Читать книгу "Девочка-лето - Вадим Селин"

Я ощутила себя сдутым шариком. Бесформеннойплотью, внутри которой нет даже воздуха.

Я, сгорбившись, брела по пляжу.

Сказать, что мне было одиноко, значит несказать ничего.

На пляже почти не было людей, если не считатькаких-то женщин, медленно шагающих по гальке, мужчину, который сидел, поджавпод себя ноги, и еще мальчишки с собакой.

«Кто этот мужчина? — вдруг подумалая. — Может, он когда-то дружил с девушкой из этого города, прошло многолет, и он вернулся сюда, чтобы вспомнить молодость? Может, он собирается пойтик ней в гости? Интересно… А кто его знакомая? Как она отреагирует на егопоявление?»

Я начала перебирать в памяти всех женщинЛимонного, гадая, какая из них могла бы быть подружкой этого мужчины.

«Глупости, — помотала я головой. —Может, он просто так сюда приехал».

Я никак не могла избавиться от привычкисмотреть на окружающих и думать, кто они такие и чем живут. То же самое делаю впоезде — смотрю на соседей по купе и размышляю, кем может быть этот человек,зачем он куда-то едет, чего хочет достичь в жизни и какие у него были неудачи.

Я стала лицом к морю и расправила плечи. Дулнесильный ветерок, берег омывали волны. Море было бескрайним. Хоть сейчас ипрохладно, но море до сих пор теплое. Потому что оно как гигантский аккумулятор.Долго прогревается и долго остывает. За счет этого «аккумулятора» до серединызимы у нас мягкая погода. Если, конечно, ветер дует с моря, а не не с суши, каксейчас.

«Какое же оно великое, — с трепетомподумала я, глядя на море. — Представить трудно, сколько в нем тонн воды…»

Я всегда считала море не просто водой сводорослями и рыбами, а живым существом, у которого есть мысли, проблемы,настроение. Когда у моря спокойно на душе — оно не волнуется, стоит штиль,когда о чем-то беспокоится — по поверхности воды идут ребристые волны.

Море было моим другом. С самого детства ясадилась на берегу и рассказывала морю, как прошел мой день, и казалось, чтооно внимательно слушает, становится тише. Когда надо меня утешить — волны начинаюткасаться моих ног, чтобы успокоить, погладить.

— Я соскучилась по тебе, — сказала яморю. Я с наслаждением дышала соленым влажным воздухом. — Хоть не виделатебя всего ничего, но ужасно соскучилась! Я искупалась бы, но боюсь заболетьеще больше.

Я спустилась по пустынному пляжу (не то чтолетом! — ступить некуда) к воде, нагнулась и погладила воду.

Может быть, все, что я рассказываю, покажетсякому-то глупостью, но я действительно считаю море живым. Отношусь к немупо-особенному.

Я села на прохладные камни и внимательновслушалась в звуки моря. Плеск воды. Шуршание пены о камни. Море делилось сомной новостями за прошедшие дни. Глядя на море и слушая его, я потеряла счет времени.Наверное, я просидела так довольно долго. Я поднялась с гальки, отряхнулаодежду и вдруг увидела вдалеке какой-то огонек.

«Так это же на вышке! — удивиласья. — Там кто-то зажег свет».

Я направилась в сторону спасательной вышки №5, на которой работаю летом. Меня разбирал интерес — кому поздним вечеромпонадобилось сюда прийти?

Я подошла к вышке и по лестнице взобраласьнаверх. Под навесом, где летом спасатели укрываются от солнца, был включенсвет. Дверь в помещение открыта.

— Артем? — удивилась я, увидевсвоего напарника, который что-то искал.

— Полина? — удивился он вответ. — А ты что здесь делаешь?

— По пляжу гуляла, увидела свет и пришла.Что ищешь?

— Журнал про машины. Захотел почитать ивспомнил, что оставил его тут. О, вот же он! — обрадовался Артем, заметивна полке красочный журнал.

Было необычно видеть его одетым не в плавки ис желтым напульсником на запястье, а в спортивном костюме. Наверное, он тожедумал, что странно видеть меня не в купальнике, а в ветровке. Мы с Артемом учимсяв параллельных классах, я часто вижу его, но летний образ Артема кажется мнеболее настоящим, чем зимний.

Он стал что-то говорить, но я его не слышала.Я стояла у ограды и смотрела вниз — туда, где летом сидел под зонтом Марат исдавал катамараны. Я задышала чаще. Сердце разрывали переживания и тысячи мыслейпо поводу случившегося. Доминирующим чувством было непонимание.

— Полина! — Артем потряс меня заплечо и улыбнулся: — Что, лето вспомнила? Да-а, у всех нас много воспоминанийсвязано с этой вышкой!

Артем был прав. Стоя на вышке № 5 и глядя вбинокль на отдыхающих, я впервые увидела Марата.

Но с нашей спасательной вышкой связана и жизньАртема. В августе мы спасли одну девушку, которая решила утопиться из-занесчастной любви. Так вышло, что Артем и Катя начали встречаться… И встречаютсядо сих пор. Их история очень похожа на мою с Маратом. Артем, как и я, живет вЛимонном, а Катя — в другом городе, в том самом, где обитает Марат. Мы сМаратом и Артем с Катей являемся отражением друг друга. Точнее, являлись…

— Как Катя? — поинтересоваласья. — Общаетесь?

— Еще как! — Артем мечтательнозакатил глаза. Его лицо осветила счастливая улыбка. — Общаемся! В день посотне сообщений друг другу отсылаем!

«Как и мы с Маратом», — подумала я иощутила укол дикой обиды.

— Поскорей бы увидеться! — продолжалАртем. — Ну а вы с Маратом как?

Я хотела перевести разговор на другую тему,уйти от вопроса, но внезапно спазм перехватил горло. Я не смогла произнести нислова.

— Полина? — насторожился Артем.Улыбка исчезла с его лица. Он проникновенно заглянул мне в глаза. — У васс Маратом все в порядке?

Я смотрела на Артема и теряла над собойконтроль. В носу защипало. Щекоча кожу, по щеке покатилась слеза.

Артем мгновенно переменился в лице.

— Ты что? — разволновался он идружески приобнял меня. — Ты что, Полина? Что случилось? Объясни мне,почему ты плачешь!

— Ты хочешь знать, все ли у нас впорядке? — переспросила я с какой-то злостью на себя, на Марата, на весьмир. — Нет! У нас не все в порядке! У нас вообще никак!

Артем уставился на меня в недоумении.

— Почему?.. Вы поссорились?

— Да.

— Ой, ну ничего страшного, помиритесь!Помнишь, как тогда, в августе, поссорились? Ну, когда вы нашли на берегу письмов бутылке, и ты пошла по указанному в письме адресу.

— Помню…

— Вот и снова помиритесь!

— На этот раз — нет.

— Почему?

Я села на стул. Между мной и напарникомвоцарилось молчание.

— Полина, — поторопил он меня черезнекоторое время, — почему вы с ним не помиритесь?