Читать книгу "Директория. Колчак. Интервенты - Василий Болдырев"

42 Убийство совершилось при следующих обстоятельствах. Арестованных – Крутовского, Шатилова, Якушева и Новоселова (см. примеч. 40) повезли в военный штаб и заявили им, что они находятся в распоряжении начальника гарнизона полковника Волкова. В своих показаниях, которые давались специальной следственной комиссии, Крутовский рассказывает, что утром вызвали его в отдельную комнату, из которой удалили караульных, и подали ему «уже заготовленное прошение об отставке, в котором я, – говорит Крутовский, – якобы по старости лет, болезни и проч., прошу меня освободить. Я спрашиваю, кто это требует, мне отвечают: «Это не ваше дело». Я повторяю вопрос, мне говорят: «Мы вам говорим, что это не ваше дело. Ваше дело подписать только эту бумагу». – «Я не могу подписать». Тогда мне начинают грозить, что за это достанется».

Крутовского вывели в проходной коридор и поставили часовых.

«После меня, – продолжает свои показания Крутовский, – вызывают Шатилова. Поднимается шум на очень короткое время, затем все стихает. Когда все стихло, меня опять приводят в эту же комнату и говорят, что «Шатилов подписал прошение, теперь вы подпишите».

«Я уже сказал, что не могу этого сделать». – «Но это будет стоить вам очень дорого». – «Значит, вы меня хотите…» Тогда Нарбут (один из офицеров) подходит ко мне вплоть и говорит: «Три минуты размышления – или вы подпишете, или мы вас увезем на автомобиле, и вы будете расстреляны».

Крутовский подписал. «Я, – продолжает Крутовский, – иду к Шатилову и говорю: «Как, вы подписали прошение?» – «Как же, – говорит, – мне не подписать, когда мне дали три минуты на размышление – или подписать, или я буду расстрелян».

Тогда Новоселов и Якушев говорят, что мы напрасно это сделали, что молодежь только пугает».

Весь день арестованные провели в тревоге. «Не беспокойтесь, – говорят им вечером, – завтра все выяснится. Сейчас идет заседание Административного совета, который решает ваши судьбы».

Утром вызвали Крутовского. «Предъявляют мне, – говорит Крутовский, – ту бумагу, где говорится, что, согласно поданного прошения, Административный совет постановил отстранить от должности, окончательное решение оставить до совета министров. «Распишитесь!» Я расписываюсь. «Что же, я буду освобожден?» – «Да, будете освобождены, но еще маленький акт». С Шатиловым происходит то же самое. Затем меня опять призывают. У них уже заготовлено обязательство, что, по распоряжению начальника гарнизона, я обязываюсь в 24 часа покинуть Омск и направиться к месту своего жительства. То же самое предлагают Шатилову и Якушеву. Затем нам объявляют, что мы свободны и мы можем уходить. Когда мы требуем, чтобы нам сказали, в каком же положении Новоселов, то нам отвечают, что он в другом положении и что его дело передается прокурору. Новоселов говорит: «Или отправьте меня в тюрьму, или препроводите к прокурору, так как в этой квартире оставаться я считаю невозможным и протестую против этого». Они говорят: «Все это будет сделано». С этим мы были выпущены».

Как впоследствии выяснилось, поручик Семенченко и хорунжий Мефодьев были та «молодежь», которая добилась у Крутовского и Шатилова подписи под прошением об отставке и которая, по словам Новоселова, «только пугает». Вот эта-то «молодежь» и взялась 23 сентября конвоировать Новоселова в тюрьму. А уже 24 сентября начальник 5-го района Омской городской милиции Землевич прислал прокурору Омской судебной палаты рапорт, в котором сообщал, что «23 сего сентября в Загородной роще обнаружен труп бывшего акмолинского областного комиссара Александра Новоселова. Мною установлено, что Новоселов убит сопровождавшим его в областную тюрьму конвоем. Как видно из рапорта начальника конвоя на имя начальника гарнизона, Новоселов по пути следования в тюрьму предложил конвойным указать место, где большевиками было спрятано оружие. Затем, когда конвойные, заинтересовавшись его предложением, пошли с ним за город и вступили в рощу, бросился от них бежать. Это бегство и вынудило конвойных произвести по нему несколько выстрелов».

Из доклада прокурора управляющему министерством юстиции видно, что «при вскрытии у убитого обнаружены были три огнестрельные раны, из коих одна нанесена сзади в шею, две же остальные сквозные раны причинены в левый висок и очевидно на очень близком расстоянии».

«Сегодня я лично, – читаем мы в докладе прокурора, – по телефону просил начальника гарнизона поспешить доставкой к мировому судье Семенченко и Мефодьева, но получил от него сведения, что оба они скрылись неизвестно куда и, несмотря на принятые меры, остаются до сего времени неразысканными».

Чтобы покончить с историей событий, затронутых в этом примечании, заметим, что, по распоряжению чешского командования в Челябинске, начальник военного контроля подполковник Зайчек арестовал товарища министра внутренних дел Грацианова и сделал попытку арестовать И. Михайлова, которых считали главными виновниками ареста Крутовского и других и убийства Новоселова. Вскоре, однако, дело уладилось по-хорошему: были аннулированы отставки Крутовского и Шатилова, освобожден из-под ареста Грацианов и отменен арест Михайлова.

43 Волков, полковник, – первый, кто начал насаждать в Сибири «мексиканские» нравы. Свою карьеру он начал при Западно-Сибирском комиссариате, который определил его на должность военного коменданта в Петропавловске. Как рассказывает Крутовский, Волков «там бесчинствовал, производя расстрелы, и настолько все это было жестоко и грубо, что вызвало ропот. Пришлось правительству отправить туда комиссара для расследования. Комиссар поехал туда и исчез неизвестно куда».

«Молодцы» Волкова состояли в монархической организации «Смерть за родину». Волков сам был даже основателем этой организации. А насколько эта организация была пронизана черносотенством, видно из того, что члены ее считали даже Вологодского опасным для дела «национального возрождения».

Питая к Волкову особые чувства благодарности, Колчак назначил его генерал-губернатором Иркутска (см. примеч. 130).

Волков, по словам Е. Колосова, «был окружен всегда настоящей бандой офицеров, не гнушавшейся прямыми уголовными разбоями. В Иркутске волковские офицеры просто грабили людей, у которых имелись деньги, и потом топили их на Ангаре подо льдом» (см. Е. Колосов «Сибирь при Колчаке», изд. «Былое», Петроград, 1923 г., с. 139).

44 Анненковцы и красильниковцы – это два отряда двух головорезов – атаманов казачьих войск Анненкова и Красильникова. Болдырев упрекает их в том, что они «пальцем не шевельнули в защиту» Волкова и Михайлова. Упрек неосновательный: Михайлова они не выдали (чехи были осведомлены о том, что анненковцы охраняют Михайлова), а Волкова чехи сами арестовали только для проформы, для успокоения волновавшегося населения. Арест, к слову сказать, был домашний, арестовали только, а через два дня Волков гулял уже на свободе.

Анненков и Красильников содействовали Колчаку совершить переворот, но оба, особенно Анненков, держались совершенно независимо от Колчака. Можно смело сказать, что на территорию Анненкова (Семипалатинская губерния) власть Колчака и не простиралась. Красильников впоследствии предлагал Гайде свои отряды для по хода против Колчака.