Читать книгу "Аромат грязного белья - Михаил Армалинский"

Впервые опубликовано в General Erotic. 2012. № 233.

Люблю поучительные истории. И не потому, что они чему-то там учат, а потому, что нельзя принимать всерьёз то, чему тебя стремятся учить, ибо учат тебя, как правило, рабству. Прежде всего, учением занимается мораль, которая хвалится своей заботой о благе человека. Однако эта забота о благе сводится к заботе о навлечении страданий, которые, чем сильнее и непрерывнее, тем более свидетельствуют о «благе», принесённом моралью.

Преодоление влияния морали – это доблесть сильного и умного человека. Разумеется, за одной преодолённой бездной открывается другая, но способность преодолеть хотя бы одну даёт тебе уверенность в преодолении остальных.

Мими Алфорд потратила на преодоление пагубного влияния морали большую часть своей жизни. И она добилась пусть не полного, но значительного успеха, свидетельством чему стала её книга.

О Мими я писал ещё в 2003 году (см. General Erotic. 2003. № 95) по следам первой публикации о ней в New York Daily News. Тогда газетчики раскрыли её тайну, которую она хранила более сорока лет. Тайна эта постепенно перестала быть таковой, и поползли слухи, сплетни и домыслы. Поэтому Мими решила в конце концов сама подробно рассказать о великом событии и как оно повлияло на её жизнь.

Однако главный смысл этой книги для меня не в том, как Кеннеди в очередной раз заграбастал пизду, попавшуюся ему на глаза, а в том, как женщина, порабощённая, подавленная и шантажируемая моралью, освобождается от полного рабства и обретает уверенное спокойствие. Полного освобождения она, увы, не обрела, а лишь из рабыни стала крепостной у благосклонного помещика осовремененной морали. Но и этим историческим шагом пренебрегать нельзя.

О Джоне Кеннеди и о его жажде новых женщин смотри выше (с. 541–550 наст, изд.) Вот как Мими занималась посильным утолением этой жажды.

Мими попала в Белый дом работать в качестве интерна. Президент Кеннеди сразу положил на неё глаз и через пару дней сделал её своей любовницей. Связь началась летом 1962 года, когда Мими была девятнадцатилетней девственницей, и продолжалась до гибели президента в ноябре 1963 года.

Мими воспитывалась в консервативной семье республиканцев: она при знакомстве делала книксен, о политике и религии в её семье не говорили, чтобы случайно не обидеть собеседника. О сексе, разумеется, не произносилось ни слова.

Мими была высокой и не шибко уклюжей девушкой, косметикой она не пользовалась, даже губы не подкрашивала, и потому её сверстники внимания на неё не обращали. Однако для зрелого мужчины, каким был Кеннеди, девственное юное тело является ценностью само по себе.

Мими не мечтала об уничтожении женской зависимости от мужчин и не подвергала никакому сомнению, что мужчины управляют, а женщины им подчиняются, а также, что её судьба состоит в том, чтобы выйти девственницей замуж за парня из её круга или побогаче, а потом рожать и воспитывать детей, заботясь о муже, чтобы его карьера цвела.

Однако её первым мужчиной оказался всего-навсего очаровательный ёбарь средних лет, власть которого на Земле была второй после власти Бога. Отказаться или хотя бы сомневаться в поддержании такой связи Мими даже в голову не приходило. Она была затянута, захвачена, вовлечена в иную вселенную, в иной мир, в иную жизнь.

Сводник и друг Кеннеди Дэйв Пауэрс звонил Мими и сообщал, когда и куда ей надо явиться для удовлетворения президента. Когда Мими сопровождала президента в его поездках, она сидела в номере отеля и в предвкушении ждала звонка. Теперь с мобильником в руке она бы могла гулять и развлекаться, а не сидеть в четырёх стенах. Но Мими вовсе не страдала, а испытывала счастье, пребывая в президентском антураже.

