Читать книгу "Судьбе вопреки - Екатерина Романова"

Связь сбросилась. Похоже, ответ Таххира не устроил и он психанул. Как всегда.

Совсем опустился. А мне начинало казаться, что разлука на пользу ему пошла. Что ж. Теперь он не моя забота. Пусть та блондинистая дохлогрызка ему футболки стирает и борщ готовит. С меня хватит! Пора смотреть в будущее и не жить прошлым.

С такими мыслями я и отправилась за водой в высотку через дорогу. Рейгверды на этот раз не прятались. Шли широким кольцом. Типа не со мной, но попробуй кто хотя бы руку протянуть в мою сторону — оторвут с позвоночником. А ведь странно. Зейда четко дала понять, что в моих услугах Хартманы больше не нуждаются, хоть Кайл и звонил потом, приглашал с ним в шаре посидеть. Зачем же тогда меня стерегут?

Купила несколько бутылок воды, прогулялась по магазинам, приобрела небольшие сувениры для ребят. Совершенно случайно попались на глаза семена ананаса. Крайне редкий фрукт, который Альби всегда мечтала вырастить. Для Тана взяла сертификат на крупную сумму в изобретательском отделе. Увы, в железках я не разбираюсь. Он, конечно, пытается мне рассказывать о каких-то резисторах, транзисторах, катушках, проводниках и прочей лабуде, но я ровным счетом ничего в этом не понимаю. Енот его знает, что там ему требуется. Для Пугала, кстати, тоже купила подарочек — енотовую косточку с какими-то добавками. Продавец сказал, что это неимоверно вкусно. Не стала уточнять, откуда знает. Мало ли, смутится еще! Долго бродила по магазинам, не зная, что подарить Оуэну. Что подарить человеку, у которого все есть и которому осталось жить всего ничего? Решила, что, возможно, ему будет интересно посмотреть, как мы жили… Зашла в фотосалон, загрузила из ноосферы самые интересные наши снимки, распечатала их и, прикупив фотоальбом, настоящий, не цифровой, отправилась со всем скарбом обратно, купив заодно и для Лоби подарок.

В гримерке долго сидела, вырезала, расставляла, делала подписи под фотографиями, окунаясь в светлое прошлое, полное любви и радости. В то время, когда еще были живы родители. Такие светлые лица! Словно живые, они смотрели на меня с фотографий и улыбались. Коснулась их пальчиками, чувствуя тепло дорогой бумаги и в сердце что-то екнуло. Едва сдержала слезы, стараясь не думать о плохом. От горя можно сойти с ума, но это не вернет родителей. Лучше я буду разжигать в душе искру любви, которую они заложили, чем погашу ее слезами страдания.

Закончив, просмотрела альбом с начала до конца и с облегчением вздохнула. Не сомневаюсь, Оуэну обязательно понравится!

А затем в двери постучали:

— Фета Аллевойская, это Гэлла. Костюмерша. Можно мне войти?

Гэлла! Внутри похолодело. С костюмом, пропитанным ядом! Ну, что ж. Кажется, пора поговорить серьезно.

Убрала подарки подальше и, внутренне успокоившись, открыла двери.

— Проходите, — улыбнулась, пропуская девушку.

Отметила краем глаза, как дрожат ее руки. Волнуется? Потому что уже сделала свое грязное дело или потому что собирается его сделать?

Решила не испытывать судьбу. Закрыла двери и сразу же произнесла:

— Я все знаю, Гэлла.

— Знаете? — она резко развернулась, от чего из ее рук выскочила вешалка с одним из моих нарядов.

— О твоей больной сестре и о пузырьке, который дала тебе Тильда.

Губы девушки задрожали, а глаза тут же стали влажными. Она вцепилась в мои руки, от чего остальные костюмы блестящим облаком осели к нашим ногам, и срывающимся голосом произнесла:

— Пожалуйста, умоляю! Я еще ничего не сделала!

— Еще? Многообещающее начало, — на всякий случай вырвала свои руки и отошла подальше от ткани. Ну, мало ли, ядом там уже помазано.

— У меня сестра смертельно больна, а Тильда обещала, что поможет ее вылечить!

— Смертельно больную? — усомнилась я. — Где она лежит?

— В центральной больнице.

Как раз там работает Лоби. Только на пятидесятом этаже, в платном отделении.

— Поверь мне, там работают лучшие из лучших! Если твою сестру не могут спасти в центральной, то балерина ей уж точно не поможет.

— Понимаю, но всегда хочется надеяться на чудо!

Увы, но я сама попала на эту удочку. Мне хотелось надеяться, что есть какой-нибудь способ вылечить Оуэна. Но, если бы он был, болезнь Торкинсона не считали бы неизлечимой.

— Как зовут твою сестру?

— Бидди Вэльситх.

— Я работаю в центральной больнице и могу узнать, можно ли в действительности сделать что-то для нее.

— Пожалуйста! Только не говорите фету Ронхарскому! — взмолилась она. — Эта работа — все, что у меня есть. Мне приходится платить за содержание сестры, если я останусь на улице — она и месяца не протянет! Что бы вы сами сделали в моей ситуации? Пожертвовали бы сестрой ради чьего-то блага?

Что бы я сделала? Да понятия не имею! Ради брата и сестры, ради их жизни я бы пошла на все… Я пойду на все.

— Не знаю, что бы я сделала, но у меня у самой брат и сестра. Я не расскажу Максимилиану при двух условиях: вы отдадите мне пузырек с ядом и расскажете обо всем одному человеку, который вас допросит.

— Допросит? — испугалась она, сделав шаг назад.

— Это не служба контроля, успокойтесь! Это глава моей личной охраны. Я обещаю, если вы не успели ничего сделать, вас никто не тронет.

— Не успела. У меня смелости не хватило. Вдруг вы не просто чесаться будете, вдруг что-то серьезнее? Как мне потом с этим жить?

Надо же какая постановка вопроса. Многие бы волновались, как им потом жить в тюрьме, а не с этим…

Девушка нырнула рукой в карман и извлекла тот самый пузырек. Сомнения не возникло, я хорошо разглядела его в прошлый раз. Покрутила в руках плотно закрытую склянку из темного стекла. Легкая, словно там внутри и вовсе ничего не было.

— Хорошо. Тогда я…

Но договорить не получилось, потому что в гримерку без стука ворвался фет Шкаф. Нет, ну допускаю, что это он так постучался, от чего дверь попросту вышибло, сорвав древний железный шпингалет, но все равно как-то некрасиво вышло. А, если бы я переодевалась? Почему-то рефлекторно спрятала пузырек за спину. Рейгверды, которые прибыли с главой моей личной охраны, принялись без стеснения рыться в вещах. Один просматривал ворох костюмов, принесенных Гэллой, второй рылся в трельяже, заглядывая во все тюбики, третий потянул руки к пакетам с подарками для ребят.

— Эй! Осторожнее! Там мои вещи, подарки, фет Дорский, что происходит?

— Вас хотят отравить.

— Отравить? — осипшим голосом переспросила Гэлла и мужик-мускула тут же впился в нее взглядом. Просканировал сверху донизу и наверняка бы что-то заподозрил.

— Спасибо, Гэлла. Можешь идти. Я сама переоденусь.

— А?

— Иди, — я подтолкнула растерявшуюся девушку к двери, а затем, когда она скрылась из вида, произнесла: — фет Дорский. Уберите ваших людей, они не найдут то, что ищут, в моих вещах.