Читать книгу "Последнее королевство. Бледный всадник - Бернард Корнуэлл"

Однако я не увидел ни одного датчанина. На северо-востоке тянулись огромные возвышенности, крутые холмы, а прямо перед нами располагалась низина, где тени облаков бежали по полям, полным цветущих ландышей, и затемняли ярко-зеленую свежую листву.

– И что теперь будет? – спросил меня Леофрик.

– А ты сам как думаешь?

– У нас тысяча человек? Мы не сможем сражаться с датчанами, имея столь малое войско.

Я не ответил.

Далеко на севере на горизонте собрались темные облака.

– Да и оставаться здесь тоже нельзя! – продолжал Леофрик. – Ну и куда мы пойдем?

– Назад, к болоту? – предположил отец Пирлиг.

– Датчане приведут новые корабли, – сказал я, – и рано или поздно займут болото. Если они пошлют сотню кораблей вверх по рекам, болото окажется у них в руках.

– Отправимся в Дефнаскир, – прорычал Стеапа.

«Там будет то же самое, – подумал я. – На некоторое время мы окажемся в безопасности среди беспорядочных дефнаскирских холмов и лесов, но датчане неизбежно придут, и после нескольких небольших боев, мало-помалу, Альфред истечет кровью. И как только оставшиеся за морем датчане узнают, что наш король загнан в угол Уэссекса, они приведут новые корабли, чтобы получить хорошие земли, которые он не смог удержать. Вот почему Альфред абсолютно правильно делает, пытаясь покончить с войной одним ударом. Он не может допустить, чтобы все узнали, насколько слаб Уэссекс».

Поле битвы при Этандуне, 878 год

А мы и вправду были очень слабы: всего тысяча человек. Да что там, мы были жалки. Мы были сном наяву – и внезапно я начал смеяться.

– Ты чего? – спросил Леофрик.

– Я подумал: вот Альфред настоял, чтобы я научился читать. И зачем?

Леофрик улыбнулся, вспомнив это. То было одним из правил Альфреда: чтобы каждый из его командиров был человеком грамотным, хотя он и сделал исключение для Леофрика. В тот миг это показалось мне забавным: сколько усилий я приложил, чтобы научиться читать приказы короля, а он так и не послал мне ни одного. Ни одного.

– Это полезно – уметь читать, – сказал Пирлиг.

– Да? И чем же именно?

Он поразмыслил. Порыв ветра взъерошил его волосы и бороду.

– Ну, грамотный человек может прочесть все поучительные истории в Евангелии, – радостно объявил он, – и жизнеописания святых! Там много интересных вещей, очень много. Вот, например, святая Данвен – она была красивой женщиной и дала своему возлюбленному питье, от которого он превратился в лед.

– А зачем она это сделала? – полюбопытствовал Леофрик.

– Она не хотела выходить за него замуж, понимаешь? – ответил Пирлиг, стараясь нас развеселить, но никто не пожелал больше слушать о фригидной святой Данвен, и он, повернувшись, стал смотреть на север.

– Датчане придут оттуда, да? – спросил он.

– Скорее всего, – ответил я.

А потом я их увидел, если только мне не померещилось. На дальних холмах я заметил какое-то движение, что-то шевельнулось среди теней, падающих от облаков, и я пожалел, что со мной нет Исеулт – вот у кого было удивительно острое зрение. Но ей бы понадобилась лошадь, чтобы взобраться на холм, а лишних лошадей для женщин у нас не было. Датчане же имели тысячи лошадей, у них были и те животные, которых они отбили у Альфреда в Сиппанхамме, и те, которых они угоняли по всему Уэссексу, – и теперь я наблюдал за группой всадников на далеком холме. Наверное, разведчики. И они, должно быть, тоже видели нас. Потом они исчезли. Что-то промелькнуло вдали, не более того, причем так далеко, что я не был уверен, что именно видел.

– А может быть, датчане вообще не придут, – продолжал я, – может, они обойдут нас, а потом возьмут Винтанкестер и все остальное.

– Не сомневайся, эти ублюдки придут, – мрачно сказал Леофрик, и я подумал: он, наверное, прав. Датчане узна́ют, что мы здесь, и захотят нас уничтожить, после чего легко завоюют весь Уэссекс.

Пирлиг повернул лошадь, как будто собрался поскакать обратно, вниз в долину, но затем остановился.

– Значит, я так понимаю, положение у нас безнадежное? – спросил он.

– Их больше, чем нас, в четыре или пять раз, – вздохнул я.

– Тогда нам просто придется драться лучше!

Я улыбнулся.

– Каждый датчанин, напавший на Британию, – опытный воин, святой отец, – объяснил я. – Воин! Мирные землепашцы остаются в Дании, а сюда приходят лишь смелые и дерзкие люди. А мы? В нашем же войске, наоборот, почти все сплошь крестьяне, и дай бог, чтобы они втроем или вчетвером сумели уложить одного воина.

– Но вы-то воины, – ответил Пирлиг. – Все вы! Ты воин, Утред! Ты прекрасно умеешь сражаться. Ты можешь вдохновить людей, повести их за собой и разбить врагов. И Бог на вашей стороне. А если на твоей стороне сам Бог, то кто может тебя победить, а? Ты хочешь получить знак свыше?

– Очень хочу, – признался я.

– Тогда смотри! – показал он вниз, в долину Вилига.

Я повернул лошадь – и там, под полуденным солнцем, увидел настоящее чудо.

Там шли люди. Сотни людей. Они двигались с востока и юга, людские потоки текли вниз по холмам: то был саксонский фирд, подданные, явившиеся под знамена своего короля с востока, чтобы спасти страну.

– Теперь на одного воина приходятся всего два крестьянина, – радостно провозгласил Пирлиг.

– И все равно мы в дерьме по самые задницы, – угрюмо сказал Леофрик.

Но теперь мы были уже не одни.

Собирался фирд.

Часть третья

Фирд

Глава двенадцатая

Люди в основном являлись крупными отрядами под предводительством своих танов, кое-кто приходил маленькими группами, но все вместе они сливались в армию. Арнульф, олдермен Суз Сеакса, привел около четырехсот человек и извинялся, что не смог привести больше – у его берегов появились датские корабли, и ему пришлось оставить часть фирда, чтобы защищать побережье.

Вульфер велел жителям Вилтунскира присоединиться к армии Гутрума, но тамошний шериф, угрюмый человек по имени Осрик, прочесал южную часть графства, и больше восьмисот человек, не обратив внимания на призыв олдермена, пришли вместо этого к Альфреду. Немало народу прибыло из отдаленных уголков Суморсэта, чтобы влиться в фирд Виглафа, насчитывающий теперь тысячу человек, и многие пришли из Хамптонскира, в том числе гарнизон Бургварда, в котором были Эадрик и Кенвульф, члены экипажа «Хеахенгеля». Оба дружески обняли меня. С ними был и отец Виллибальд, возбужденный и явно нервничающий.