Читать книгу "Легчайший воздух - Минка Кент"

– Я только хочу сказать, что никаких улик, никаких зацепок, ничего нет. Не могла ли она сама организовать собственное исчезновение? – не унимается Уэйд.

Мой взгляд на миг останавливается на его волосах, поредевших выцветших локонах, обрамляющих его потасканное морщинистое лицо. Он слишком стар, чтобы носить волосы до плеч. Интересно, в каком возрасте он перестал заниматься серфингом? Уэйд прихрамывает и носит ожерелье из акульих зубов. По словам Мередит, он водит винтажный «Корвет» и имеет троих взрослых детей, которые с ним не общаются.

Именно такого парня мать непременно бы нашла в Интернете.

Мать крутит бриллиантовый кулон, украшающий загорелую сморщенную кожу в вырезе декольте.

– У нее шикарная жизнь, прекрасный муж, идеальный брак. Может, ей кто-то завидовал? Или, может, кто-то положил на нее глаз?

Прикусив язык, я поднимаю бровь, давая мыслям Уэйда время помариноваться. Моя мать в разных своих ипостасях ушла от полутора десятков мужчин. Не может ли быть так, что неким образом она привила эту модель поведения и моей сестре?

В глубине души я знаю, что возможно все, но мой разум отказывается верить, что сестра что-то скрыла от меня. Мне очень хочется верить, что она непременно сказала бы мне, если бы собиралась уйти от Эндрю, но, увы, после всего, что стало известно за последние несколько дней, я начинаю понимать: моя сестра тонула в океане секретов, я же все время находилась на необитаемом острове, пребывая в полном неведении.

Эндрю вытирает губы салфеткой и быстро жует, как будто хочет что-то сказать, прежде чем кто-то другой получит такой шанс. Не знаю, как он только может есть в такое время. Я давно лишилась аппетита, и мои джинсы уже начали сваливаться с бедер.

– Она была беременна.

Его слова высасывают из комнаты весь воздух.

Моя мать закрыла рот рукой, впервые потеряв дар речи. Для меня эту бомбу смягчают те, что упали раньше.

Да, мне больно.

Но я не удивлена.

Я впиваюсь в него взглядом, я сверлю глазами этого сухого, деловитого человека и невольно задаюсь вопросом: где, черт возьми, скрываются сейчас его эмоции? Любой другой «любящий муж», если бы пропала его любимая жена, просто не находил бы себе места от горя, не ел и не спал. Добавьте к этому еще не родившегося ребенка, и это выводит случившееся на совершенно иной уровень.

Но Эндрю непробиваем, как танк.

Странно.

– Срок был совсем небольшим, – добавляет он. – Она узнала всего несколько недель назад. Мы еще ни с кем не делились этой новостью. Ну, вы понимаете. Но я знаю, что даже только по этой причине она никогда бы не ушла сама. Она была счастлива, что у нее будет ребенок, ведь это была бы следующая глава нашей жизни. Это все, о чем она могла говорить.

Макси, пушистый черный шпиц сестры, трется о мои ноги. В детстве ни у нее, ни у меня не было даже хомяка, но Эндрю подарил Мередит щенка на Рождество. Внезапно она стала любительницей собак, брала ее с собой везде, куда бы ни пошла, носила в сумочке от Луи Вюттон и весело рассказывала о том, что Макси просто обожает массаж и маникюр в местном спа-салоне для собак.

– Она дочь своей матери, – говорила она, смеясь. Мне казалось, что пушистый песик сделал ее счастливой. У меня и в мыслях не было, что она может мечтать о ребенке. Наверно, для меня она сама все еще оставалась ребенком. Моя вечно беспомощная, с разбитыми коленками младшая сестра.

Однажды, вскоре после того, как Мередит вышла замуж, я спросила, хочет ли она собственную семью, имея в виду детей. Глядя куда-то в пространство, она немного поколебалась, а потом сказала:

– Когда-нибудь. Надеюсь. Да. Эндрю хочет немного повременить.

Вскоре после этого в кадре появилась Макси.

Мой зять знал, что делает.

– Полиция в курсе? – спрашиваю я. – Я о ребенке?

Эндрю откидывается на спинку стула, обдумывая ответ.

– В курсе. Я упомянул об этом детективу… Маккормаку.

– Странно, что полиция еще не сообщила об этом газетам. Пропавшая беременная женщина будет продаваться гораздо лучше, чем просто пропавшая.

Мой голос полон сарказма, мои слова обжигают даже меня, но я говорю правду. Чем больше новостных ресурсов трубят про пропажу моей сестры и публикуют ее фото, тем лучше.

– Грир! – Мать буквально выплевывает мое имя, и я невольно задаюсь вопросом, задумывалась ли Мередит хотя бы раз о том, какая из нее получится мать. Лично я имеющийся у нас пример не назвала бы вдохновляющим.

– Это я просто к слову. – Я вновь переключаю внимание на Эндрю. – Странно, не правда ли? Разве им не хочется как можно большей огласки этого дела?

– По какой-то причине полиция пока держит все в тайне, – спокойно говорит Эндрю. Похоже, мой тон его ничуть не задел.

Уэйд выдыхает через тонкие губы и морщит лоб.

– Я склонен с тобой согласиться, Грир. Лично мне это кажется немного странным.

Старый добрый Уэйд.

Возможно, он единственный за этим столом, кто хоть чего-то стоит, и хотя в нем меня раздражает почти все, в отличие от других мужчин, которых моя мать сменила за последние тридцать с лишним лет, его присутствие можно терпеть.

Наш разговор обрывается, и мы все четверо сидим в неловком молчании. Если полиция еще не обнародовала такую информацию, это означает лишь одно: полицейские заподозрили какой-то мотив… у Эндрю?

Дверной звонок прорезает наш немой разговор, словно острый нож. Эндрю мгновенно извиняется и встает из-за стола. Вскоре он возвращается с маленькой блондинкой, на вид выпускницей колледжа. Она смущенно машет рукой и садится рядом с моей матерью.

– Это Бритт, – говорит Эндрю. Нанять девчонку вроде Бритт – что ж, это в его духе. Могу поспорить, что в свое оправдание он говорит что-то вроде: «Проще обучить кого-то молодого, чем пытаться избавить от вредных привычек опытных». Ага, так я ему и поверила. – Она мой личный помощник и будет отвечать на звонки, открывать дверь и оберегать меня от помешательства, пока мы не выясним, где, черт возьми, моя жена.

Он говорит о Мередит так, будто она только что сбежала, словно подросток, и в конце концов непременно вернется домой. Что им движет – отрицание или надежда, – трудно сказать. Бритт округлившимися глазами смотрит на Эндрю. Кстати, таких глаз, как у нее сейчас, я еще ни разу не видела, как будто он для нее одновременно предмет обожания и герой. Словно он ее гипнотизирует. Да, он именно так влияет на людей, хотя я никогда не понимала, почему. Мне не дает покоя вопрос: останется ли он в их глазах столь же сексуально привлекательным, если облачится в робу сантехника и будет водить ржавый пикап?

Слава богу, я давно выработала в себе иммунитет к помпезным типам с отбеленными зубами, «Ролексом» на запястье и слабостью к спортивным машинам.