Читать книгу "Ковчег спасения - Аластер Рейнольдс"

Впечатлению сильно способствовала выглядывающая из тьмы «Ностальгия по бесконечности». Случайные краткие вспышки не показывали ее полностью, не позволяли охватить взглядом – но увиденного хватало, чтобы не на шутку испугаться. Корабль казался сущим чудовищем.

И вдруг в этой темной глыбе, среди диковинных наростов возник прямоугольник золотого света. Лишь на мгновение возник, но этого хватило, чтобы наружу проскользнул маленький шаттл. Его выхлоп озарил узловатый башнеподобный протуберанец на корпусе, и, когда шаттл разворачивался, стабилизируясь импульсами, яркими вспышками маневровых движков, черная тень башни ползла по чешуйчатой шкуре субсветовика.

– Фелка, и что же ты хочешь рассказать про волков?

– Все, что узнала. Вернее, все, что волк позволил мне узнать.

– И это может быть далеко не всей правдой. Даже и не правдой вовсе.

– Даже если и так, я считаю, что должна рассказать тебе.

Волки не вели войну против разума как такового. Уничтожение рас было лишь частью их обширной – и уже практически непосильной – задачи управления Галактикой. Совершая массовые убийства, они тем не менее не намеревались искоренить всю разумную жизнь. Их деятельность можно сравнить с уходом лесничего за лесом, с подрезанием ростков, а не сожжением или сплошной корчевкой. Скорее, волки тушили пожар – но не полностью. Оставляли тут и там тлеющие огоньки.

Если вдуматься, именно существование волков, машин-убийц, давало ответ на давнюю загадку одиночества людей во Вселенной, отсутствия в Галактике других разумных рас.

Конечно, могло выясниться, что человечество – всего лишь крайне маловероятная флуктуация в безжизненном космосе. Возможно, зарождение жизни и развитие ее до уровня технологий и межзвездных перелетов – событие невероятно редкое, и проходят миллиарды лет, прежде чем оно повторяется.

Так считали люди в начале эры межзвездных путешествий. Но затем путешественники обнаружили руины других разумных цивилизаций у ближайших звезд. Увы, технологически развитые цивилизации оказались не редким исключением, а нормой. Но отчего-то все они погибли.

Найденное говорило о том, что вымирание произошло за короткий период – куда короче эволюционного цикла этих разумных рас. То есть за считаные столетия. Гибель неизменно постигала народ, который пытался распространиться на другие звездные системы.

Иными словами, как раз на той стадии, до которой сейчас добралось человечество – разделенное на фракции, недружное, но все же представляющее единую цивилизацию.

Поэтому появление волков – или, как звали их некоторые жертвы, ингибиторов – не вызвало слишком большого удивления. Останки цивилизаций однозначно указывали на существование космических убийц, стай безжалостных механических разрушителей, рыщущих в межзвездной пустоте, долгие эпохи терпеливо дожидающихся, когда очередная раса разовьется достаточно, чтобы выдать себя.

На первый взгляд подобная охота за разумом казалась бессмысленной. Чем вылавливать и истреблять его носителей, не лучше ли уничтожить в зародыше самое возможность его возникновения? Разум создается жизнью, а та, за исключением редких случаев, зарождается при сходных условиях из сходного набора химических веществ. Так что если разум – враг, почему бы не покончить с ним на самой ранней стадии развития?

У того, чей срок существования исчисляется миллиардами лет, есть тысячи способов добиться желаемого. Например, можно вмешиваться в процесс формирования планет, осторожно возмущать облака пыли, образующиеся вокруг молодых звезд, – и все новые планеты будут возникать на орбитах, исключающих существование жидкой воды, а на других орбитах небесные тела получатся слишком легкими или тяжелыми. Планету нетрудно швырнуть в межзвездный холод или в кипящий огонь породивших ее звезд. Планету можно отравить, слегка изменив соотношение химических веществ в литосфере, гидросфере и атмосфере, и тогда определенные типы углеродных соединений не смогут образоваться. Можно сделать и так, что на поверхности никогда не установится сбалансированное равновесие, позволяющее зародиться и развиться сложной многоклеточной жизни. Можно без конца бомбардировать миры кометами, раскалывая кору, создавая перманентную «ядерную зиму».

Можно чуть испортить светило, вывести из стабильности, чтобы оно периодически окатывало планету выбросами раскаленной звездной материи – или погружало в ужасные ледниковые периоды.

Но даже если не успеть со стерилизацией планеты, пропустить момент, когда жизнь критически усложнилась, придя к разуму и даже к технологическому обществу, есть способы пресечь развитие.

Конечно, они всегда есть.

Единственная целеустремленная разумная раса способна уничтожить всю прочую жизнь в Галактике, манипулируя сверхплотными останками звезд. Можно сближать нейтронные звезды, чтобы они взаимно уничтожили друг друга всеразрушающими штормами гамма-радиации. Рожденные в бинарных системах нейтронных звезд, они послужат сверхмощным лучевым оружием, исполинскими огнеметами, бьющими на тысячи световых лет.

А если слишком сложно или непрактично использовать что-либо из вышеперечисленного, можно уничтожить жизнь простой грубой силой. Единственная технологически развитая раса способна за миллион лет очистить всю Галактику, вытравив подчистую органическую жизнь.

Но волки не ставили перед собой задачи.

– Но почему все-таки уничтожают? – спросил Клавэйн.

– В далеком будущем Галактике угрожает страшное бедствие, – объяснила Фелка. – И по меркам волков оно не такое уж далекое: всего тринадцать оборотов галактической спирали. До тех пор пока ледники не сковали и не вспахали старую Землю, можно было, просто гуляя по пляжу, подобрать кусок осадочной породы возрастом три миллиарда лет. Тринадцать поворотов галактического колеса – пустяк по времени волков. Для них это буквально завтра.

– Что за бедствие? – спросил Клавэйн.

– Столкновение галактик, – ответила Фелка.

Глава 38

Приблизившись еще на пятьсот километров к эпицентру боя, Антуанетта покинула рубку, доверив кораблю самому о себе позаботиться в те три-четыре минуты, пока хозяйка попрощается со Скорпионом и его командой. К тому моменту, когда она добралась до большого трюма, где ожидали свиньи, ворота уже открылись и первый из трех шаттлов покинул «Буревестник». Антуанетта увидела, как синяя искра его выхлопа понеслась к сверкающему рою – средоточию битвы. За ним вылетели из трюма два космоцикла, а после приземистая катапульта, предназначенная для передвижения громоздких грузовых платформ, вышвырнула второй шаттл.

Скорпион между тем пристегивался к космоциклу рядом с третьим шаттлом. Поскольку космоциклам, прилетевшим на борту «Буревестника», предстояло преодолеть куда меньшее расстояние, чем стартовавшим со «Света Зодиака», они несли намного больше оружия и брони.

Поверхность скафандра Скорпиона резала глаз мешаниной ярчайших люминесцентных красок и зеркальных поверхностей. Рама его космоцикла терялась под слоями брони и множеством торчащих стволов и направляющих. Ксавьер хлопотал рядом, проверял напоследок системы. Наконец отсоединил компад от порта под сиденьем. Показал большой палец, похлопал Скорпиона по броне.