Читать книгу "Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь - Татьяна Шарпарь"

– Да, – сказал он неопределенно, – я что звоню-то? С Полиной не надо погулять?

И зачем она Полину отправила? Был бы повод с ним повидаться.

– Полина у Танюши, – ответила она и спросила, – а ты завтра на мою защиту придешь?

– Что я там пойму?

Она засмеялась и сказала:

– Поверь, девяносто процентов из тех, кто придет, ничего не поймут. Это просто спектакль. Если хочешь, приходи.

И она продиктовала ему адрес, рассказала, как добраться и где оставить машину.

Они еще поговорили ни о чем, а потом он спросил:

– Тебя пригласили к нам в отделение?

– Конечно, я обязательно приду, – ответила она. – Ну, тогда увидимся, – попрощался он.

– До свидания, – сказала она, положила трубку на стол и заплакала.

Почему вдруг случились эти слезы, она ни тогда, ни через много месяцев не могла объяснить. Видимо, сказалось напряжение последних дней, да что там дней? Последнего года. Ведь как раз на прошлой неделе были годины со дня смерти Петра Ивановича и Анны Дмитриевны.

Ей позвонил Иван и попросил отвезти на кладбище цветы. Она и сама собиралась туда ехать.

– Конечно, – сказала она ему, – я отвезу цветы и от вас тоже.

– Наташа, а давайте «на ты»? – предложил он тогда.

– А давай, – озорно ответила она ему.

Они еще немного поболтали. Разговор крутился, в основном, около здоровья Елены Дмитриевны. Иван с восторгом рассказывал Наталье, как эффективно ставят на ноги тяжелых больных немецкие специалисты. И она сразу подумала об Алексее. А что, если его отправить в Германию на реабилитацию? Анатолий, наверное, мог бы помочь. Ведь Алексей получил ранение, спасая ее, Наталью.

– Мы поступим по-другому, – ответил ей Анатолий, – а то я боюсь, что твой милиционер гордый очень, еще не примет помощь. Все сделаем по-хитрому.

– Ну, ты держи меня в курсе, – попросила Наталья. – Это обещаю, это сколько угодно.

А сейчас из глаз лились слезы, она ничего не могла с собой поделать и решила, что само пройдет. Прошло не скоро. Но зато она спала этой ночью как убитая.

Заседание Ученого совета традиционно начиналось в 10 часов утра, но Натальина защита стояла третьей, поэтому она поехала в институт к одиннадцати. Оказалось, что первая диссертация – докторская, из другого города, и диссертант какой-то мутный. То ли его мнение не совпадало с мнением ведущих НИИ, то ли он до защиты перессорился с оппонентами, но пока в овальном зале велись шумные дебаты. Наталья постояла около двери, послушала и отошла. Рядом с ней переминался второй соискатель – так они официально назывались – ученой степени кандидата медицинских наук.

– Вы не знаете, они всех так титруют? – нервным шепотом спросил он Наталью.

Она пожала плечами. Вчерашнее напряжение выплеснулось с потоками слез, и сегодня она чувствовала себя как удав после сытного обеда. Ей было все равно. К половине двенадцатого стали подтягиваться врачи из ее и других отделений больницы, многие были с цветами. Наконец, около двенадцати часов, из аудитории стали выползать измученные слушатели. Они крутили головами и разочарованно разводили руками. Диссертацию вернули на доработку. Докторскую!

Второй соискатель, который все торчал у двери, зашел в аудиторию и начал что-то нервно втолковывать техническому секретарю, который, размахивая руками, куда-то его направлял.

К Наталье подошел ее руководитель, внимательно вгляделся в ее бледное лицо и сказал:

– Все будет нормально, не волнуйся. – Спасибо, я, кажется, не волнуюсь.

Началась защита второй, кандидатской диссертации. Наталья вслушивалась в малознакомые термины и не очень понимала, в чем суть научной новизны. Раздел медицины, по которому защищался нервный молодой человек, был для нее очень далеким – он занимался редкими инфекционными заболеваниями. Она некоторое время пыталась вслушиваться в его быструю речь, но скоро устала и стала просто сидеть и разглядывать членов Ученого совета. Наконец он закончил. Вопросов ему задали мало – никто не был знаком с таким узким разделом медицины. Выступили два рецензента, потом официальный оппонент. По ряду, где сидели члены Ученого совета, понесли урну для голосования. Конечно, он защитился. Только один человек был против. Остальные – за. Объявили перерыв. К Наталье подошла Машка – раскрасневшаяся, возбужденная, как будто это она защищается, а не подруга.

– Пойдем, кофе попьем, Анатолий кофе-брейк организовал в предбаннике.

– Нет, не хочу.

– Ты вообще что-нибудь ела сегодня? – строго спросила Машка.

– Ела, ела, – ответила Наталья, – вообще, не подходите ко мне никто, я сосредоточиться не могу.

– Да, видуха у тебя ниже среднего. Не переживай, все будет хорошо.

– Да, тебе легко говорить, ты еще в прошлом году защитилась.

– И ты защитишься, – добродушно сказала Машка – поддержала подругу. – Наших много пришло, боюсь, на банкет все не поместятся.

– Какой банкет? Я не заказывала.

– Другие позаботились, – иронически сдвинула брови Машка.

Это движение ей удавалось как-то очень лихо, сразу было понятно по ее мимике, что она, к примеру, сердится, или, наоборот, чем-то довольна, или возражает. Наталья пыталась тренироваться перед зеркалом, но у нее выходила только обезьянья гримаса.

Да, про банкет она забыла. Наверное, Толя побеспокоился и заказал, как всегда, в своем ресторане. Это же дорого! Ну ладно, рассчитается после. Когданибудь.

Она начала свой доклад, и у нее перехватило дыхание.

– Не волнуйтесь, Наталья Сергеевна, выпейте воды, – сказал тихонько председатель Ученого совета.

Она попила воды из высокого стакана, который стоял на трибуне и, уже спокойно, продолжила выступление. Вопросов было много, но все они были, что называется, по теме. Наталья хорошо знала статистику, оперировала сведениями из литературных источников и ответила на все вопросы. Выступил рецензент, официальные оппоненты, научный руководитель. Потом предоставили слово желающим. Наталья уже выдохнула и оглядела аудиторию. Народу было много, гораздо больше, чем на первой и второй защите. Были знакомые лица, были совсем молодые, и были свои – Алексей, Иван, братья. Она уже совсем не волновалась. Несколько выступающих дали высокую оценку ее работе и даже предложили издать монографию. Кажется, все. По рядам членов Ученого совета понесли урну. Собрались на совещание члены счетной комиссии, принесли протокол. Председатель Ученого совета зачитал результат. Достойна искомой степени кандидата медицинских наук по специальности…

Дальше Наталья уже не слышала, потому что по залу прокатился довольный гул и раздались аплодисменты. Ее еще терзал ученый секретарь – почтенный профессор с типичной бородкой и слегка рассеянным выражением лица, а к ней уже протискивались коллеги с цветами, Машка с поцелуями и Анатолий с бутылкой шампанского.