Читать книгу "Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол - Федор Раззаков"

19 июля 1974 года, пятница, окрестности Люблина, «Пансион «Буланка»»

Этот секретный объект был открыт в лесном массиве Люблинского воеводства в середине 60-х и получил название «Пансион «Буланка»» не случайно. В тот год на экраны Польши вышел детектив из ГДР с аналогичным названием, который имел большой успех. И владельцы объекта, принадлежавшего Международному отделу ЦК ПОПР, решили, не мудрствуя лукаво, дать название своему новострою, отталкиваясь от фильма. И с тех пор, следуя жанру, в котором тот был решен (детектив), в этом «пансионе» устраивались секретные встречи поистине детективного содержания. Как, например, в этот раз, когда здесь собрались четверо мужчин из разных стран, чтобы обсудить проблему, в которую могли быть посвящены только избранные. Этими людьми были сотрудники Международных отделов из четырех социалистических стран: русский Артем Кунгуров (ЦК КПСС), болгарин Димитр Цеков (ЦК БКП), румын Ион Сунгуряну (ЦК РКП) и поляк Кшиштоф Мазовецки (ЦК ПОПР). Облачившись в простыни, будто римские патриции в тоги, они сидели в большом предбаннике, ведущем в финскую сауну, пили чешское пиво, закусывая раками, и беседовали на хорошем английском языке, который каждый из них знал, учитывая специфику их работы.

– Предлагаю воздать должное капитализму, который породил офшорный бум, – провозгласил тост Кунгуров, поднимая вверх свою кружку с пивом. – Если бы правительства западных стран не вводили многочисленные ограничения на движение капиталов и не наращивали налоговое бремя, то этого бума бы не было. И, значит, мы бы не имели возможности наши партийные деньги размещать по всему миру.

– Так мы пьем за капитализм или конкретно за правительства западных стран? – спросил Сунгуряну.

– Это обобщающий тост за тех, кто помогает нам пристраивать наши социалистические капиталы и бить господ капиталистов их же оружием с их же территории, – ответил Цеков и первым осушил свою кружку.

Когда вступительная часть разговора была благополучно завершена, Кунгуров перешел к главному:

– На данный момент ситуация с движением капиталов по всему миру благоприятствует тому, чтобы мы подумали о будущем. Ибо тот, кто о нем думает, никогда в нем не пропадет. Меня уполномочили передать вам следующее предложение. Мы предлагаем начинать создавать совместную сеть банков и торговых компаний за рубежом. Вы спросите, для чего? Отвечаю. Все средства, поступавшие в виде доходов в партийную кассу и не отражаемые в финансовых документах, могут быть использованы для приобретения анонимных акций фондов отдельных компаний, предприятий, банков, что, с одной стороны, обеспечит стабильный доход, независимо от дальнейшего положения партии, а с другой стороны, эти акции могут быть в любой момент реализованы на фондовых биржах с размещением капитала в иных сферах с целью обезличивания партийного участия, но с сохранением контроля. Для исключения возможных помех при проведении таковых операций в условиях чрезвычайного периода мы создадим на территориях наших стран, а также и за их пределами специальные мобильные группы быстрого реагирования на изменение ситуации, укомплектованные профессионально подготовленными инструкторами из действующего резерва наших служб.

– То есть, мы должны еще сильнее влиться в западный черный рынок? – спросил Мазовецки.

– Совершенно верно: если этот рынок нам не по зубам, то надо в него вступить, – ответил Кунгуров. – И если раньше мы это делали от случая к случаю и разобщенно, то теперь надо менять стратегию. Будем действовать сообща.

– Но есть риск слиться с черным рынком до такой степени, что он нас поглотит, – выразил сомнение Цеков.

– И это говорит человек, который создавал «Тексим»? – удивился Сунгуряну. – Рано или поздно наши системы все равно сольются в одну общую, поэтому соломку надо начинать стелить уже сейчас. Товарищ Кунгуров правильно заметил, что сейчас наступает очень удобное время. Три года назад Никсон отменил золотой стандарт. А Советский Союз второй по величине производитель золота в мире и может существенно влиять на цену на золото. Поэтому надо сообща внедрять наших людей в иностранные банки, чтобы мы смогли заниматься манипуляцией на золотых рынках.

