Читать книгу "Братство магов. Мертвый некромант - Владислав Жеребьев"

– Но, пошел, родной!

Конь, яростно вращая глазами, чуть было не сбросил хозяина, но сильный удар пятками по бокам тут же разрешил все вопросы. Сорвавшись в галоп, четвероногий понесся по проселочной дороге. Дикий смех, переходящий в визг, доносился с поляны. Перед глазами Суни было сплошное красное марево. Почувствовав, что теряет сознание, наемник впился себе в руку зубами, да так, что в рот брызнула горячая соленая кровь. – Пошел, пошел! – заорал он, нещадно нахлестывая коня по бокам, в припадке дикого страха. – Вперед, родной, не подведи. Ты уж вывези, а я тебя не забуду. Столько овса насыплю, ввек не осилишь.

В голове Суни помутилось окончательно. Лишенный подвижности драгур, не приняв поражения, как мог, пытался дотянуться до наемника, но теперь не физически, а ментально. Тошнота и головокружение накрыли воина, будто волна, заставив вцепиться в седло и, бросив вожжи, повиснуть на коне, словно тряпичная кукла. Почуяв неладное, и без того несущийся во всю скакун вновь наддал. Теряя сознание, наемник только усмехнулся, чувствуя, что липкие, тонкие пальцы черного колдовства, вцепившиеся в его сердце, ослабили хватку.

Оставалось продержаться совсем чуть-чуть, несколько лиг, чтобы изрубленный демон отстал. Превозмогая навалившуюся усталость, Суни сорвал с седла аркан и, обмотав его вокруг пояса, пробросил конец веревки под брюхом несущегося по дороге коня. Так он успел сделать еще три раза и, последним мощным усилием затянув на себе узел, провалился в спасительную тьму.

Глава 10

Замерев под суровыми взорами четырех магов, Фридрих опять раскраснелся, будто девица, но смутиться тут было не мудрено. Суровые, заросшие седыми бородами лица, шелковые плащи и острые цепкие взгляды могли заставить стушеваться даже самого прожженного наглеца, и уж куда там простому деревенскому пареньку, видевшему настоящего живого мага лишь однажды, за сытным обедом у своего старого школьного учителя.

– Фридрих Бати, – пролепетал мальчуган, еле дыша, и протянул лекарю, что стоял ближе всего, трясущейся рукой свои бумаги с росчерком первого экзаменатора.

– Южанин? – Маг принял бумагу и перевернул ее, а затем отдал стоящему рядом боевому магу. Так очередной в жизни Бати документ перебирался из одних рук в другие, и каждый раз на лице нового читателя отражалось недоумение вместе с удивлением. Наконец лист перешел к магу, управлявшему стихиями, – сухому старику с волосатой бородавкой на крючковатом носу. Приняв листок, он какое-то время придирчиво изучал написанное, а затем вопросительно взглянул на Фридриха.

– Молодой человек, – произнес он четко, чуть ли не по слогам. – А как вы прошли на территорию университета? Я не ощущаю на вас охранной печати. Скорее уж наоборот, возмущение ауры и аккумуляция защитной энергии сверх всяких мер. Вы что, через забор перелезали, или, может, умудрились устроить подкоп?

Внутри Бати будто что-то оборвалось. Стоя перед человеком в зеленом плаще, он не мог вымолвить и слова, мысленно представляя, как суровый сухой старик хватает его за шиворот, тащит к воротам, а стоящие в очереди мальчишки и девчонки, хохоча во все горло, тычут в него пальцем:

– Смотрите! Опять этот, которого не пустили!

– Так его, так, взашей!

– Смотрите, а штаны-то у него дырявые!

– Так все же ответьте, юноша, – напомнил о своем присутствии маг. – Как вы прошли на территорию университета?

– Через забор, – выдохнул Бати и, зажмурившись, представил, как его уже приготовились выпроводить вон.

– А вы хоть знаете, что там за магия? – поинтересовался стоящий поодаль некромант.

– Смею предположить, что защитная, – пролепетал чуть живой от страха Фридрих.

– Он смеет предположить! Посмотрите на этого идиота! – взорвался повелитель стихий. Желваки на его сухом скуластом лице заходили, будто мельничные жернова, бледная старческая кожа пошла красными пятнами и вперемешку с пигментацией вскоре стала похожа на шкуру леопарда. – Он смеет предположить, – орал старик в зеленом плаще. – Да знаешь ли ты, что данная охранная магия применялась в истории города трижды! Первый раз при создании университета ее наложил светлейший магистр, коего с нами давно уже нет. Второй раз ее заложили в королевский трон, дабы исключить даже малейшую возможность покушения на нашего монарха. Для этого я даже переписал некоторые пункты, чтобы защита узнавала нашего повелителя. Третий же раз ее применяли тридцать лет назад, и исходом было две тысячи мертвых пехотинцев и триста голов панцирной кавалерии его величества!..

– Остынь, – некромант подошел к коллеге и, положив руки ему на плечи, заглянул в глаза. – Парень жив, здоров, прошел два экзамена, и если даже заклятие на заборе не остановило его пытливый ум и бренное тело, то тем и лучше. Кто твой отец, парень?

Фридрих и не понял, что теперь маг обращается только к нему.

– Фермер, – чувствуя, что гроза миновала, вяло улыбнулся Бати. – У нас в южных пределах ферма поросят и тридцать гектаров под пашню.

– И справляетесь?

– Когда как. Если год неурожайный, то в четыре руки проще простого управлялись, но если жребий ложится как надо, то отец нанимает сезонных работников.

– А как тебя приметил маг? Ну, в самом деле, рекомендательное письмо уважаемого и опытного клирика на дороге не валяется.

– У моего учителя был знакомый, – пожал плечами Бати, разумно пропуская памятный разговор у портрета и возмущение степняка, когда тот узнал, что маэстро проболтался. – Вот он и обратил на меня внимание.

– Ясно, – будто бы что-то решив для себя, кивнул некромант. – Ну, так что, коллеги, приступим?

Сухие кивки и покашливания были ему ответом.

– Готов, парень?

– Готов, господин маг.

– Сарай видишь?

– Как на ладони.

– Ступай туда и принеси мне ножи.

– В сарае есть ножи?

– А это уж твоя забота. – На губах мага заиграла довольная усмешка. – Тебе поручено добыть там ножи, а как ты это сделаешь, решай сам.

Трава вокруг старого, обветшалого сарая из почерневших от времени досок была вытоптана сотнями ног претендентов. Кое-где проступала голая земля, и растительность, как бы она ни старалась, не могла закрыть эти уродливые проплешины. Ворота сарая оказались на удивление прочными и огромными, и вдетый в створку крюк с кольцом служил для того, чтобы, распахнув ворота настежь, пропустить туда телегу или карету для ремонта. Каретный сарай, самый обычный, какие можно увидеть в любом городе или селе, где усталые путники чинят свои экипажи, ждут свежую перемену лошадей и пытаются отоспаться. В самих же воротах, как это было принято, имелась небольшая калитка, запертая на массивный железный запор. Стальные клепки по воротам шли сверху донизу, и завершала все стальная окантовка краев, тонкая пластина, выполненная рукой неизвестного мастера кузнечного дела. Простой был тот сарай, да не простой. Очень уж много было тут дорогого железа, из которого лучше наделать гвоздей для подков, ножей да добрых наконечников стрел. В родном селе все это вполне заменяли клинья из каменного дуба или обожженной в огне березы. Запор, как правило, тоже мастерили из дерева, попросту делая массивнее и стараясь выполнить из целикового куска дерева.