Читать книгу "Холодная война: политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин"

Я спрашивал Адама Михника, главного редактора самой популярной в Польше «Газеты выборчей», как он теперь относится к генералу Войцеху Ярузельскому, который во время военного положения отправил его в тюрьму?

— Теперь мы друзья. Иногда ходим вместе с Ярузельским в ресторан. Скандал! Наши радикалы-антикоммунисты злобствуют: «Михник — предатель!» Они не понимают, что, если бы Ярузельский не ввел военное положение, порядок в Польше наводил бы командующий войсками Варшавского договора маршал Куликов. И это был бы совсем другой порядок. Я ошибался насчет Ярузельского. И он тоже был не прав. Сейчас издали секретные протоколы заседаний секретариата ЦК ПОРП в 1979–1980 годах. Тогда Ярузельский говорил: у нас не может быть ничего общего с такими людьми, как Михник, они контрреволюционеры, работают против Польши на американские деньги. Но когда Ярузельский созвал круглый стол в 1989 году, на котором коммунисты и мы были на равных, я сказал: «Если Ярузельский сдержит свое слово, я буду защищать его всю оставшуюся жизнь». Ярузельский бескровно вывел Польшу из социализма. Никто не думал, что это возможно.

«Империя зла» и последние залпы

В семидесятых годах у американских политиков было ощущение тотального проигрыша. Журналы печатали карты мира, на которых союзники СССР закрашивались в красный Свет, и американцам становилось страшно. В Азии — Вьетнам и Камбоджа, на Ближнем Востоке — Сирия и Ирак, в Африке — Ангола и Мозамбик. Казалось, в холодной войне Соединенные Штаты повсюду терпят поражение — даже у себя под боком. В марте 1979 года марксистский епископ Морис Бишоп взял власть на Карибском островке Гренада. В Никарагуа свергли режим Сомосы.

Задача, поставленная Хрущевым: догнать и перегнать Соединенные Штаты — осуществилась. В 1984 году Советский Союз выплавлял стали на восемьдесят процентов больше, чем США, цемента выпускал на семьдесят восемь процентов больше, нефти добывал на сорок два процента больше и в пять раз больше выпускал тракторов. В 1961 году это были показатели индустриальной державы. Если бы мир не развивался, Советский Союз считался бы экономическим гигантом. Но в восьмидесятых годах Запад жил в совершенно иной экономической системе, в постиндустриальном мире, где микрочипы важнее выплавки чугуна, а сохранение минеральных ресурсов — более важная задача, чем их добыча.

В 1982 году в сфере стратегических технологий Соединенные Штаты опережали Советский Союз по десяти позициям. СССР отставал в компьютерах, системах наведения ракет, обнаружения подводных лодок, технологии создания невидимых для радаров самолетов «Стеле»… По пяти позициям СССР и США были равны. В создании обычных боеголовок и силовых установок СССР опережал США.

«Энергия» конструктора Валентина Глушко была самой мощной ракетой в мире, межконтинентальная баллистическая ракета четвертого поколения РС-20 (по натовской классификации СС-18 «Сатана) — самой тяжелой. Это были ракеты такой разрушительной силы и точности, что позволяли уничтожать подземные шахтные стартовые позиции ракет противника.

Договор ОСВ-2 разрешал Советскому Союзу иметь триста восемь таких ракет. Каждая могла нести четырнадцать боеголовок. Этого количества было достаточно для гарантированного уничтожения всех американских ракет прямо в шахтах. Конструктор ракеты академик Владимир Уткин говорил:

— Нам удалось дать стране самое мощное оружие в истории.

Но в создании систем наведения, быстродействующих компьютеров, высокоточного оружия Советский Союз уступал западным странам. Не хватало обширного потребительского рынка, который на Западе стимулировал технологические разработки и инновации. В 1985 году, когда генеральным секретарем стал Горбачев, Советский Союз уже ни в чем не опережал Соединенные Штаты.

«Все 70-е годы и начало 80-х, — писал Александр Солженицын, — я бессомненно ожидал новых побед коммунизма. В те, дорейганские, годы Америка только проигрывала и отступала везде, и брежневская клика имела все силы успешно кинуться на Европу, и Форд, и Картер сплошали бы. Но наши постаревшие вожди еще хотели пососать жизнь в свое удовольствие, а тем временем Рейган укрепил Америку, — и перед новой гонкой вооружений советская экономика спасовала».

«Понимание непосильности соревнования с Вашингтоном приобретало иной раз неожиданное и страшноватое выражение, — вспоминает один из работников ЦК КПСС Карен Брутенц. — На лекциях в военной аудитории нередко звучал такой вопрос-реплика:

— Хорошо, что мы вышли на паритет с Соединенными Штатами. Но наше производство — только пятьдесят процентов американского, а еще есть Европа, есть Япония. Сколько лет мы удержим этот паритет; может быть, стоит начинать сейчас, пока не поздно?»

Но только военные чувствовали в себе такую уверенность. Политическое руководство, напротив, боялось первого удара со стороны главного противника.

Когда в Москву прилетели министр госбезопасности ГДР Эрих Мильке и его заместитель по разведке Маркус Вольф, Юрий Владимирович Андропов лежал в больнице. Но он принял дорогих гостей. «Никогда еще я не видел Андропова столь серьезным и подавленным, — вспоминал генерал Вольф. — Он обрисовал очень мрачный сценарий развития событий, считая, что атомная война становится реальностью».

В конце мая 1981 года председатель КГБ Андропов поставил перед разведкой задачу — на ранней стадии распознать подготовку противника к ядерному нападению. В КГБ разработали систему предупреждения о ракетно-ядерном нападении, которая включала контроль не только за активностью натовских штабов. Следили даже за закупками медикаментов и запасов крови для больниц и госпиталей. Это была самая крупномасштабная разведывательная операция послевоенного времени.

Ощущение приближающейся войны возникло в Москве после того, как в январе 1981 года вступил в должность новый американский президент Рональд Рейган. Хозяин Белого дома занял во внешней политике жесткую позицию, от которой в Москве отвыкли. Тогда писали: американский президент Рональд Рейган и британский премьер-министр Маргарет Тэтчер пришли к власти, чтобы укрепить Запад и остановить наступление Советского Союза.

Отец Рональда Рейгана, католик-ирландец, был гордым человеком, вынужденным вести тоскливое существование на грани нищеты. Он придерживался либеральных взглядов, не выносил ку-клукс-клан, расистов и антисемитов и так же воспитывал детей. Он запретил сыну смотреть фильм «Рождение нации», потому что там восхвалялся ку-клукс-клан. А это классика американского кинематографа. Сюжет таков: после изнасилования двух белых женщин неграми ку-клукс-клан сплачивает ослабленную Войной за независимость страну, американцы объединяются перед лицом общей угрозы…

Рональд Рейган вспоминал, как однажды служащий гостиницы, где хотел остановиться его отец, сказал, что гостям здесь наверняка понравится, потому что нет евреев. Отец Рейгана возмутился:

— А в следующий раз вы католиков не пустите?

Он предложил переночевать в машине, но не снимать комнату в таком отеле.

Мать будущего президента, протестантка из Шотландии, была добропорядочной женщиной, заботилась о заключенных и пациентах местной туберкулезной больницы. Она хотела, чтобы ее дети выросли благочестивыми людьми и привыкли упорно трудиться. Она учила сына, что десятая часть заработанного — Божья доля. Когда Рейган стал зарабатывать, то ежемесячно посылал деньги брату, учившемуся в колледже. И каждое утро подавал милостыню первому, кто к нему обращался.