Читать книгу "Катарсис-1. Подноготная любви. Психоаналитическая эпопея - Алексей Меняйлов"

В.: Поэтому…

П.: Поэтому эмоционально-стрессовые методы останутся как бесценная возможность под видом лечения получить ещё. А видимость лечения необходима: Слово всё равно в них живёт, совесть, следовательно, обличает, поэтому Его обойти требуется. Сатана хитёр, верные ему кодируют не только мусором с откровенным звучанием, но и по формальному звучанию мусором как бы нравственным.

В.: Вот уж точно!

П.: Поэтому психокатарсис — это, прежде всего, самолечение. Поэтому — вне воздействия некрофилов. Истинное самолечение всегда Боголечение. Самокатарсис тоже можно извратить.

В.: Всё можно. Если очень захотеть.

П.: Живой бог на земле Порфирий Иванов умер, но исцелять своих последователей не прекратил. Верующий в Иванова выходит, скажем, в лес, разувается, тем, якобы, соединяясь с природой, и говорит: «Учитель, исцели меня!» — и получает исцеление. Причём те, которые исцелялись от ещё живого «Живого бога на земле» Иванова, и после его смерти исцелялись уже от мёртвого «Живого бога», и при этом никакого ухудшения в качестве исцелений не ощущали. Это предпоследний шаг перед некро-«самолечением». Перед подключением к первоисточнику смерти. Перед видимостью самолечения. Самолечение — это, в большинстве, всё-таки только видимость. Но для того чтобы в некро-«лечении» не было сбоев, сатана очень хотел бы, чтобы обращались к мёртвым. Якобы, в некоем смысле, живым. Тем же Ивановым, коим в истории человечества несть числа. В каждой «религии» — свой. В Центре наверняка тоже должен быть какой-нибудь. Из территориально-культурных соображений, он явно из святцев.

В.: Точно. Есть. Святой Пантелеймон. В Центрах обязательно его икона висит.

П.: Ну вот, пожалуйста! Что я говорил!

В.: Но ведь не только Пантелеймон. Помнишь: «Именем Иисуса Христа, злой дух болезни, выйди вон! Дух здоровья — войди!»

П.: Я слыхал формулы и посложнее.

В.: Я тоже. Их множество. Но имя…

П.: Имя Божье не набор букв и звуков. Да даже и по библейской лексике «имя» — это многозначное слово. Одно значение — привычная метка человека, набор звуков, а другое — это характер. Самое главное в человеке. Об этом особенно в Ветхом Завете много говорится.

В.: Покажешь мне?

П.: Обязательно.

В.: Ты не подумай, что я тебе не верю. Наоборот, чувствую, что именно так и должно быть. Просто очень учиться хочется. Я вообще, сколько себя помню, всё время где-нибудь училась. На работе вечно меня на какие-нибудь курсы посылали… Тогда учиться хотелось, а сейчас и подавно. Всему-всему!

П.: Прекрасно! И я с удовольствием тебе составлю компанию. Будем учиться вместе! Я тоже, во всяком случае, после института, всё время чему-нибудь учился. Самым неожиданным дисциплинам. Столько ещё неизвестного — и так всё это интересно! А ещё мне очень хочется всё, что я прежде читал, ещё раз перечитать. Хорошее, я имею в виду. Совершенно, чувствую, новыми глазами всё увижу. И вообще, мне кажется, что до встречи с тобой я не жил. То есть, не совсем корректно я выразился… Бог-то меня повернул в нужную сторону уже не первый год, но я весь был так увешан… Ненужным. Бог постепенно развязывал, я разгибаться начал. Но когда ты в моей жизни появилась, я и вовсе распрямился. Спасибо тебе!

В.: За что?

П.: За то, что ты существуешь. За то, что ты такая…

В.: Ты на чём-то остановился?

П.: Нет, я серьёзно. Я до тебя очень верил словам. Пытался понять, что у человека в душе, размышляя над его словами. А с тобой не только бросил слова слушать, но и поступки, понял, ничего не значат.

В.: Ты на чём-то остановился?

П.: Тебе мои рассуждения интересны?

В.: Очень! Имя…

П.: Имя… Да… Конечно. Когда призывается якобы имя Господне, но на самом деле это не более чем определённая комбинация букв, то происходит нечто противоположное Божьему и получаются исцеления, по качеству не уступающее исцелениям от «Живого бога» Иванова или от мёртвой проститутки Констанции. Или ещё от кого-нибудь вроде того. И хотя звук имени Христова сатане не опасен, всё-таки надёжней увести ещё дальше. К Иванову, к Пантелеймону, ещё к кому. По той же сатанинской логике, по которой дьяволу мало того, что под его водительством фарисеи опошлили субботу, он сверх того потрудился перенести и без того видимость покоя на любой другой день… Будто ритм Вселенной не более чем формальность.

В.: Да, так…

П.: Поэтому глубины психокатарсиса возможны только в имени Христа, и даже более того — в Его Личности. В идеале психотерапевт не более чем тренер, узнав у которого о технике зрительных образов, человек, вернувшись домой и став на молитву, освободился бы от травм души. В особенности от травм, нанесённых теми индивидами, которые умеют внушить, что обладают сильным биополем. Ты знаешь… ты знаешь, а ведь мне сейчас идея пришла!

В.: Какая?

П.: Мы с тобой в чём расходимся? Ты считаешь, что психоэнергетическая травма наносится, когда один человек о другом зло подумает. Так?

В.: Так. Он может подумать подсознательно, не осознавая… Но в Центре учат, что если подумает хорошо, то добро несёт, а если плохо — то зло. Поэтому целитель особую ответственность несёт перед Небом.

П.: Хорошо. А я всё время с тобой не соглашался, говорил, что психоэнергетическую травму получить рядом с некрофилом можно в любое время. Просто потому, что человек такой. Вне зависимости от того, что в данный момент происходит на понятийном уровне его мышления. Так?

В.: Во всяком случае, ты так всегда мне говорил.

П.: Так вот мне сейчас пришла идея, как эти точки зрения соединить! От некрофила идёт некий фон. Одну, если ты помнишь, психоэнергетическую травму в половую сферу, дюралевую пластину, как мы выяснили, я получил, просто ожидая автобуса на остановке. Один был, после работы.

В.: Ты, верно, тогда думал о сексе.

П.: Завсегда об энтом самом думаем! Кхы-кхы! Но травмы-то получал не всегда! А мужчину того, который мне эту травму залепил, я даже и не видел, за спиной стоял. Вряд ли он обо мне специально думал…

В.: А может, думал? Ты — высокий, интересный. Позавидовал.

П.: Преувеличиваешь. Высокий — да, но стоял к нему спиной… Не будем спорить! Мяч всё равно круглый, даже когда он и не катится. Поэтому не удивлюсь, если эксперименты покажут, что некрофилы травму нанести могут даже пока спят. Но спят они не всегда и иногда ещё некрофильно думают. А мысль весьма материальна…

В.: Это уж точно.

П.: А если ещё и подумают, в том же, естественно, духе, в котором и живут, то в таком случае их «исцеляющая» сила резко возрастает. А когда не думают — падает. Но не до нуля! До уровня того самого всё убивающего фона. При таком раскладе наши с тобой позиции совмещаются.