удачные? – Роуз брезгливо сморщила носик. – Мама попыталась научить его есть спагетти. Ума не приложу, как ей это не надоест. Он никогда не станет есть ничего, кроме яиц.

– И что он сделал?

– Ох, как будто ты сам не знаешь. Всё как обычно, – Роуз снова принялась красить ногти, старательно напуская на себя равнодушный вид. – Сперва он запустил тарелкой со спагетти в стену, а потом забрался на полку и пошвырял на пол мамины любимые стаканы.

– Те, что ей на свадьбу подарила тётя Ада?

– Ага. А она накричала на меня, чтобы я уходила, а не то наступлю на стекло и поранюсь. Если ты сейчас туда сунешься, скорее всего, на тебя тоже накричат. Лучше оставайся снаружи. Меньше огребёшь неприятностей. – Роуз вытянула ноги, опираясь на пятки и держа пальцы вверх, чтобы не поцарапать лак. – И вообще, я больше не желаю говорить про Тома. Ты уже познакомился с кем-то из великих продюсеров? Ты вручил ему мою карточку?

– Нет, зато я познакомился с сокольничим из Монголии. У него вот такой орёл! – Винсент широко развёл руки, чтобы показать размеры орла. – Он держал его на руках, как ребёнка, пока я менял стельки у него в сапогах!

Но на Роуз это явно не произвело впечатления.

– А кинозвёзды там были? Ты встретил хоть кого-то?

– Нет. Но я закрепил шипы на кошках для горных ботинок у учёного из Антарктики, который…

Внимание Роуз развеялось ещё при слове «нет». Она полагала учёных из Антарктики не более интересными, чем новогодний конкурс, на котором раздают награды тем деткам, которые и так получают награды всегда и везде. ТОСКА!

– Винсент! – он оглянулся и увидел папу. – Как дела?

– Папа! – Винсент подбежал к нему и крепко обнял. – Это невероятно! Это всё равно как если бы африканский парк-сафари соединить с Диснейлендом и Шангри-Ла! – Можно подумать, Винсент бывал в африканском парке-сафари, Диснейленде или Шангри-Ла…

– Круто, – возмутилась Роуз. – Я торчу дома и в десятимиллионный раз слушаю надоевшего Шостаковича, а ты там в африканском Диснейленде! – она с головой спряталась под своим покрывалом и завыла: – Это будет САМОЕ ДЛИННОЕ ПАРШИВОЕ ЛЕТО В ЖИЗНИ!

БАБАХ!

– ТОМ!!!

Все трое обернулись на шум.

– Кажется, я нужен вашей маме.

Папа Винсента казался таким уставшим, когда поднимался на крыльцо их дома.

Винсент пошёл следом.

– Раз, два, три… – громко принялась считать Роуз.

– НЕ ВХОДИ, ВИНСЕНТ! ТЫ ТОЛЬКО РАЗНЕСЁШЬ СТЕКЛО ПО ВСЕМУ ДОМУ! СТУПАЙ НА УЛИЦУ, ЖИВО!

Винсент вышел из дома.

– Я же говорила.

Он уселся на крыльце и прикинул, сколько часов осталось до возвращения в Самый Необыкновенный Отель в Мире. Номер с Зеркалами Будущего сиял перед мысленным взором, как неоновая вывеска над его креслом. Он хотел знать, правда ли, что в этом номере можно получить ответ на его вопрос. Он хотел знать, останется ли его семья навсегда в том же состоянии, в каком пребывала сейчас. И в эту минуту, если бы зеркала дали ему ответ, он, не раздумывая, вошёл бы в номер.

Глава 10

Семья Необыкновенного

Каждое утро Винсент едва сдерживал нетерпение, торопясь вернуться в отель. Он соскакивал с кровати, моментально умывался, на бегу завтракал и уже в автобусе причёсывался. В Необыкновенном к каждому работнику относились как к члену семьи, и какая чудесная и большая семья это была! Там было двадцать семь чесальщиков спины, тридцать девять профессиональных мухобоев, девяносто три сборщика навоза, сорок поваров, двадцать пекарей, десять шоколатье, девяносто семь мойщиков окон, тринадцать зоологов, два уборщика паутины (они никогда не разрушали паутину, а просто переносили в другое место), девять механиков, двадцать восемь массажистов для ног, двенадцать выгуливателей собак, один герпетолог (он присматривал за черепахами и ящерицами в Номере для Любителей Ящериц), семьдесят семь садовников, пятьдесят добрых душ (они по ночам меняли постельное бельё и оставляли на подушках шоколадки), пятьдесят восемь комиков, три лепидоптеролога (у них на попечении находились все бабочки), один специалист по ленивцам (хотя, по правде, ленивцы отлично обходились бы и без него), семь профессиональных игроков в карты, девятнадцать шептателей детям на ушко, четырнадцать экспертов по дикой природе, тридцать два набора готовых-помочь бабушек с дедушками, сто один бродячий музыкант, пятьдесят буфетчиков, четыре полных оркестра и девять профессиональных обнимателей. И ещё, конечно, там была Флоренс, и Руперт, и Зельда, и доктор Мабути. Ну и теперь он, Винсент.