Читать книгу "А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова"

ужасно быстро, пугающе быстро. Еще успела улыбнуться сквозь слезы в ответ на кривовато–родную улыбку бледными губами. Я смотрела только на лицо, а не на алеющую рану и кинжал, постепенно растворяющийся в воздухе. Перед глазами все расплывалось, но я видела, как меняется тело моего мужчины, как кожа становится тонким пергаментом, как исчезают волосы, буквально растворяясь, как остается только тонкий белый скелет. Все это время я, кусая губы до крови, твердила про себя только одно: «Все будет хорошо!». Меня грело только одно огромное, сверкающее и обжигающее чувство, сжигающее страх и сомнения — я люблю! Все равно, несмотря ни на что, вопреки и потому, что он именно такой, какой есть! Люблю… Одной моей любви должно хватить! Только я и он. Полностью свободный.

У меня было такое ощущение, что я собрала нас в большой кокон из этой моей любви и собиралась сидеть там вечность, веря в то, что все будет хорошо. Но вот стены моего кокона начали укрепляться другой энергией, не моей. Кости подо мной снова начали обретать плоть, кожу, волосы…

И, наконец, Рики закричал… Так, как будто ему ужасно, нестерпимо больно. Я сжалась от страха, от сочувствия, от чувства вины. Ведь это была моя идея, мне хотелось, чтобы он был полностью мой, я не доверяла Марими, я… Нет, прочь сомнения! Это было наше решение. Все будет хорошо. Мы поступаем правильно! Зато теперь мы — единое целое, он и я. И никаких других магов, от которых зависит жизнь моего любимого мужчины.

Я вытащила неожиданно тяжелое тело из воды на берег, потому что сидеть на камне как–то резко стало очень холодно. По–моему, меня просто начало знобить от пережитого, но и воздух вокруг значительно посвежел. Было темно, и на безоблачном небе ярко горели звезды.

— Леди? — хриплый, почти неслышный голос, такой родной и любимый.

— Да? — я приподняла голову и погладила Рики по лицу.

Все то время, что он был без сознания, я лежала рядом, обнимая и прижимаясь к нему всем телом. Согревая по мере сил и согреваясь сама.

— У нас все получилось?

— Даже не знаю, проверить некому, — нервно усмехнулась я, и вдруг отложенная на время злость захлестнула меня: — Сволочь! Гад последний! Ты даже не посоветовался! Ты все решил сам, как обычно, лишь поставив меня перед фактом! Ты…

— Вы же не будете меня обвинять в том, что я вами манипулировал? — с ехидством поинтересовался Рики, пытаясь приподняться на локтях. — Ведь вы в любой момент могли отказаться.

— Да?! И как ты себе это представляешь? Разве я могла отказаться? Сам подумай! — рыча и продолжая награждать Рикиши не очень лестными эпитетами, я вытащила ремень из его штанов, валяющихся рядом, перевернула несопротивляющееся свежеоживленное тело на живот и раз пять–шесть стеганула, от души, за все… А потом отбросила ремень в сторону и расплакалась.

— Вам полегчало, леди? — судя по каплям на коже, за секунды мой нетопырь успел искупнуться, одеться и усесться рядом.

— Не совсем, — буркнула я недовольным тоном. — Я боялась, волновалась, переживала…

— Поэтому я все решил за нас двоих, позаботился, чтобы не было никого, кто мог бы нам помешать и никого, кто мог бы пострадать вместе со мной.

И в голосе непоколебимая уверенность в своей правоте. А что тут скажешь? Он, действительно, обо всем позаботился. Я только нашла дракона и книгу.

— Мне бы не хотелось, чтобы в дальнейшем…

— Леди, давайте сразу уточним один небольшой нюанс, — судя по тону Рикиши, этот нюанс был для него очень важен. — Вы хотите, чтобы я оставался с вами как собственность или как любимый мужчина? Потому что и то, и другое, одновременно, уже не получится.

— Я никогда не относилась к тебе как к собственности! — возмутилась я, и Рики с улыбкой выставил вперед ладони, успокаивая.

— Тогда привыкайте к тому, что я иногда буду ставить вас перед фактом, а иногда, и вообще, сообщать вам что–то постфактум, а что–то, вообще, не сообщать. Свободные люди часто так делают, знаете ли, — и он, вновь улыбнувшись, посмотрел на меня. Вроде бы расслабленный, но, одновременно, очень напряженный и с нетерпением ожидающий моей реакции. — Матриархат у вас будет с Таром. Со мной будет если и не патриархат, то взаиморавенство, точно.

Я задумывалась, покусывая губы и злясь, не понятно на что. Рикиши подсел совсем близко, обнял меня, прижимая к себе. Я уткнулась ему в плечо, потом обхватила его обеими руками, тоже крепко притягивая, почти до боли. И едва слышно выдохнула:

— Патриархата у нас точно не будет! И если мне твой постфактум не понравится, я тебе такой скандал устрою, мало не покажется, понял? А если узнаю, что ты что–то от меня скрываешь — не прощу! Свободные люди могут вести себя, как угодно, а живущие вместе не должны иметь друг от друга никаких тайн…

— Клянусь, что не буду скрывать от вас ничего важного, — хмыкнул Рикиши. — Только пару любовниц…

Я приподняла голову и просверлила его лицо возмущенным взглядом. На что мне только снова улыбнулись.

А потом Рикиши неожиданно оказался стоящим возле меня и, продолжая улыбаться, протянул мне руку. Но не успела я прикоснуться кончиками пальцев к его ладони, как он нетерпеливо–резко дернул меня вверх, подхватил на руки, поцеловал, поставил на землю и, приобняв за талию, закружил по острову, сначала быстро–быстро, а потом как будто под какую–то музыку. Спустя пару минут мне стало казаться, что я слышу мелодию, сначала где–то далеко, потом все громче и громче, и мы танцевали под нее, нечто среднее между вальсом и танго. В темноте, под звездами, на необитаемом острове, одни среди пальм, только я и он…

Но вскоре вежливо–ехидное покашливание Ормида оборвало наш танец.

— Как я понимаю, все получилось? — поинтересовался он у Рики. Тот кивнул, прижимая меня к себе спиной и целуя в макушку. — Отлично. Дракона я тоже пристроил и даже передохнуть успел, так что можем лететь.

Весь полет я прижималась к Рикиши, как будто боялась, что его кто–то отнимет, и, одновременно, понимала, что все у нас получилось. Просто потому что живущая где–то глубоко внутри него тоска исчезла, рассосалась, растворилась. Нет, он не стал гномом, к моему и, надеюсь, к своему счастью. Просто стал смотреть на мир проще, легче, радостнее…

И только когда мы уже почти прилетели, до меня дошла одна маленькая мелочь:

— Рики, но если бы ты не ожил, наша миссия