Читать книгу "Кризис самоопределения - Бен Элтон"

Хейли к Годни относилась хорошо и считала его суперкрутым, а вот то, что ее лич-пом перечит ей на виду у всей команды, ей не понравилось. Она понимала, что обязана за себя постоять.

– Я просто говорю, – отозвалась она, – что мы в первую очередь инклюзивный сериал. Объединитель нации, торговая марка, заново стянувшая всю Британию к телевизору. Этот народ столько не сплетничал об одной и той же компашке чарующих посредственностей со времен последней королевской свадьбы. Во многих смыслах мы и есть Британия. Вся Британия. В том числе и та ее часть, которая желает растащить Британию на части. Дейв, подготовь заявление: “Остров любви” выше мелочной политики и всякой херни, потому что мы служим высшему идеалу. Так, а теперь давайте-ка, пожалуйста, все же попытаемся нарыть восемь огненных телок, которые смотрятся достаточно по-разному, чтобы можно было различить их на телеэкране.

Но не судьба.

Потому что в тот самый миг Дейзи опять посмотрела на экран своего телефона и тихонько пискнула от ужаса.

– О боже мой, Хейли, – выдохнула она. – О гос-по-ди. Бля. Нет, правда. Бля!

Хейли в бешенстве вытаращилась на младшую участницу команды.

– Ну что еще?

– Джемайма-Вечная-Драма говорит, что когда Кёрт поцеловал ее у костра, тот поцелуй был не по согласию.

Повисла ошеломленная тишина.

Малютка-восемнадцатилетка Дейзи сроду не притягивала к себе столько внимания разом. На нее смотрели все.

– Извините, – нервно проговорила она, до ужаса боясь судьбы гонца, злую весть приносящего, – но глядите сами.

Она вскинула телефон – громадный, почти как планшет, – чтобы все смогли прочитать уничтожающий пост.

“#бомбит!!!! Похоже, Джемайме все же было про что гнать драму! Презираемая всеми изгнанница с виллы включает на полную катушку #ЯТоже против здоровенной загорелой задницы «Острова любви»”.

Никто нисколько не усомнился в серьезности подобных обвинений. Все понимали, на какой планете живут.

– Говорит, что когда Кёрт ее поцеловал, ей стало некомфортно, – продолжила Дейзи тихо, как бы оправдываясь, – а потому она недостаточно внятно обозначила свою добрую волю, и, значит… получилось не по согласию.

– “Некомфортно”! – взревела Хейли. – Опять это долбаное слово. С каких пор стало темой, что человеку по праву полагается “комфорт”?

Тут уже телефоны у всех присутствовавших наверстали упущенное и принялись пищать, жужжать и тарахтеть на столе – новостные ленты запели свою переворотную песнь.

Телефон Годни переорал всех, завопив сэмплированную басовую партию из ретроклассики 90-х “Гангстерский рай”[44].

Уже через несколько секунд зазвонили все телефоны в комнате, репортеры просили прокомментировать.

А следом на них накатил тайфун разъяренных твитов.

И все это – в пределах минуты после первого “пинь” у Дейзи.

Хейли и команда “Острова любви” понимали, что у них неприятности, по сравнению с которыми референдум по вопросу английской независимости – завиральная и невежественная заварушка из-за внутренних дел какой-нибудь незначительной мелкой страны на краю Европы.

“Остров любви” рисковал войти в историю не с той ноги.

Все это запросто могло стать токсичным. Все серьезно.

Херня сделалась нешуточной.

15. Местоимение имеет место

Запоздало навестив полицейский морг и обнаружив, что ему приходится иметь дело с убийством трансгендерной женщины, Мэтлок отправился опрашивать Роба, друга и соседа жертвы – или “мертвой пережившей”. Со времени убийства прошло уже почти двое суток, и Мэтлок очень стремился добиться в расследовании хоть каких-то результатов.

Квартира Роба находилась в четырехэтажном коридоре приземистого жилого массива государственной постройки 1970-х, расположенного посреди ходко благоустраиваемого района в южном Лондоне. То был один из последних во все убывающем множестве памятников послевоенного общественного согласия. Мэтлок не сомневался: через пять лет людей, живущих в этих квартирах, выпрут за пределы трассы М25 и будут возить на автобусах обратно в город, чтобы публика эта прибиралась в метро. За тридцать пять лет его службы в полиции, думал Мэтлок, Лондон превратился в один сплошной инвестиционный портфель.

Нажал на кнопку электрического звонка, все еще подписанного “Сэмми и Роб”, и напомнил себе, что во время беседы необходимо говорить о Сэмми исключительно как о женщине. Она была женщиной, и он собирается стопроцентно уважать это. Конечно, Мэтлок нервничал – боялся, что даст осечку и скажет “его” и “с ним” и получится ужасно неуважительно. Но член и яйца, которые чуть ли не прыгнули на него со стола патологоанатома, продолжали занимать много места в сознании Мэтлока. Никак не удавалось выкинуть их из головы, и по пути из морга он не раз заговаривал о Сэмми как о мужчине. К счастью, констебль Клегг была тут как тут с напоминаниями. Мэтлок изо всех сил постарается, будет постоянно себя одергивать. Он понимал, что в транс-политике гениталии никакого отношения к гендеру не имеют и сосредоточиваться на них не полагается. Сэмми была “она”, и Мэтлок собирался привыкнуть к этому – через любое “не могу”.

Вот поэтому его застало врасплох и глубоко покоробило, когда заплаканный друг Сэмми Роб вежливо, но непреклонно уведомил его, что Сэмми предпочитала применительно к себе не “она”, “ей” и “ее”, а другие местоимения – “оне”, “онех” и “онеми”.

– Но я думал, она женщина, – проговорил Мэтлок.

– Я думал, оне женщина, – подсказал Роб.

– Я думал, оне женщина.

– Оне женщина, да.

– Тогда разве ей – простите, ех – не хотелось бы обозначения как женщины? Мне казалось, в этом весь смысл и есть.

– Оне определяле себя как женщину, однако отрицале бинарное представление о гендере. И совершенно точно отрицале гендерно-специфический язык. А вы разве нет?

– Я пока толком про это не думал. Простите.

– Не извиняйтесь. Это не оскорбительно – заблуждаться, оскорбительно отказываться прислушиваться и осмыслять другие точки зрения. Но вы подумайте об этом. Это будет хорошо.

Был в Робе некий сдержанный нахрап, от которого делалось довольно-таки не по себе. Прежде чем само понятие затаскали напрочь, это называлось “пассивной агрессией”.

– Ладно. Ага. Подумаю. Запросто.

– Сахар? – Роб наливал чай.

Мэтлок отказался от предложенных напитков, но Роб был очень расстроен и заметно веселел, когда находил себе занятие. Не дожидаясь ответа, он высыпал в обе чашки по чайной ложке сахара.