Читать книгу "Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч"

Из темноты вышли голоса. Они были частью ее сна. Во сне она шла по улице, а потом вернулась в какое-то помещение, и помещение это показалось ей знакомым. Она делала чай. Налила в чайник воды и принялась расставлять чашки и блюдца. За столом сидели медвежонок и собака с глазами-пуговками.

– Мишель, – произнес в темноте тихий голос. – Мишель Дойс.

В черной ночи показались две фигуры. Две темные фигуры, выделявшиеся на фоне общего мрака своей темнотой, и они двигались вокруг ее кровати.

– Мишель, – произнес другой голос прямо у нее над ухом. Он тоже шипел, тоже шептал, но более высоким тоном. Первый голос был мужским. Второй – женским.

– Это она?

Мишель Дойс не знала, открыты у нее глаза или закрыты, но она видела крошечный огонек, светлячка, плывущего в темноте, в ногах кровати. В его свете возникло призрачное лицо, мужское лицо. Она чувствовала: там, в темноте, что-то есть – боль, или гнев, или страх.

– Да, это она, – произнес голос. Снова женский.

Мишель Дойс открыла рот. Она хотела что-то сказать, но из горла ее вырвался только стон, да и тот быстро затих. Что-то мешало ему вырваться. Чернота стала еще чернее. Она не издавала ни единого звука. Она не могла издать ни звука. Сверху на нее навалилась какая-то тяжесть и чернота, и она чувствовала, как проваливается под этой тяжестью, погружается в сон, тоже становившийся темным, так что она опускалась на самое дно сна, истончалась, тонула…

Все изменилось. Зажглись огни – огни настолько болезненно-яркие, что напоминали какофонию резких звуков, и она ничего не видела и не слышала. Зажглись огни, и раздались крики, и она смогла крикнуть и вдохнуть воздух. Она находилась глубоко, глубоко под водой, а теперь ее вытащили и она лежала на берегу. Мишель Дойс все дышала и дышала. У нее не получалось. Она словно разучилась втягивать в себя воздух. Дыхание не срабатывало. Воздух не желал попадать в нее. Она запаниковала, замахала руками, закричала, заплакала. Она билась, как рыба, вытащенная из воды, и тонула в воздухе.

И тут она почувствовала на щеке руку, прохладную ладонь, и из слепящего света с ней заговорил голос. Она уловила дыхание на своем лице – сладкое, прохладное дыхание.

– Мишель, – позвал ее голос, такой нежный, такой близкий. – Мишель. Все хорошо. Все хорошо. Все позади.

Голос звучал так, словно рассказывал ей историю, успокаивал ее, убаюкивал. Она ощутила прохладное дыхание у себя на лице. Почувствовала, что снова может дышать, словно это прохладное дыхание входило в нее, проникало прямо в ее внутренности.

– Мишель, Мишель, – сказал голос.

Мишель Дойс открыла глаза. Свет настолько ослепил ее, что она не видела ничего, кроме синих и желтых точек, лопающихся в глазах. Постепенно, очень медленно, перед ней проступило лицо. Она услышала слова и почувствовала, как пальцы голоса, такие прохладные, медленно прикасаются к ее щеке. Она узнала это лицо. Женщина с темными глазами и чистым голосом.

– Вы, – произнесла Мишель Дойс.

– Да, – согласилась женщина, такая близкая, что Мишель уловила ее чистое дыхание. – Это я.

Глава 47

Карлссон взял Фриду под руку, удивив ее этим неожиданным желанием защитить.

– Мы зачитали их права, и еще у них обоих уже есть законный представитель. Как вы понимаете, Тесса Уэллс прекрасно осознает свое правовое положение.

– Вы их уже допросили?

– Я ждал вас.

– Я приехала, как только смогла. Я не хотела оставлять Мишель в одиночестве.

– Она хорошо себя чувствует?

– Для женщины, побывавшей в аду, хорошо. Я позвонила Джеку. Она знает и любит его. Она не воспринимает его как угрозу. Ее успокаивает цвет его волос. Я обещала ей вернуться. И я собираюсь позвонить Эндрю Берримену – врачу, который знает ситуацию Мишель. Мы должны помочь ей. Она – страдающий человек, а не любопытный медицинский случай. Мы не можем просто оставить ее здесь – несчастную, запутавшуюся, напуганную. Наш долг – помочь ей хотя бы в этом.

Карлссон обеспокоенно посмотрел на нее.

– Вы-то как себя чувствуете?

– Я использовала ее как приманку, – вздохнула Фрида. – Похоже, именно так я поступаю с теми, о ком должна заботиться. Она была червяком, насаженным на крючок, и поступила с ней так именно я.

– Но ведь вам удалось поймать рыбу, разве не так?

– Первая заповедь: не навреди, – внезапно произнесла Фрида.

– Что?

– Это клятва, которую дают все врачи.

Тесса с бесстрастным видом сидела в комнате для допросов, сложив руки на столе, хотя Фрида заметила, что под глазами у нее залегли тени и она постоянно облизывает губы. Мужчине, сидевшему рядом с ней, было уже под шестьдесят; у него было худое умное лицо и яркие внимательные глаза.

Иветта и Карлссон расположились напротив Тессы; Фрида выбрала себе место сбоку. Тесса резко повернула голову и уставилась на нее. Ее губы изогнулись в едва заметной улыбке, словно она знала что-то, не известное Фриде.

– Мисс Уэллс, – вежливо начал Карлссон, – вы знаете свои права и понимаете: все, что вы говорите, записывается.

– Да.

– Вы были арестованы по подозрению в покушении на жизнь Мишель Дойс вчера вечером. Мы также допросим вас относительно убийств Роберта Пула и Джанет Феррис. Это ясно?

– Да, – отстраненно произнесла Тесса.

– Ваш брат находится в соседней комнате. Его мы тоже допросим. Мы просто хотели сначала услышать вашу версию происшедшего.

Тесса посмотрела на него и ничего не сказала.

– Хорошо. Возможно, вам стоит сначала выслушать нашу версию всей этой истории.

Карлссон взял со стола папку и пролистал ее, позволяя тишине опуститься на маленькое собрание. Тесса крепче сжала зубы, но в остальном не пошевелилась.

– Роберт Пул, – наконец перешел к делу Карлссон. – Вы познакомились с ним в ноябре две тысячи девятого года, когда он приехал в ваш офис с Мэри Ортон, пожелавшей, чтобы вы составили для нее новое завещание, уже в его пользу. Вы предпочли этого не делать. Вы не доверяли честности его намерений.

Тесса смотрела прямо перед собой, избегая взгляда Карлссона.

– Вы очень быстро его раскусили, – вставила Фрида. – Весьма впечатляет.

– Но потом вы снова встретились с ним, – продолжал Карлссон. – Что случилось?

– Мне нечего вам сказать, – заявила Тесса.

– Это не имеет значения. – Карлссон повернулся к Фриде. – Как вы полагаете, что произошло?

– Мы собрались здесь не для того, чтобы выслушивать чьи-то предположения, – заявил адвокат. – Если вы хотите задать мисс Уэллс вопрос, задавайте.

– Я предлагаю доктору Кляйн изложить вашей клиентке некий сценарий. Это и будет вопрос. Потом она сможет либо подтвердить его, либо опровергнуть.