Читать книгу "Очерки по истории русской церковной смуты - Анатолий Краснов-Левитин"

к миру и объединению и к подготовке к их Собору, настоящим объявляю, чтобы духовенство не имело никакого решительно общения с обновленцами, так как они схизматики. Они должны придти к нам и придти с покаянием, причем прием каждого из них быть имеет рассматриваем особо, в зависимости от вины кающегося, ему будет назначено то или иное покаяние».

В Астрахани смиренный и кроткий архиепископ Фаддей вежливо ответил: «Имею честь сообщить, что на принятие участия в организационной работе по созыву III Всероссийского Поместного Собора я не имею канонически законного полномочия».

Несколько своеобразную позицию занял староцерковный Томский архиепископ Димитрий (Беликов) — независимый, смелый архипастырь — в прошлом крупный деятель Святейшего Синода (последний председатель Учебного комитета. В его непосредственном подчинении был в то время П.Ф.Полянский — митрополит Петр).

Архиепископ Димитрий… «прибыл, по приглашению, на заседание Расширенного Пленума Томского епархиального совета 27 июля 1925 года, Но вел себя уклончиво. На вопрос, примут ли староцерковники участие в

организационной предсоборной работе, архиепископ Димитрий заявил, что об этом надо спросить сначала народ; затем стал ссылаться на то, что не имеет права управления, не может созывать приходские собрания и проч. Спутники архиепископа Димитрия вели себя вызывающе, не стеснялись оскорблениями по адресу обновленцев, шумели и т. д. На устроенный затем Епархиальным советом публичный доклад архиепископ Димитрий прибыл с массой староцерковников, которые вели себя так, что собрание пришлось закрыть.

Наконец, архиепископ Димитрий не отказался прибыть и на Епархиальный съезд 28 августа, хотя никакой подготовительной работы, как обещал, не сделал. Но участие его выразилось лишь в том, что он заявил, что он не согласен с постановлениями Собора 1923 года, а когда на предложение его тут же поставить вопрос об условиях примирения ему было разъяснено, что об этом будет речь на Соборе, а теперь надо обсудить лишь условия участия на Соборе, то архиепископ Димитрий удалился со съезда» (материал взят из содержательной статьи Б.В.Титлинова «Что было сделано для церковного мира» — см.: Вестник Священного Синода, 1926, № 7, с.5–10).

Таким образом, к сентябрю 1925 года стало ясно, что всякие надежды на присутствие староцерковников на Соборе лишены всякого основания. Но в этом случае самый Собор становился беспредметным: ведь он был задуман как Собор примирения. Однако при отсутствии староцерковников примирения не получилось, не получилось даже диалога со староцерковниками.

Летом 1925 года лопнули также химерические надежды на Константинополь.

После вступления на Патриарший Престол в Константинополе нового патриарха Василия III, о котором архимандрит Василий Димопуло сообщал, что он якобы друг обновленчества, в Фанар немедленно полетело из Москвы послание, в котором было больше воплей о помощи, и не было оно похоже на послание главы автокефальной церкви к равному себе по сану. Во всяком случае, можно смело сказать, за время автокефалии Русской Церкви Фанар никогда не получал из России послания, составленного в столь унизительном тоне.

«Его Святейшеству, архиепископу Константинопольскому, Нового Рима и Вселенскому Патриарху Василию III» — гласит заголовок этого послания.

«Три года тяжелый недуг обуревает Русскую Православную Церковь. Почивший Патриарх Тихон не уразумел «знамения времени» и лишил ее внутреннего мира и внешнего благополучия. Напрасно обращался к нему с мудрым словом вразумления ближайший предшественник Вашего Всесвятейшества Блаженный почивший Патриарх Григорий VII.

Он не только не внял братскому призыву, но и надменно отверг право Отца Отцов на участие в делах Русской Церкви.

Тщетно и мы ждали обещанной Патриархом Григорием VII миссий для расследования недугов нашей церковной жизни. В настоящее время, когда Вы, Ваше Всесвятейшество, из возглавляющего предполагаемую миссию стали Патриархом всей Вселенной, у нас вновь ожила надежда на помощь от нашей Матери, Церкви Восточной.

Смерть Патриарха Тихона (Патриарха, а не бывшего Патриарха, как обычно в обновленческих документах. -Авт.) не объединила разъединенный им верующий народ. Все меры, предпринятые Священным Синодом Российской Православной Церкви, не приводят к желанному миру. У всех истинно верующих и любящих Церковь Божию осталась одна надежда на Собор. Но и Собор едва ли умирит разбушевавшиеся страсти. Нужен авторитет, который мог бы стоять выше заинтересованных сторон. Таким единственным авторитетом могли бы быть Вы, Ваше Всесвятейшество. И Святейший Синод Российской Православной Церкви умоляет Вашу Святыню отечески попечительно призреть на нашу церковную скорбь и подвигнуться на спасение болящей дочери — Церкви Русской.

Нам — верным сынам Церкви — особенно важно излечиться теперь, когда приближается время Вселенского Собора, а Вам, Ваше Всесвятейшество, особенно небесполезно посетить Церковь Русскую в преддверии грядущего Собора, чтобы правильно судить о положении ее в современных условиях нового государственного строя.

Святейший Синод Российской Православной Церкви уже принял зависящие от него меры к беспрепятственному въезду Вашего Всесвятейшества в столицу СССР.

Собор имеет быть 1 октября нового стиля 1925 г. в городе Москве. Все мысли и сердца многомиллионного верующего народа русского обращены на Ваше Всесвятейшество, как на единственного спасителя и Отца нашей Матери Церкви (в таких выражениях никто никогда не обращался даже к Римскому папе. — Авт.)».

«Верим и уповаем, что Отец Отцов не оставит мольбы своих детей неуслышанной и, как некогда Христос — Спаситель прикосновением исцелил горячку тещи апостола Петра, так и Вы, Ваше Святейшество, своим прибытием в наш Поместный Собор и прикосновением к язвам нашей страж-Дущей Церкви поможете уврачеванию соборным разумом ее недугов.

Братски приветствуя и целуя Ваше Всесвятейшество, Священный Синод Российской Православной Церкви испрашивает молитв и благословения Вашего Всесвятейшества, Первостоятеля Церкви Вселенской.

Председатель Св. Синода Митрополит Вениамин». (Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви, 1925, № 4, с.3–4.)

Сомнения быть не может, это отказ от автокефалии: безоговорочно Ризнавая за Вселенским Патриархом его право верховного суда над Русской Церковью, Синод — тем самым — признает его Верховным Главой веской Церкви.

Нет сомнения — только крайне бедственное положение обновленчества побудило его на такой крайний шаг. Однако и этот отчаянный шаг не дал никаких результатов: к этому времени в Фанаре, видимо, смекнули, что обновленцы являются маловлиятельным меньшинством в Русской Церкви — поэтому Вселенский Патриарх в ответном письме попросту отклонил как приглашение на Поместный Собор, так и предложенную ему роль верховного судьи Русской Церкви. В этом легко убедиться, прочитав