Читать книгу "Система - Юлия Шамаль"

– Прощай, – просипела я, слезая с кровати.

По лестнице я спускалась, поддерживаемая под руки врачом и полицейским. Краем уха слышала, как оставшийся полицейский зачитывает Тиму стандартную благодарность за соблюдение базовых ценностей Общества абсолютной Свободы.

Сейчас я была даже рада этой своей острой пневмонии, все плыло у меня перед глазами, я все чувствовала как сквозь подушку и оттого менее болезненно. Чувствуй я себя хорошо, воспринимай события как обычно – неизвестно, как бы я вообще все это пережила.

Врач помогла мне сесть в беспилотник и сделала какой-то укол. Мы тронулись.

* * *

Сначала мы ехали по трассе, потом они переложили меня в какой-то авиакар, и мы летели, потом где-то приземлились, меня снова переложили в беспилотник, и мы опять ехали… В какой-то момент я попыталась заговорить с врачом, но она улыбалась и не отвечала. Возможно, разговаривать ей не полагалось по инструкции. Мне было тошно, поездка все длилась и длилась, и я потеряла счет времени. Проваливалась в сон, просыпалась, мне что-то кололи, и я засыпала снова. Иногда открывала глаза и сквозь пелену дремы смотрела в окно. Пейзажи. Сначала изредка мелькала зелень, потом потянулись пустоши, потом начались промышленные районы.

Я так и не поняла, сколько прошло времени с нашего утреннего старта из зоны В, судить могла только по солнцу, а солнце начинало клониться к горизонту.

Наконец беспилотник остановился. Налево пустырь, направо пустырь. Стройка рядом какая-то. Прямо перед нами – длинная проволочная сетка. На щите большая неопрятная вывеска: «ЗОНА Е. МЕДИЦИНСКИЙ СЕКТОР». И чуть пониже: «ВНИМАНИЕ! БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ».

– Медицинский сектор? – прохрипела я. – Почему медицинский? Какая опасность?

Я уверена была, что врач снова промолчит, но она вдруг ответила грубо:

– А тебя куда надо было отвезти? В отель Буклийе?

Врач щелкнула по экрану биочасов и вызвала кого-то.

– Новенькую вам привезли. Из зоны В. Да, дохлая. Вряд ли долго протянет, ты сильно там не парься с размещением. И живей поворачивайся, мне еще трех дохликов забирать.

– Ничего, что я здесь? – слабым голосом возмутилась я. – Я же слышу, что вы говорите!

– Слышишь, говоришь… – Врач на меня даже не смотрела, она копалась в своих биочасах. – Ну слушай… И радуйся, что не глухая…

– Эй вы, на меня посмотрите! Вы как со мной разговариваете?

Врач подняла на меня удивленные глаза.

– Э, да ты борзая? А как мне с тобой разговаривать?

Наш диалог прервал человек в серой униформе, который стоял в открывшихся дверях беспилотника.

– Пойдем, – сказал он мне.

– Подождите-ка.

Врач подошла ко мне вплотную, взяла за правую руку, нащупала крепления биочасов и ловко и больно содрала их с меня. На запястье осталась широкая белая полоса, следы от разъемов и уколов.

– Тебе они все равно уже ни к чему. – И серому: – Выдашь ей там этот, как его, пейджер. Как всем таким.

– Но она еще, может… – неуверенно попытался возразить серый человек.

– Не может. Пейджер, я сказала.

Ноги у меня подкашивались, идти я не могла. Тогда серый позвал второго в такой же форме, они принесли носилки. Бросили мне в ноги сумку, которую собрал Тим. И понесли за колючую проволоку. Положили носилки на землю и стали чего-то ждать.

Здесь действительно был плохой воздух: я чувствовала не один какой-то запах, а целые букеты вони, тяжелой, химической. Здесь была органика и неорганика. Разлагающаяся плоть и горящий пластик. И много чего еще, чему я не могла подобрать название. Мы стояли – точнее, это они стояли, а я лежала – у дороги, по которой в обе стороны мчался транспорт. Судя по плотному газовому мареву, это и были дореволюционные автомобили с двигателями внутреннего сгорания на жидком топливе. А не электрокары и беспилотники, к которым я привыкла. Архаичные машины, которыми управляли люди! Я видела такие только в документальных фильмах и на картинках. Вот уж не думала, что они где-то сохранились. Одна из таких машин остановилась рядом. Выхлопные газы ударили мне в ноздри, я раскашлялась, в груди все болело, дышать и так было тяжело.

– Заноси!

Меня разместили внутри салона. Серый человек, который встречал меня в беспилотнике, сел рядом. Мы поехали по зоне Е.

Я рассматривала своего спутника. Лет тридцать пять или сорок. Худой, небритый, со впалыми щеками. Что-то азиатское во внешности. Глаза карие, бегающие. И какие-то нечестные, не подберу другого слова. На поверхности – наглые, дерзкие, а в глубине – что-то другое, тщательно скрываемое… Он почувствовал мой взгляд и уставился на меня в ответ. Я отвела глаза.

До чего же убогий этот салон изнутри. Всюду какие-то тряпки, провода, пластиковые трубки. Зато пахло медикаментами, и этот запах хоть немного перебивал вонь с улицы. За окном мелькали грязные облупившиеся строения, потом начались какие-то не то холмы, не то сопки.

– Видишь вот это? – обратился ко мне серый человек, указывая в окно.

Я прохрипела утвердительно.

– Как ты думаешь, что это такое?

– Горы? Холмы?

Он и водитель засмеялись.

– Ага тебе. Горы. Альпы, нахрен. Это свалка бытовых отходов. А вон там, впереди, видишь трубы? Мусоросжигательный завод. Воняет так, что держись, тут еще у нас прямо озон. Сюда благополучный мир свозит свое дерьмо. Вон – тебя привезли.

Они заржали снова, а я вдруг подумала, что это с его стороны не агрессия. Это, скорее, способ тут выживать. И даже своеобразное приглашение к общению. Так и оказалось.

– Что, хреново тебе? – спросил серый, когда насмеялся.

Я прохрипела, что, мол, да.

– Терпи. Сейчас попробуем тебя подлечить. Жалко, если сдохнешь, ты симпатичная и чистенькая, из хорошей зоны, у нас таких тут давно уж не водилось. И не бойся, тут тоже можно жить. Если, конечно, не помрешь! Ы-гы-гы-гы-гы.

Они снова ржали, а я смотрела на дорогу.

– Меня Серегой зовут.

Серый, я так и думала.

– Это и есть реальный мир, детка. Посидела там, в раю, хорош, хватит. Только здесь – настоящая жизнь.

* * *

Я ждала дальше чего-то совсем ужасного, но все пошло на удивление просто и буднично. Меня определили в огромное помещение без окон, напоминающее ангар, – нечто вроде гигантской больничной палаты, где в шесть рядов стояли койки. Нас здесь было, наверное, человек сто. Я видела нечто подобное только в институте, на лекциях по истории – что-то рассказывали про мировую войну, показывали старинные фотографии, на которых много раненых, все лежат почему-то в одном большом зале, а ухаживают за ними, в том числе, представители аристократических семей.

Наш «ангар» был похож на фотографии тех времен, только аристократов тут не было и лежали не раненые солдаты, а тяжелобольные женщины. С такими же, как у меня, легочными заболеваниями: кашель, хрипы, сипенье ингаляторов и харканье слышались непрерывно.