Читать книгу "Перекресток миров - Дарья Вознесенская"

— Арий, я серьезно. Сколько уже она без сознания?

— Девятнадцать дней…

— Еще треть цикла, и в день растущей луны вы выступаете, и даже не пытайся противиться этому, — голос Императора стал совсем холодным.

— Я… Да. Ты прав. Это нужно Империи — и я все сделаю, как надо.

— Да? — я услышала нотки иронии в словах Гелларда. — Очень на это надеюсь. Порой мне кажется, ты был прав, когда говорил, что тебе не стоит испытывать эмоции.

Шаги. Одни куда-то в сторону, другие — ко мне. Кто-то сел на мою кровать. Запах моря и барбариса.

Арий нежно прикоснулся к моему лицу и вздохнул. Я сделала усилие и подняла веки. Он выглядел немного уставшим, напряженным и похудевшим. Простой камзол, растрепанные волосы. Под моим взглядом рука Правящего вздрогнула, а глаза изумленно расширились. Он вздохнул и убрал руку.

Напряженное лицо чуть расслабилось, и он хрипло прошептал:

— Добро пожаловать назад.

Выдавила сиплым, незнакомым голосом:

— Кто ты?

Арий дернулся, побледнел, резко отпрянул, но, кажется, что-то прочитал в выражении моего лица.

Ну прости, дорогой, не могла отказать себе в удовольствии. Во всех романах героини вечно теряют память после страшных событий, так чем я хуже?

— Анна… Если бы ты не была так слаба, я бы тебя придушил, — но по голосу было понятно, что внутренне он улыбается.

— После того, как спас?

— Ты что-то помнишь?

— Ничего. Слышала ваш разговор с Геллардом.

Он покачал головой, но раздосадованным, что я много узнала о нем нового, не выглядел. Мне ужасно захотелось пить, и Арий это понял. Он вскочил, поднес к моим губам бокал с горьковатой жидкостью, дал напиться. Приподнял на подушках, укрыл, поправил кружева на рубашке и сделал еще миллион суетливых движений, разве что не квохча, как курица над цыпленком.

Наконец он остановился и снова на меня уставился.

— Что ты там высматриваешь?

— В твоих глазах… Нет ненависти.

Я поняла, о чем он говорил. Еще до страшных событий, о которых я пока до конца так ничего и не знаю, я осознала, что простила его. Простила и приняла чудовищный поступок и его поведение. Простила ради него, ради себя — мне не хотелось той отравы, не хотелось бояться, не хотелось питать мрак своей болью. И сейчас, даже не до конца вникнув, что же сделал Правящий ради того, чтобы вернуть меня к жизни, я знала, что готова снова дать шанс нашим отношениям.

Ведь он собирался отдать самое ценное, что у него было, ради меня.

Свою жизнь.

Отдать, потому… А собственно, почему?

Не буду торопить события. Все и так слишком резко изменилось: чужой человек вдруг стал кем-то очень близким — мне сложно было составить мозаику воспоминаний в единое целое. Но я понимала, что в том зале исчезли не только отступник и история, преследовавшая нас на протяжении всего того времени, что я нахожусь в Таларии. Исчезло и наше с Арием совместное «прошлое», оставив после себя яркое, горьковатое послевкусие: наше противостояние, его гордость и предрассудки, все злые слова, что мы бросали друг другу, поступки, которым, казалось бы, нет оправданий. Но что появилось? Мы могли начать сначала, прямо с этой точки, зная уже друг о друге самое важное.

Что не можем потерять друг друга.

Арий ждал. Я видела отблеск страха в его глазах. Не в моих правилах было мучить неизвестностью:

— Потому что я не испытываю к тебе ненависти.

— А что испытываешь? — вырвалось у него быстро.

Ого. Прямо сейчас хочет признаний? Ну уж нет, я придерживаюсь традиционных взглядов — мальчики вперед. Я слегка улыбнулась и опустила глаза.

— Я устала… Хочу поспать.

Я действительно устала. Даже такой короткий разговор дался мне нелегко. Снова миллион движений вокруг, меня укладывают, и я уже проваливаюсь в спокойный, глубокий сон.

Когда я очнулась, в комнате было светло. Чувствовала я себя намного лучше и даже могла шевелиться. Рядом со мной сидел Рон. Увидел, что я открыла глаза, дал мне попить и нежно сжал мою руку.

— Как же хорошо, что ты снова с нами, сестренка.

— Расскажи мне…

— Анна, ты еще слишком слаба. Давай отложим рассказ на чуть более позднее время…

— Ну же!

Рон вздохнул и уселся поближе ко мне. Ему было трудно говорить, видимо, переживал все заново. Он рассказал про своего секретаря, про те сведения, что узнал Арий, про Зердану. Рассказывая про принцессу, он внимательно на меня смотрел. Я не выдержала:

— Рон, что и зачем делал мой фиктивный жених не должно меня волновать. И не смотри так.

— Фиктивный? — взгляд стал лукавым.

— Ну… на тот момент да, — упрямо сжала я губы.

— Хорошо. Но ты должна понять, что это не в привычке Ария. Он слишком для этого…

— Благородный?

— Слишком высокое положение у него. Нет смысла в таких методах. И он потом сильно себя казнил — не потому, что узнал что-то таким способом, но потому, что это стало причиной отсутствия у тебя браслета. Отступник продумал даже это.

— Рискованно как-то. А если бы у него не получилось?

— Эльтар… Должен был снять и браслет…

Про Эльтара говорить не хотелось. А Рон продолжил, объясняя, как они обо всем узнали:

— Когда мы сумели определить твое местоположение с помощью Ария и, не поверишь, татуировки — кстати, ты должна мне рассказать, как Правящий узнал про нее, он не признается, — мы увидели большой полуразвалившийся дом. В холле нас встретили Черные. Это такие субстанции, что вызвал отступник, поделившись частью своей души, древняя кара, уничтожить которую очень сложно. Они ведь не живые, а вот драться и убивать могут. Потребовалось время и много усилий, чтобы мы смогли их отправить за Пределы. И это было время… — голос Рона прервался, — которого хватило для того, чтобы ты… В общем, когда мы оказались в том зале, уничтожили Сарда, уже было слишком поздно. Мы лишь успели увидеть, как ты… умерла. Отдала всю кровь и магию. Арий бросился к тебе, но всем было понятно — ты уходила за Пределы…

…Рон, Фарн, Ари и Эльтар застыли статуями возле магического круга и смотрели, как Правящий рвет цепи, удерживающие тело Анны. Безвольной куклой она повисла в его руках. Арий кричал, звал девушку по имени, но ее уже не было в этом зале. И тогда Арий аккуратно положил тело на пол, встал и вскинул руку в жесте призвания стихий.

— Пять стихий, пять великих родителей, пять воинов, пять миротворцев, пять любимых, пять отвергнутых, пять высоких! Я призываю вас на поединок, я вызываю вас на бой, и пусть решится моя судьба.

— Арий, нет! Это слишком опасно!