Читать книгу "Число зверя - Роберт Хайнлайн"

– Папаша!

– Да, Афина? – тихо ответил Лазарус. – Давай потише, чтобы только я слышал. Тут вокруг много народу.

– Так лучше? Ничего особенного, я просто хотела тебя предупредить. Прибывают Артур, Исаак и Боб. Двенадцать минут плюс две минус ноль.

– Ты умница, Фина.

– Запиши это. Пока.

Обращаясь к остальным, Лазарус сказал:

– Прибывают мои гости, для которых оставлены вон те места. Я не очень надеялся, что будет Исаак: он с каждым годом становится все толще и предпочитает водный транспорт. Артуру очень далеко добираться, и связь с ним ненадежная. А Боб здесь, я знал, только там была какая-то история с въездными пошлинами. Не послушать ли нам, как открывают первое пленарное заседание, пока мы тут любуемся красотами скандинавского потустороннего мира? Совсем необязательно видеть заседание, мы можем только слушать. А когда начнется турнир, рекомендую смотреть голографический репортаж, только сделать перерыв, когда начнется полет валькирий. Сноб! Дайте сюда звук с пленарного заседания!

Сразу же послышался шум, в котором ничего нельзя было разобрать. Джубал Харшоу сказал Зебадии вполголоса:

– Пока никто еще не взгромоздился на трибуну, подумайте вот о чем. Сколько вообще этих Черных Шляп, или Буджумов?

– Что? Не имею представления. Скорее всего, больше двадцати, но насколько больше, не знаю. Очень может быть, что на много миллионов.

– А сколько вы видели? – не унимался Харшоу.

– О, только одного. Но их наверняка больше.

– Да? Честный свидетель никогда бы такого не сказал. А что он или они вам сделали?

– Что? Пытались нас прикончить. Разбомбили наш дом. Убили моего двоюродного брата. Выжили нас с родной планеты. Довели нас четверых до нищеты. Чего вам еще надо? Казней египетских? Четырех всадников Апокалипсиса?

– Нет. Вы видели одного. Вы убили его. А ведь он к вам так и не притронулся. Подумайте об этом. Прежде чем давать показания. Но давайте послушаем.

Если читать внимательно, все это есть в Библии. «В начале было Слово, и Слово было от Бога, и Слово было Бог». Можно ли яснее выразить тот самоочевидный факт, что ничто не существует, пока кто-то не вообразит его себе и тем самым не придаст ему бытие, реальность? Если здесь и есть какое-то различие, то это всего лишь разница между «бытием» и «становлением» – разница, которая сводится к нулю, если любой факт-вымысел рассматривать с разных концов энтропийной ошибки…

– Председательствует епископ Беркли[176], - заметил Лазарус, – и он бы заткнул рот этому факту-вымыслу, если бы не его ларингит – воображаемый, разумеется. А его заместитель, достопочтенный мистер Доджсон, слишком робок, чтобы заткнуть рот кому бы то ни было. «Блаженны робкие, ибо они обретут землю – метр в ширину на два в длину».

Если Бог хочет занять место дьявола, он должен принять на себя обязанности дьявола. Не предоставить ли дьяволу столько же времени в эфире? У Бога самые лучшие рекламные агенты. Это несправедливо и нелогично![177]

Я Альфа и Омега, начало и конец, первое и последнее.

Бритва Оккама – вовсе не наиболее вероятная гипотеза! Это наименее вероятная гипотеза! Истина состоит в том…

Существуют три школы магии. Первая: выскажите тавтологию и потом на все лады повторяйте следствия из нее – это философия. Вторая: зарегистрируйте много фактов, попытайтесь увидеть в них закономерность, затем сделайте неверное предположение относительно следующего факта – это наука. Третья: осознайте, что вы живете во враждебном мире, которым правит закон Мэрфи, хотя ему иногда частично противодействует фактор Брюстера, – это техника.

«Зачем пришлось умереть Меркуцио?» Ответьте на этот вопрос, и вы придете к Марку Твену. Вот вам и решение проблемы.

Кто более реален: Гомер или Одиссей? Шекспир или Гамлет? Берроуз или Тарзан?

В вышине внезапно загорелся гигантский голографический экран, объемный и цветной. Заунывные голоса выступающих заглушил другой голос, громкий и оживленный:

Пока мы ждем, когда первые два рыцаря появятся на своих стартовых позициях, послушайте «Большой канал»[178] в исполнении очаровательной Энн Пассовой[179], которой аккомпанирует Шумный на своем «Утробном Стейнвее». Шумный сегодня не в голосе, друзья, – ночью его укусила воображаемая змея.

– Зато Джерри в голосе, – шепнула Дити. – Он всегда в голосе. Неужели его не покажут крупным планом?

Камера совершила наплыв на Энн Пассовой, передвинулась на другую Энн, одетую в белую мантию, на секунду задержалась на «Короле» Джоне и «Королеве» Пенелопе и остановилась на бойком старике со стоящими дыбом седыми волосами, который, вынув изо рта сигару, помахал зрителям рукой.

Справа от меня сэр Антрекот Жестокий, слева – Черный Рыцарь. На щите у него нет герба, забрало опущено. Не пугайтесь, друзья, наш датчанин[180] себя в обиду не даст. Его цвета…

Зебадия услышал какой-то треск и обернулся.

– Садится большая корсоновская плоскодонка[181]. Раздавила несколько стульев. – Он взглянул еще раз и сообщил: – Плохо видно. В ложу перед нами набились какие-то люди в зеленой форме. Черные береты. И очень кровожадный вид.

– Это Асприн…

– Аспирин? Дайте таблетку. Дити, я намешал напитки, что-то голова разболелась.

– Да не аспирин, а Асприн. Боб Асприн[182], Все-что-угодно-дующий-командующий Очень иррегулярными войсками с планеты Дорсай[183], - сказал Лазарус. – А Артура вы видите?