Читать книгу "Виктор Тихонов творец "Красной машины". КГБ играет в хоккей - Федор Раззаков"

— Отнюдь. Но вы забыли назвать мне свое имя.

— Эва, — и девушка первой протянула собеседнику свою ладошку.

Вместо того, чтобы пожать ее, немец ее поцеловал.

— А меня зовут Вернер, я немецкий журналист.

— То, что вы иностранец, я догадалась сразу — наши так стильно не одеваются. И руки дамам не целуют.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарил девушку Хорст и отбросил в сторону сигарету.

После чего взял красотку под руку и повел ее к служебному входу во Дворец спорта. Он и представить себе не мог, что эта изящная особа с грудью третьего размера была лейтенантом чехословацкой госбезопасности Эвой Коралловой, которой было дано задание войти к нему в доверие и, если это удастся, не спускать с него глаз. Войти в доверие девушке удалось практически с ходу.

14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, возле Дворца спорта

— Ну, куда же он запропастился? — озираясь по сторонам, вопрошал Богуслав Хорак.

Вместе с Франтишеком Свозилом и еще пятью ребятами из спортивной школы он уже пятнадцать минут стоял у входа во Дворец спорта и ждал появления своего отца. Но тот не объявлялся, хотя клятвенно обещал подойти к сыну за полчаса до начала игры.

— Пошли, Богуслав, а то опоздаем, — теребил друга за рукав куртки Вацлав Вилк. — А твой отец нас внутри найдет.

— Вацлав прав — пошли, — вторил приятелю Йохан Виха.

Что касается Франека, то он молчал, предпочитая не вмешиваться в ситуацию. Он единственный догадывался по какой причине отец Богуслава мог задерживаться.

Наконец, Хорак-младший не выдержал и махнул рукой: дескать, пошли за мной. И мальчишки, радостно галдя, бросились бежать во Дворец спорта.

Они быстро нашли вход на свою трибуну. Но когда стали один за другим проходить в двери, идущего последним Франека кто-то тронул за плечо. Он обернулся и увидел рядом с собой русского дипломата — Олега Ковалевского. Сделав мальчишке незаметный жест рукой, он пригласил его отойти с ним в сторонку. Когда Франек повиновался и они зашли за угол, Ковалевский поинтересовался:

— Что слышно про отца твоего приятеля?

— Мы прождали его у входа минут пятнадцать, но он так и не объявился.

— Сын не в курсе, где может пропадать его отец?

— Нет, он сам на взводе — отец обещал дать ему денег, а теперь он остался без единой кроны.

— У тебя самого деньги есть? — спросил Ковалевский.

И заметив, как замялся парень, достал портмоне и вручил Франеку три купюры, сопроводив этот жест словами:

— Купишь себе что-нибудь поесть в перерыве.

После чего, хлопнув мальчишку по плечу, Ковалевский отправился по своим делам. А Франек, сунув деньги в карман брюк, бросился догонять своих приятелей.

14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, Высочаны

Подгоняемый полковником Гавликом, водитель минивагена гнал по улицам Праги на предельной скорости. Времени было в обрез — до начала финального матча оставалось уже меньше часа. А ведь надо было еще найти нужный адрес, отыскать в доме фотографию взрывника и вернуться во Дворец спорта.

На светофоре у перекрестка на улице Ческомаровской водитель решил не останавливаться на зеленый свет и прибавил газу. Но из-за поворота ему навстречу выскочил автобус. Пытаясь избежать столкновения, водитель минивагена резко вывернул руль вправо и врезался в столб. И хотя удар был не слишком сильным, однако все, кто находился в задней части минивагена, попадали на пол.

Выйдя вскоре из автомобиля, полковник Гавлик подошел к водителю, который стоял у столба и тер рукой ушибленный лоб.

— Надолго встали? — спросил полковник.

— Еще не знаю — надо в моторе покопаться, — пожал плечами водитель.

