Читать книгу "Люблю - Ирина Нельсон"

И мы с ним начали методично изучать по словарю все значения. Причем я смотрела сразу и то, что символизирует иероглиф, и то, как он выглядит. Потому что были и такие, которые вроде бы подходили по смыслу, но я понимала, что на коже он смотреться вообще не будет, со стороны будет казаться, что какая-то кракозябра ко мне прилипла.

Наконец я говорю:

– А вот. Вот этот мне нравится. Он красивый и, что очень здорово, сбалансированный.

Специалист по языку рассмеялся:

– О да. Этот иероглиф очень любят студенты, они его запоминают так: «Коготочки так вонзились, даже ножки подкосились». Хороший иероглиф, серьезно. Он как раз-таки означает именно духовную любовь, от сердца к сердцу, ко Вселенной… Вы молодец, Ира, что ко мне обратились. Символы надо осторожно выбирать – даже знаки на футболке могут программировать жизнь, что уж говорить о рисунках на теле.

Окрыленная, я помчалась в ближайший тату-салон. Там молодой парень мне все быстро сделал и предупредил: татуировки не вечные, года через три она у вас потускнеет, так что не пугайтесь, приходите на корректировку.

Удивительно – но сколько прошло лет, а она так и не потускнела.

В общем, я буквально стала другой. Обновилась вся: и цветом волос, и именем, и фамилией, и даже обзавелась тату. Я начала новую жизнь. Новый её виток. Новый вираж. И я уже примерно знала, что хочу. И понимала, что не повторю больше тех ошибок. Ведь учителя были у меня очень хорошие!

Даже если небо и не за нас!Ты люби меня, как только ты умеешь!Даже если небо и против нас!Ты люби меня, просто люби!

И тут внезапное известие. Меня как Диану приглашают на концерт в Гвинею в рамках программы по культурному обмену. А выступать в моем имидже и под именем Диана мне же нельзя! А поехать, конечно же, очень и очень хочется! Вы бы отказались от поездки в Африку? Это же туда, где Лимпопо и злые крокодилы, слоны и гориллы! Что же делать? И тогда мы решили визуально кардинально на сцене все временно поменять и поставить рядом парня и девушку – танцоров. Временно. Ну, конечно, временно, а как же еще? Помните, я говорила вам про «временно»?

В общем, нам срочно нужна оказалась танцовщица. Мы обзваниваем всех знакомых директоров ночных клубов – и, о чудо! Приходит к нам белокурый ангелочек и говорит: «Здравствуйте! Я по объявлению от Димы из клуба „Цеппелин“. Вам нужна танцовщица? Меня Алена зовут». Ок! Не думаем. Не проверяем даже, как танцуешь. «В клубе большом популярном работаешь постоянно? Да? Ну класс. Времени нет. Парень у тебя танцор есть знакомый? Есть? Отлично! Скажи ему, что мы его берем. Едем с нами в Гвинею».

И мы полетели в Африку. В Гвинею. В сопровождении нашего близкого и очень любимого нами друга – тогда депутата – Андрея Вульфа. С Андреем мы очень близки по сей день.

Гвинейцы прислали за нами президентский самолет. Это было нереально. Мне снова подумалось про Диану… «А ты молодец, девочка моя! – подумала я. – За тобой прислали президентский самолет? Значит, ты все делала правильно!»

– Молодчина. Горжусь тобой! – сказал подошедший ко мне почему-то именно в этот момент Слава.

«Надеюсь, он не читает мои мысли?» – подумала я.

– Мне нужен красивый иероглиф, который бы означал «любовь», хочу тот иероглиф, который определяет любовь как сильнейшее наше чувство. Любовь единую, всеобъемлющую. Любовь – как силу добра и благодарности, – говорю я.

Это был самолет со своим кинотеатром, застланный шкурами леопардов, с рестораном, в котором нас кормили свежайшими экзотическими фруктами, и, конечно же, тут были настоящие спальни! Лететь 9 часов. Президент может и поспать.

И мы спали! На настоящих кроватях! В самолете. Спальные места, диваны, кинозал, бар – ананасы, персики, бананы, виноград… Мы буквально как дети себя вели – все с восторгом изучали, расселись по диванам, объелись фруктов, насмотрелись кино… Поспали, а потом проснулись, сходили в душ и пошли смотреть кино в кинотеатре.

Прилетаем в Африку. Выходим из самолета, и я понимаю, что я вижу впереди себя какой-то целлофановый занавес. Но это был не занавес. Это был тропический ливень. Ничего подобного я больше никогда не видела. Он лил настолько плотной стеной и настолько внезапно и резко прекращался, что казалось, что это что-то искусственное.

Но это был дождь. Мы испугались за свой концерт. Потому что вечером мы должны были выступать на главной площади столицы Гвинеи – Конакри. Под тропическим ливнем?

И тут я вспоминаю Казань. Дождь, который там шел с самого утра сплошным потоком, концерт, который должен был пройти на площади… И я почувствовала, как меня ведут на второй кармический круг. Я понимаю, что это не просто так. Что мироздание хочет мне что-то показать, что-то сказать, может быть, чему-то научить. Может быть, этим ливнем, а может быть, тем, что я заметила эту повторяемость.

– А как быть с дождем-то? – спрашиваю я, показывая рукой. – Мы-то ладно, но аппаратура, даже если мы её накроем, она в такой влажности быстро выйдет из строя.

– Не волнуйтесь, ребята! Тут эти вопросы решаются по-другому, – сказал нам организатор.

– Как? – спросили мы. – Позовете Лужкова разогнать вам тучи самолетом?

– Нет, – ответил он. – Не Лужкова. Шаман местный приедет. Колдун.

Мы все переглянулись и единогласно решили, что жара не способствует здоровому мышлению местных жителей. Даже не коренных, а русских. И пошли спать.

Когда проснулись, было три часа дня. Дождь все еще лил. То прекращался, то через 15 минут начинался снова.

Вскоре, после того, как мы проснулись, к нам в отель забежал мальчишка лет десяти – рассказывал что-то на ломаном английском и на своем родном, пел, танцевал. Не так уж и хорошо, честно говоря, но подкупал тем, что ребенок – все так искренне, мило. Мы его хвалили, деньги дали, подкормили немного. Он довольный ушел. Через некоторое время прибегает снова – и опять те же номера: песни, пляски, какое-то бормотание. Нам уже, честно говоря, не до него. И выглядит все это уже не мило, а каким-то вымогательством. Мальчишка видит, что мы не поддаемся, думал-думал – и говорит на чистом русском: «Руша – зае*ись, Америка – х**ня!» Руша рассмеялись и снова открыли парню денежный поток из щедрых русских кошельков.

Вообще, сама Гвинея – это удивительная страна. Вокруг рухлядь, трущобы, экономика в плачевном состоянии, а люди ведут себя так, словно живут в центре Парижа. Безумно стройные женщины – просто бери и выпускай их на подиум любого модного показа. Они несут на голове многокилограммовые корзины – и при этом идеальная походка, практически от бедра, и такая же совершенная осанка. А этот поворот головы – такой слегка надменно-высокомерный, и ты даже забываешь о том, что перед тобой не звезда, не светская дама, а обычная африканская крестьянка…

– Дождь же идет, – сообщила я нашим сопровождавшим, когда они пришли, чтобы отвезти нас на площадь.