Мими радостно бежала, ехала или летела на свидание, которое, бывало, продолжалось всю ночь. Максимальное количество ночей, которые он провёл с ней подряд, исчислялось тремя. Уходя утром, она не пряталась и не кралась, а шла с высоко поднятой головой от счастья и гордости, что именно она оказалась избранницей президента.

Попутно Мими продолжала учиться в университете, держась от всех в стороне, чтобы не участвовать в задушевных разговорах и, не дай бог, не проболтаться о своём великом хахале.

Всё началось в бассейне в Белом доме, куда Дэйв Пауэрс пригласил Мими поплавать в ланч и куда явился поплескаться сам президент. Мими была не в бикини, а в закрытом купальном костюме, специально приготовленном в женской раздевалке, а то Кеннеди оприходовал бы её прямо в бассейне. Так что ему пришлось пригласить Мими в свои частные апартаменты на втором этаже, якобы для экскурсии, где главным экспонатом предстала кровать в спальне жены, куда он усадил ошеломленную и ошарашенную девственницу и стал её раздевать. Мими сама дорасстегнула пуговицы на своём платье, помогая президенту (а не вопя: «Насилуют! Помогите!» – в чём её укоряют и стыдят нынешние завистливые и злобные пизды).

Мими впервые ощутила восторг оттого, что её хочет мужчина, да ещё безумно очаровательный и обладающий такой огромной властью.

Президент, ебя Мими, даже не снял с неё лифчик. Он не целовал её ни в первый раз, ни во все последующие разы. Вкусить губы, язык, слюну своей юной любовницы Кеннеди не хотел. Из этого можно с уверенностью заключить, что он подавно отвращался от губ и слюней пизды. Очевидно, что Кеннеди был одним из тех мужчин, которые испытывают брезгливость или даже отвращение к женской влаге и считают, что только хую, а вовсе не его языку, отведено место в пизде и во рту любовницы.

Мими в свой первый раз пребывала в шоке, тогда как президент вёл себя так, будто происшедшее было самым естественным поведением. А ведь так оно в действительности и было, ибо нет ничего естественней, чем взять девственницу без лишних разговоров и, не дай бог, ухаживаний.

Лишившись девственности, Мими не поняла, была ли ебля плоха, хороша или просто ей безразлична. Эта неопределённость как раз неопровержимо доказывает, что ебля была именно плоха, поскольку если бы Кеннеди довёл Мими до оргазма или уж хотя бы до высокой степени возбуждения, то она бы не сомневалась в испытанном наслаждении и сразу бы осознала, «что такое хорошо и что такое плохо».

Кеннеди не заботился о том, что испытывала с ним женщина, и это зафиксировано многократно в многочисленных воспоминаниях о нём. Так, Мэрилин Монро поведала, что Джон Кеннеди кончал быстро и никак не заботился о её оргазме. Мэрилин оправдывала Президента США тем, что у него было слишком много забот, чтобы ещё отягощаться мелкой заботой о наслаждении любовницы (см. General Erotic. 2006. № 139).

Думаю, что одной из причин, почему Кеннеди держал при себе Мими долгое время, была именно та, что он взял её девственницей, – он знал, что сравнить она его ни с кем не могла, а потому принимала его сексуальные умения как исключительные и абсолютные. Это делало Мими полностью зацикленной на Кеннеди как на мужчине, что, разумеется, ему было чрезвычайно приятно.

Когда у Мими появился студент-ухажёр, который относился к ней «как к леди» (то есть не ёб), то это приводило Мими (как и всех леди) в глубокое разочарование – она к тому времени подсела на половые наслаждения, которые научилась получать с президентом и которых ей не хватало с ухажёром, вскоре превратившимся в жениха. Жених же изо всех ненавистных для Мими сил продолжал хранить давно уже аннулированную девственность своей невесты. Сказать же ему, что она не девственница, Мими не могла – это значило вызвать настоятельные вопросы, кто и почему был её первый мужчина. А Мими ненавидела и не умела лгать.