— Ты пока копайся, а мы пешком пойдем, чтобы времени зря не терять. Адрес, куда надо подъехать, надеюсь, помнишь?

Вместо ответа водитель кивнул головой. И полковник в сопровождении Хорака и двух своих подчиненных направились на Соколовскую, дом 12.

Шли они примерно минут пятнадцать. Найдя нужный дом, вошли внутрь и поднялись на пятый этаж. Полковник надавил на кнопку звонка и прислушался — за дверью стояла мертвая тишина. Тогда он позвонил еще раз. Однако ответ был тот же — ни звука.

— Действуй, — приказал Гавлик одному из своих подчиненных, отходя от двери.

Мужчина достал из кармана связку отмычек и, подобрав нужную, засунул ее в замок. Через несколько секунд дверь была открыта.

Первым в квартиру вошел полковник и еще с порога спросил:

— Есть кто живой?

Но ему никто не ответил. Тогда он прошел в гостиную. Там царил беспорядок: на столе лежали остатки недавней трапезы, стояли две пустые бутылки из-под пива «Старопрамен». Гавлик приказал Хораку сесть на диван, а своим людям дал задание найти в остальных комнатах любые домашние фотографии. Сам же полез в секретер, который стоял в углу. Он был завален какими-то бумагами — тетрадями и папками. Полистав некоторые из них, полковник обнаружил в них стихи, которыми, судя по всему, баловался хозяин жилища. «Он еще и поэт», — подумал про себя Гавлик, бросая очередную тетрадку на полку секретера.

В это время к нему вышел один из его подчиненных, который держал в руках толстенный семейный альбом.

— Вот, нашел в шкафу, — сообщил он полковнику.

Гавлик подозвал к себе Хорака и, передавая ему находку, приказал:

— Найди здесь своего приятеля.

И спустя несколько секунд у них было уже несколько разных фотографий Винсенка Прохазки. Выдернув их из альбома, Гавлик сунул фотографии в карман своего пиджака. В это время один из его подчиненных включил телевизор, стоявший здесь же, в гостиной. И в комнату тут же ворвался голос комментатора, который вел прямой репортаж из Дворца спорта с финального матча чемпионата мира по хоккею. Он еще не начался, но трибуны были уже переполнены и с нетерпением ждали начала этого поистине исторического поединка.

Бросив альбом на стол, Гавлик первым направился к выходу.

14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, Дворец спорта, матч ЧССР — СССР

Перед тем как вывести команду на лед, еще находясь в раздевалке, Тихонов, как всегда обратился к команде. Был он краток:

— Ну, мальчишки, у вас есть шанс доказать, что вы самые сильные в мире. Надо сразу показать соперникам: мы вышли побеждать. У них дома, в присутствии их болельщиков, не смущаясь их чемпионским титулом, — побеждать!

Дворец спорта в тот день был переполнен до отказа. В правительственной ложе на балконе восседали несколько членов Президиума ЦК КП Чехословакии во главе с председателем правительства Любомиром Штроугалом. Они приехали на матч, твердо уверенные в том, что их ребята сегодня не упустят победу. Ведь год-то этот был вдвойне юбилейным: тут тебе и 70 лет чехословацкому хоккею, и 10 лет «Пражской весне». Упустить победу в такой год, да еще у себя дома, сборная ЧССР просто не имела права. Она и не собиралась упускать, что было видно по сосредоточенным лицам ее игроков. Задача для нее облегчалась и тем, что она могла сегодня даже проиграть, но с разницей в одну шайбу. Вполне решаемая задача для команды, которая уже забила на этом чемпионате 53 шайбы. Тем более, что на предматчевую разминку чехословацкие хоккеисты выкатились в форме темного цвета (советские были в светлой), что считалось хорошей приметой — в этой форме сборная ЧССР чаще всего выигрывала, а вот советская, наоборот, проигрывала.