– Ты ошибаешься, Сунгуряну – заниматься этим будем не мы, а именно русские, – поправил румына Цеков.

– Но мы можем с вами делиться, ведь мы из одного лагеря, – улыбнулся Кунгуров. – Для этого, собственно, я вас и собрал – чтобы выработать план совместных действий. Одним пальцем стену не пробьешь, а вот пятью пальцами, сжатыми в кулак, это сделать можно. А чтобы у вас не было сомнений в моих словах, то я готов предложить вам выгодную сделку. У нас скопилась большая сумма от нескольких финансовых операций внутри страны, которую мы готовы разместить в подконтрольных вам банках. Естественно, мы отдаем вам эти деньги с отчислением хороших процентов за эту услугу.

– Это действительно красивый жест, но в чью именно сторону он направлен? – поинтересовался Цеков.

– Сумма настолько большая, что мы можем разбить ее на три части – ровно по числу участников нашего разговора, – ответил Кунгуров.

– Тогда за это стоит снова выпить, – предложил Мазовецки и взял в руки бутылку, чтобы разлить пиво по кружкам.

Спустя полчаса, когда болгарин и румын ушли в сауну и в предбаннике остался Кунгуров и Мазовецки, последний спросил, но уже по-русски:

– Речь идет не о тех деньгах, что привез дипломатической почтой наш культурный атташе из Москвы?

– И о них тоже, – подтвердил эти слова Кунгуров. – Это деньги подпольного тотализатора, собранные за последние три года. Они должны осесть в западных банках и лучше будет, чтобы эти банки были под вашей «крышей». И еще хорошо бы, чтобы КГБ про это не знал.

– Последнее будет трудно проделать, учитывая, что у КГБ хорошая агентура. А тут еще этот слет ваших главных «тотошников» под видом участия в свадебном торжестве. Зачем вам это понадобилось – это же рискованно?

– Это элементарная ловушка, Кшиштоф, – отламывая клешню у рака, ответил Кунгуров. – Эти люди просто не должны отсюда уехать. Они уже на крючке у КГБ, поэтому надо было собрать их вместе, чтобы не гоняться за ними по всей стране. А собраться они согласились только по причине того, что этот сбор будет вдали от нашей родины.

– Значит, вы ликвидируете у себя тотализатор?

– Это невозможно сделать по причинам объективного характера – слишком много влиятельных людей вовлечены у нас в орбиту футбола. Просто мы хотим поменять примелькавшихся людей – только и всего. По силам вам такая операция?

– Слишком мало времени осталось – всего три дня, – покачал головой Мазовецки.

– Насколько я помню, раньше вы могли обтяпывать такие делишки с гораздо меньшим лимитом времени.

Мазовецки понял, на что намекает его собеседник. Речь шла о катастрофе самолета Ан-24, которая случилась 28 февраля прошлого года. В ней погибло 18 человек, включая министра внутренних дел Чехословакии Радко Каску, заведующего отделением обороны и безопасности ЦК КПЧ Михая Кудзея, а также министра внутренних дел Польши Веслава Очепку. Чехи приехали в Польшу, чтобы инспектировать важный экономический объект – Щецинский морской порт, который фактически являлся перевалочным пунктом товаров из Чехословакии (доставлялись в порт поездами) в Западную Европу. Причем через эти «ворота» проходили не только официальные грузы, но и неофициальные – то есть, контрабанда. И приезд столь влиятельной делегации, в которую входили сразу двое руководителей МВД, был нежелателен тем, у кого были свои интересы в этом порту. Поэтому и было принято решение от них избавиться. Причем сначала планировалась диверсия на железной дороге, поскольку делегация должна были прибыть в Щецин поездом. Но в последнюю минуту по чьему-то «доброму» совету делегатам предложили лететь самолетом – мол, так быстрее. Для этого был выделен самолет АН-24Б, приписанный к 36-му Специальному транспортному авиационному полку Польских воздушных сил (базировался в варшавском аэропорту Окенце). И планировщикам акции устранения пришлось быстро переверстать свои планы с ж/д диверсии на авиакатастрофу. А когда последняя случилась, все свалили на… погоду. Дескать, к трагедии привели обледенение крыльев, а также сильная турбулентность, вызванная плохими погодными условиями.