Читать книгу "Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы - Михаил Иванович Мельтюхов"

задаче окончательного сокрушения Англии. По достижении этой цели Германия могла бы сосредоточить все силы на осуществлении похода на Восток.

В октябре 1940 г. Германия предприняла попытки привлечь в состав этого блока Испанию и Францию, а также инициировала переговоры с СССР. Москва, естественно, была обеспокоена продвижением Германии на Балканы, заключением Тройственного пакта и германо-финским сближением и не замедлила высказать Берлину свои претензии. Это наглядно показало, что Советский Союз не собирается ограничиваться ролью пассивного зрителя, а стремится активно участвовать в европейских делах. Правда, эта позиция не соответствовала интересам Германии, но германское руководство решило все же путем переговоров выяснить возможность нового компромисса с Москвой и постараться использовать ее против Англии, не допустив русских далее в Европу.

Советско-германские переговоры ноября 1940 г. показали, что СССР готов обсудить вопрос о заключении четырехстороннего соглашения с Германией, Италией и Японией, но выставленные им при этом условия были совершенно неприемлемы для германского руководства, поскольку требовали его отказа от вмешательства в Финляндии и закрывали ему возможность продвижения на Ближний Восток через Балканы. Согласие Берлина на эти условия означало бы, что ему оставалась лишь возможность продолжения затяжной войны против Англии на Западе Европы или в Африке при постоянном усилении Советского Союза в тылу Германии. И хотя германское руководство не видело пока реальной опасности в позиции СССР, но и потенциальная угроза, исходящая со стороны столь мощного соседа, не позволяла просто игнорировать его позицию. Даже отказ от соглашения с СССР и продвижение на Ближний Восток через Балканы без согласия Москвы ставил бы германские войска в уязвимое положение, так как их коммуникации проходили бы в 800-км коридоре вдоль советских границ. Если же учесть, что советская граница находилась в 700 км от Берлина, тогда как с севера, запада и юга все побережье Европы контролировалось Германией, вся ближневосточная экспедиция становилась слишком авантюристичным предприятием.

По мере смещения центра англо-германской войны в Восточное Средиземноморье Германия расширяла свое проникновение в Юго-Восточную Европу, что в перспективе выводило вермахт на подступы к Ближнему Востоку. В германском командовании имелись сторонники более решительного наступления на этом стратегическом направлении, где в случае успеха Германия смогла бы получить контроль над крупнейшими нефтяными месторождениями и полностью обезопасить Средиземноморье от английского флота, что, в свою очередь, вело к укреплению позиций Италии и снятию внешней угрозы для всего юга Европы. Причем Германия располагала силами, которые вполне обеспечивали выполнение этой задачи, а антибританские настроения в арабском мире позволили бы Берлину иметь активную «пятую колонну» и поддержку в регионе.

Однако реализация этой стратегии требовала создания политических условий для доведения войны против Англии до конца. Причем этот вопрос был тесно связан с проблемой войны на два фронта в случае, если Лондону удастся найти себе союзника на континенте. Еще 30 июля 1940 г. командование сухопутных войск пришло к заключению: «На вопрос о том, как выйти из положения, если не будет достигнута решающая победа над Англией и возникнет опасность сближения Англии с Россией, что заставит нас вести войну на два фронта, и в первую очередь против России, может быть один ответ – укрепление дружбы с Россией. Желательна встреча со Сталиным. На Балканах, которые экономически входят в нашу сферу влияния, мы можем пойти на уступки. Италия и Россия могут договориться о Средиземном море. При этом условии мы сможем нанести англичанам решающий удар на Средиземноморском театре, отрезать их от Азии, помочь Италии создать средиземноморскую империю и с помощью России укрепить свои владения, захваченные нами в Западной и Северной Европе. Тогда мы окажемся в состоянии вести длительную войну с Англией»[1741].

Схожий выход из стратегического тупика, в котором оказалась Германия, предлагал и главнокомандующий ВМС гросс-адмирал Э. Редер. «Мы должны, – говорил он А. Гитлеру 24 сентября 1940 г., – постараться всеми средствами усилить нашу войну против Англии, и без промедления, пока Соединенные Штаты еще не вступили в борьбу. При этом я еще раз указал на Гибралтар, Суэц, а также Ближний Восток и Канарские острова. Ослабление английских имперских позиций могло бы иметь решающее значение. Мы ни в коем случае не должны нарушать заключенного с Россией пакта, так как он спасет нас от войны на два фронта. Нельзя же себе представить, – сказал я Гитлеру, – чтобы он решился развязать войну на два фронта: ведь ранее он постоянно подчеркивал, что не повторит ошибки правительства 1914 г. По моему мнению, заявил я, ни при каких обстоятельствах нельзя брать на себя такую ответственность. Наоборот, мы должны сконцентрировать все силы на разгроме Англии… Для этого нам надо с величайшей энергией вести морскую войну, опираясь на порты Атлантики, расширить во взаимодействии с французами систему опорных пунктов до западного побережья Африки и завоевать с помощью Италии и Франции господство на Средиземном море и над африканским побережьем до Суэцкого канала. Тем самым для Англии путь в Индию окажется отрезанным, а Северная Африка будет подключена к европейской экономической системе, что важно для снабжения Европы. Проблема продовольственного обеспечения Европы за счет Востока отпадает сама собой»[1742].

Кроме того, от Суэцкого канала «можно двигаться на Палестину и Сирию. Тогда Турция у нас в руках. В этом случае русская проблема приобретает иной вид. Россия постоянно будет бояться Германии. Сомнительно, что в этом случае окажется еще необходимым действовать против России на Севере»[1743]. 14 ноября 1940 г. Редер заявил Гитлеру, который все более склонялся к необходимости войны с СССР, что рекомендует отсрочить ее «до победы над Англией, поскольку силы Германии слишком напряжены, а конца войне не видно… Россия, по его мнению, в ближайшие годы не будет стремиться к конфликту, поскольку собирается совершенствовать с помощью Германии свой флот (ожидает от нас поставки 380‐мм орудий в башнях для линейных кораблей), и, следовательно, в течение ряда лет будет зависеть по-прежнему от поддержки Германии»[1744].

Даже после подписания директивы № 21 («План Барбаросса») гросс-адмирал Э. Редер пытался отговорить А. Гитлера от «Восточного похода». На совещании в ставке 27 декабря он отстаивал свой план сосредоточения всех усилий для сокрушения Англии. По его мнению, было нецелесообразно начинать войну против Советского Союза, не обеспечив полностью свой тыл на западе. В Греции, Албании, Ливии и в Восточной Африке англичане завладели инициативой; они укрепили свои позиции на Средиземном море. В этих условиях еще большее значение приобретает захват Гибралтара. Достижение этой цели улучшит положение Италии, обеспечит господство держав «Оси» в западной части Средиземного моря,