Читать книгу "Искатель приключений - Ксавье Монтепен"

Настал день свадьбы. Молодых супругов обвенчали в капелле замка. Произнося торжественное да, Филипп и Бланш оба побледнели. Однако в их взорах и улыбках, игравших на их бесцветных губах, не было грусти. Гостей было немного. Недавняя смерть Альберика не допускала шумного и веселого общества. Тотчас после обеда, последовавшего за брачной церемонией, все гости уехали. Когда настала ночь, граф де ла Бом и новобрачные одни находились в замке. Вечер показался всем троим чрезвычайно длинным и скучным. В одиннадцать часов Бланш пошла раздеваться.

– Через полчаса, милая Бланш, – шепнул ей Филипп, – я постучусь в вашу дверь… Отворите ли вы мне, моя возлюбленная?..

Бланш слегка покраснела.

– Теперь я уже не имею права не отворить вам… – отвечала она, улыбаясь.

– Как? Только права?.. – прошептал Филипп.

– Ни желания… – прибавила Бланш чуть слышно.

И она убежала. Не прошло и пяти минут, как молодая супруга уже окончила свой ночной туалет и отослала горничных. Она ждала мужа с трепещущим сердцем, с воздымающейся грудью. Прошло еще несколько минут, которые показались ей так же длинны, как часы. Наконец в дверь тихо постучались.

– Кто там? – спросила Бланш трепещущим голосом.

– Супруг, приходящий с надеждой и любовью… – отвечал тот, кто стучался.

По чувству девственной скромности, Бланш загасила свечи в канделябрах. Комната освещалась только алебастровой лампой, висевшей на потолке. Тусклый свет этой лампы почти не рассеивал мрака. Бланш тихо отворила дверь. Вошедший тотчас прижал ее к сердцу одною рукою, а другою затворил дверь.

– Как вы озябли! – прошептала Бланш, дрожа.

– Ты согреешь меня в своих объятьях, – отвечал страстный голос. – Я люблю тебя… люблю тебя… и уже давно… Я люблю тебя, и ты наконец моя… приди… приди…

Вдруг Бланш вскочила на постели с криком испуга. В дверь спальни снова стучались.

– Кто там? Кто стучится? – закричала она.

– Супруг, приходящий с надеждой и любовью… – отвечали за дверью.

– Слышишь ли ты?.. Слышишь?.. – прошептала Бланш, обезумев от ужаса и схватив руку того, кто разделял с нею ложе.

Эта рука показалась ей ледяной. Она вскочила с постели и бросилась к двери.

– Говорите! – сказала она. – Говорите! Повторите мне, кто вы?..

– Я твой любовник… твой супруг… я Филипп… милая Бланш, неужели ты не узнала моего голоса?..

Бланш судорожной рукой провела по своим распущенным волосам, как обычно делают люди, рассудок которых помрачается. Потом она отворила дверь, схватила Филиппа за руку – это действительно был Филипп – подтащила его к постели и пролепетала, указывая на человеческую фигуру, неопределенно обрисовывавшуюся в полумраке:

– Кто же это?.. Кто?..

В эту самую минуту пламя, яркое как молния, сверкнуло из лампы и осветило всю комнату. Бланш и Филипп устремили на постель обезумевшие взоры и оба увидели, оба узнали труп Альберика с ужасной раной на лбу, из которой капала кровь. У изголовья кровати сидел черный ворон и хлопал крыльями.

На другой день после этой странной брачной ночи в спальне нашли два тела, распростертых на полу. Филипп был мертв, Бланш лежала без чувств. Труп Альберика исчез.

Когда Бланш пришла в себя, она сначала надеялась, что была игрушкой странного, тяжелого сновидения. Тщетная надежда, увы!.. Внезапная смерть Филиппа подтверждала ужасную истину. Любое счастье в мире навсегда прекратилось для бедной молодой женщины. Воспоминание об отвратительной сцене преследовало ее повсюду… Это было не видение… Она беспрестанно чувствовала на губах своих ледяной поцелуй привидения… Да, впрочем, и возможно ли было сомневаться в поражающей действительности того, что случилось?.. Через девять месяцев после страшной ночи Бланш родила мальчика. Она начала обожать своего таинственного сына как единственное существо, которое могла любить на земле…

Прошли годы. Старый граф давно уже умер, оставив все свое богатство внуку. Альберик – так Бланш назвала своего сына, рос. Он был хорош собой, но необыкновенно бледен. Бледность эта была так велика, что, казалось, кровь вовсе не текла под его прозрачной и атласной кожей. Альберик не имел ни веселости, ни живости детей его возраста. Он искал одиночества и безмолвия. Часто ходил он в склепы, уже несколько столетий посвященные могилам лабомских владельцев… Там он читал и перечитывал надписи на каждом надгробном памятнике, стараясь отыскать имя, которого там не находилось… Потом он входил в капеллу, становился на колени перед алтарем, закрывал голову руками и плакал долго с мрачной горечью.

– О чем ты плачешь, дитя мое? – спрашивала иногда его мать.

Он отвечал:

– Я сам не знаю…

Бланш, желая расставаться с сыном как можно реже, отвела ему спальную возле своей.

Однажды ночью, ровно через десять лет после рождения ребенка, Бланш вдруг проснулась. Пробило полночь. Бланш показалось, будто она слышит в спальне сына два голоса: один голос Альберика, другой был слишком тих, чтобы Бланш могла его узнать.

– Альберик, сын мой, – спросила она, – ты не один?

– Нет, матушка, – отвечал ребенок.

– С кем же ты говоришь?

– С моим отцом.

Холодны и пот выступил на лбу Бланш. Она лишилась чувств. На другой день она стала расспрашивать Альберика. Он не помнил ничего.

CLXXXI. Праздник мертвых

В этот самый год, в конце осени, в день Праздника мертвых, в холодную и туманную погоду, Альберик подошел к матери и взял ее за руку.

– Что тебе надо, мое бедное дитя? – спросила молодая женщина.

– Хотите пойти со мною, матушка?

– Куда?

– В лес.

– Что ты будешь делать в лесу?..

Ребенок не отвечал на этот вопрос, только продолжал почти умоляющим тоном:

– Матушка, пойдемте со мною, пожалуйста…

Бланш не могла ни в чем отказать Альберику. Она надела шубу и сказала:

– Пойдем.

Бледная улыбка появилась на губах ребенка.

Бланш и Альберик молча вошли в лес, уже лишенный листьев. Альберик без малейшей нерешительности вступил в лабиринт узких и извилистых тропинок, как будто очень хорошо знал путь, по которому должен был идти, Бланш наконец удивилась этой уверенности.

– Куда ты ведешь меня? – спросила она.

Ребенок остановился, взглянул на мать с странным выражением и сказал:

– Отец был у меня опять нынешней ночью…

– Ах! – прошептала Бланш.

Ребенок продолжал:

– Он вас спрашивает, матушка…

– Стало быть, ты меня ведешь к нему?

Ребенок сделал утвердительный знак. Бланш сложила обе руки и подняла их к небу.