Читать книгу "Бывший муж - Ирина Шайлина"

— Если продашь… если ее продашь, уходи, — сказала мама. — Я не могу так. Мне твоего отца хватило. Я хочу просто спокойно умереть! Господи, целая квартира… можно было бы сдавать, пока учишься, а потом женился бы, внуки…

К слову тогда матери немногим за сорок было — молода и здорова. И умирать ей явно было рано. Она и сейчас молода… своих решений не изменили мы оба. Я остался при своем, она при своем. Маму было жаль, но она была слишком категорична. Я… я просто не хотел жить, как она. И я готов был рискнуть даже если меня ждало одно лишь фиаско.

— Прости, мам, — сказал я. — Но так нужно.

Она так и не сменила гнев на милость. До сих пор. Иногда я даже думаю, что с отцом они разошлись так же — мама просто не смогла простить его за инаковость мышления, а ему оказалось проще сидеть в тюрьме, чем с ней спорить. Та квартира была лишь ступенькой. Маленькой такой. Я потом еще несколько лет впроголодь жил на съемных квартирах с тараканами. Но своего добился.

Илюшке когда полгода стукнуло я возил его к матери. Встретила она нас сухо, напоила чаем, отдавая дань гостеприимству и закрыв за нами двери вздохнула с облегчением. Я переводил ей деньги, не знаю, пользовалась ли она ими. Один раз купил путевку на круиз — ею она точно не воспользовалась.

Я уже давно примирился с таким раскладом дел — мама взрослый человек и вполне ответственна за свои поступки. Но вот сейчас… когда все так закрутилось, с Яной, Дашей, когда я вернул в свою жизнь сына, мне вдруг хотелось снова к ней поехать. Приехать, показать это маленькое молчаливое чудо. Может, она простила бы меня? И нужно ли мне ее прощение?

В моих мыслях прочно царили женщины. Дашка, и вечное за нее беспокойство. Вдруг втесавшийся в строй образ мамы. Яны. И доминировала над всеми маленькая Катя. И я… заблудился. Запутался.

С Яной я познакомился, когда мне было двадцать два года. Она была такой отличной от всех. Она не была слишком робкой и напротив не была слишком развязной. Яна покоряла удивительной гармоничностью. Красивая яркой и одновременно мягкой красотой, матовой смуглостью кожи, темно карими глазами… Высокая, уверенная в себе. Она была особенной.

Наверное, эта встреча была судьбоносной. Увидев ее я вдруг подумал, что как бы не повернулась жизнь, Яна останется в ней навсегда. По сути — так и получилось. Пусть мы не вместе, Янку не в силах выбросить из моей головы ни одна другая женщина. Даже трехкилограммовая Катюша.

Катя не спала. Я вошел в комнату и внимательно пригляделся к ребенку. Она лежала на специальном матрасике анатомически имитирующем нахождение ребенка в матке — о таких я прочитал на форуме и приобрел. Казалось, ей нравилось. Может, и правда напоминало маму, которой рядом нет? Я сел рядом. Катя молчала. Привычно смотрела на лампу. Иногда медленно, устало моргала, словно раздумывая уснуть ей или нет. Меня беспокоила эта ее невозмутимость.

— С ребенком все хорошо, — успокоила меня педиатр. — Все мы разные… ваша — молчунья. А может причина в том, что малышка недоношенна. Вот доберет свое и покажет, где раки зимуют.

Я искренне надеялся, что покажет. Пусть кричит, как Илья кричал. Требует. Когда он родился мне было двадцать четыре. Беременность, разумеется, незапланированная, но тем не менее, Илюшка был желанным. В раю, который в шалаше, было легко вдвоем. Казалось один крохотный ребенок не нарушит течения нашей жизни. Янка училась, как раз университет заканчивала, я работал столько, сколько мог. Нам был удивительно хорошо, так наверное, уже никогда не будет.

— Ярик, — позвала меня тогда Янка. — У меня есть… кое что.

Я посмотрел выжидательно, а она положила передо мной тест. Дешевенький, китайский, с двумя яркими полосками. Я сразу поверил, что она беременна, без каких либо дополнительных проверок. От чего еще получаться детям, как не от такой любви? А Янку я любил. Наверное, я никогда никого не любил вообще, или не любил так сильно, и мои чувства меня удивляли. Иногда, когда приходилось отправляться в дальние поездки или допоздна засиживаться в крохотном офисе, я возвращался домой поздней ночью, когда она уже спала. Тогда я садился на постель и просто смотрел на Яну. Даже это доставляло мне удовольствие. Поэтому я сразу принял и этого ребенка, который обитал где-то в ее плоском животе — подумать только.

— А ты хочешь рожать? — осторожно спросил я.

Напрягся. Наверное, я принял бы любое ее решение, как не крути, а матка принадлежит ей. Но отказ от этого, двухмиллиметрового пока ребенка нашей любви необратимо бы все сломал.

— А ты женишься на мне, Ларин? — засмеялась она.

Тогда все казалось просто. Легко и достижимо. Мир, в котором все возможно — стоит только захотеть. В августе мы узнали о беременности, сразу же подали заявление и в сентябре уже расписались. Свадьба была шумной и бестолковой. Тогда у меня еще были друзья. А со стороны Янки вообще вся группа вчерашних студентов пришла.

Денег у меня не было. Вообще, они вроде как были, но все уходили в дело — пока бизнес рос, он больше жрал, чем приносил доход. Кредиты и займы я считал ярмом. Но деньги я нашел, мы выбрали Янке то самое платье, о котором мечталось, и закатил шумную пирушку. Яна пила яблочный сок из бокалов для шампанского, а ее глаза все равно казались пьяными. Наверное это счастье и есть.

Ребенок заволновался, выдергивая меня из воспоминаний. Пока — приятных, пусть и шумно-хлопотливых. Катя не плакала, она вообще редко плакала. Кряхтела. Дергала ручками ножками. Округляла губки, словно пытаясь что-то сказать. Я развел смесь, но пила она неохотно, отказывалась глотать, молочная капля смеси стекла по щеке и спряталась в легком пушке волос.

Сначала, в самые первые дни, когда она не ела, я паниковал. Теперь уже нет. Ждал час, предлагал еще раз, вот если не ела и потом, тогда паниковал и звонил педиатру. Она у нас была из маститой частной клиники и на мои звонки отвечала в любое время суток.

— Ну, чего ты? — спросил я у Кати.

Она снова округлила ротик, но из него не вырвалось и звука. Сердясь на свою неспособность выразить свои желания, резко дернула ручкой и едва не заехала сама себе по глазу.

— Осторожнее, — велел я. — Вот выпишут твою маму, а у нас синяк.

Взял малышку на руки и принялся ходить по комнате. У нас была люлька, которая вибрировала чуть покачиваясь, но мне сейчас самому не помешало бы успокоиться, и я черпал спокойствие из самого близкого мне человека — Кати. Маленького, почти бессознательного, но ближе никого нет. Подошли с ней к зеркалу.

— Смотри. Это ты.

Взгляд ее блуждал, но на руках она стала волноваться меньше. Так мы и стояли у зеркала, я и маленькая девочка на моих руках. Колено, которое щадить в последние дни было недосуг болело как-то особенно агрессивно. Подумал, что в аптечке лекарство. Хорошее. Но оно нагоняло сонливость, а спать крепко мне нельзя — у меня Катя.

Вспомнилось вдруг, как я на земле лежал. Вспоминать об этом я не то, чтобы не любил, просто не считал нужным. К чему бередить старые раны? Но Катька, эта маленькая девочка, заставляла меня думать о прошлом.