Читать книгу "Осенний поцелуй Лондона - Ярослава Лазарева"

– Зачем думать об этом? – заметила Наташа.

Но в душе она признавала: Гера прав. Кто она? Просто случайный попутчик! Он сам расставил все точки над «и». А может, этими словами он хотел дать ей понять, что между ними не может быть ничего серьезного? Может, он предостерегал ее? От этих мыслей у нее упало настроение. Как только Наташа услышала его голос по телефону, все ее существо затрепетало, нежность заполнила сердце, ей хотелось сказать ему что-нибудь непременно ласковое, хоть как-то излить свои чувства. И сейчас после его слов грусть сменила все восторженные эмоции, Наташа притихла.

– Но невольно я об этом думаю, – после паузы признался Гера. – Ты мне можешь не поверить, но у меня никогда не было девушки. Да и с кем я могу познакомиться? На вечеринки меня сопровождает Степан, даже просто в гости к друзьям он следует за мной. Он всегда тенью за моей спиной, куда бы я ни направился: на выставку, в клуб, в театр, просто прогуляться по улицам.

– Бедный, – прошептала Наташа. – Это же невыносимо!

– Меня пытались похитить в возрасте тринадцати лет, – ответил Гера. – И с тех пор телохранитель всегда при мне, так распорядился отец. Степан вообще-то мужик хороший, и я уже привык настолько к его постоянному присутствию, что иногда просто не замечаю.

– Бедный, – повторила она.

– Так меня еще никто не называл! – засмеялся Гера.

И она поняла, что он хочет сменить настроение их разговора.

– Чем завтра занимаешься? – стараясь говорить непринужденно, спросила она.

– Лицей, потом Степан отвезет меня к учителю музыки. Я играю на флейте.

– Надо же! Никогда бы не подумала, – растерянно произнесла Наташа.

– Это я сам захотел! Правда, отец считает, что мне это ни к чему, и смотрит на мое увлечение как на бесполезное хобби. Но я обожаю классическую музыку. Это у меня от мамы, – еле слышно добавил он.

– Знаешь, – немного волнуясь, начала она, – у меня тоже мама на другом свете.

– На другом свете, – тихо повторил Гера.

– У нас в городе есть храм, – после паузы сказала Наташа. – По правде говоря, я никогда не была фанаткой веры, меня в бессознательном младенческом возрасте окрестили по настоянию бабушки. И вот когда мама умерла, папа на какое-то время замкнулся в себе, и мне было очень плохо. Тем более это случилось весной, все цвело, а у нас в городе огромное количество вишневых, сливовых и яблоневых деревьев. И сирень, конечно. Но это буйное цветение лишь усиливало мое горе. Однажды я бродила по улицам и оказалась позади храма. Там есть что-то типа дворика. Калитка была распахнута, я невольно заглянула внутрь и увидела батюшку. Он был простоволос, сидел на лавочке, привалившись к стене какого-то амбарчика и подставив лицо весеннему солнцу. Его седые волосы трепал ветерок, он улыбался и выглядел таким безмятежно-счастливым, что меня словно магнитом к нему потянуло. Я вошла в калитку, батюшка открыл глаза и улыбнулся мне, будто старой знакомой. Я села рядом, и хотя он не задавал никаких вопросов, рассказала ему о смерти мамы.

У Наташи уже стоял ком в горле от невыносимого волнения. Она снова погрузилась в то тяжелое время, и ей было трудно говорить. Она встала и выпила воды. Гера терпеливо ждал. Немного успокоившись, она села на кровать и спросила:

– Ты еще здесь? Прости, я что-то разволновалась…

– Я понимаю тебя, ведь сам понес такую же утрату, – серьезным тоном ответил Гера.

– Батюшка тогда сказал мне, что наш мир отделен от другого словно дверью, и все мы когда-то в эту дверь войдем и встретимся со своими родными. Ты думай об этом, когда будешь грустить по своей маме, и это очень облегчит твою скорбь. Мне это помогло невероятно. Я потом и папе рассказала о беседе с батюшкой и видела, что он тоже начал приходить в себя.

Они замолчали. Наташа не могла понять, почему она так разоткровенничалась. Это было какое-то наваждение, ей хотелось говорить и говорить. И то, что у них обоих умерли матери, невероятно сближало. Ей казалось, Гера понимает ее как никто другой.

– Спасибо, – после паузы тихо сказал он.

И его голос был настолько грустным, что Наташа решила немедленно сменить тему.

– Мы завтра почти весь день проведем в каком-то Барбикане, – сообщила она.

– Да? – явно заинтересовался Гера. – Тебе там понравится! Это ультрасовременный район. И он расположен недалеко от Челси.

– А нам говорили, что это что-то типа развлекательного центра, – заметила она.

– Да, и центр там имеется, и он просто огромен. Но вообще Барбикан – жилой район, его построили практически на пустом месте. Помню, читал, что во время Второй мировой часть старинного Сити была уничтожена бомбежками. И потом именно на этом месте и был отстроен этот район. Тебе там точно понравится!

– А ты там был?

– И не раз, – оживленно ответил Гера. – Там много различных выставок и концертов проводится. Постоянно выступает Лондонский симфонический оркестр, но и заезжие гастролеры дают концерты. Я там слушал великолепного пианиста Евгения Кисина.

– Здорово, – растерянно ответила Наташа, так как была далека от классической музыки и это имя ей ни о чем не говорило.

– А мы будем смотреть какой-то мюзикл, что ли, – сообщила она.

– Мюзикл? – удивился Гера.

– Шотландский театр выступает.

Они замолчали. Возникла какая-то непонятная неловкость. Наташе даже захотелось закончить разговор. К тому же она вдруг ощутила навалившуюся усталость, ее настроение снова резко упало.

В этот момент в дверь постучали.

– Прости! Ко мне кто-то пришел! – торопливо проговорила она и соскочила с кровати.

– Бай, – ответил Гера, и в трубке раздались короткие гудки.

Наташа даже ощутила облегчение, что их разговор прервали. Она будто пребывала в штормовом море: то вздымалась на волнах нежности и восторженности, то падала в пучину непонятной печали. И то, что она не могла обуздать свои эмоции, пугало.

Наташа была уверена, что к ней пришла Лена, поэтому распахнула дверь, даже не спросив, кто там. Но на пороге стояла Аделина Петровна. Наташа молча посторонилась и постаралась успокоиться. Незваная гостья вошла. Видно было, что она волнуется, даже ее холеное лицо, густо покрытое тональным кремом, пошло красными пятнами. Заметив это, Наташа сразу успокоилась и с любопытством вгляделась в Аделину Петровну. Она вспомнила, что Лена говорила ей о ее возрасте, будто той всего двадцать четыре, но в это верилось с трудом. Уж слишком взрослой выглядела Аделина Петровна, несмотря на то, что она сменила свой обычный деловой костюм на спортивный, из белого трикотажа.

– Садитесь, – любезно предложила Наташа.

Аделина Петровна быстро огляделась и заняла место на стуле. Наташа устроилась напротив на краю кровати. Она недоумевала.

– Слушаю вас, – подтолкнула она все еще молчащую гостью.