Читать книгу "Пора убивать - Джон Гришэм"

Кожей чувствуя разлитое в воздухе напряжение, торговцызакрывали свои лавочки и возвращались под защиту домашних стен, где начиналиискать свои страховые полисы, чтобы увериться в том, что в них внесен пункт обущербе, причиненном общественными беспорядками. Зеленая форма гвардейцевзатерялась, растворилась в людском море. Исходящий потом от волнения полковникприказал своим людям оцепить здание суда и стоять насмерть. Когда Олли Эйджиуже сворачивал на Вашингтон-стрит, шериф приблизился к крошечной группкекуклуксклановцев. Дипломатично и вежливо он объяснил им, что ситуация в любоймомент может выйти из-под контроля, а значит, он уже не в состояниягарантировать им личную безопасность. Он сказал, что признает за ними право насвободу собраний, добавил, что право это им уже удалось реализовать, и попросилубраться с площади до того, как случится нечто непредвиденное. Его просьба былабеспрекословно и быстро выполнена.

Когда бело-голубое знамя демонстрантов проплывало мимоздания суда, все двенадцать человек прилипли к окнам. От исторгавшегося изтысяч глоток клича с надсадным звуком вибрировали стекла. То и дело слышалосьрявканье жестяного рупора. Присяжные с изумлением смотрели на толпу – чернуютолпу, переполнявшую улицу и выплескивавшуюся за ее пределы. Демонстранты неслив руках самодельные плакаты и флажки с единственным требованием – освободитьэтого человека.

– А я и не знала, что у нас в округе столько ниггеров, –проговорила Рита Мэй Планк.

У остальных одиннадцати членов жюри присяжных в голове былата же мысль.

* * *

Бакли задыхался от гнева. Вместе с Масгроувом он стоял уокна библиотеки на третьем этаже. Поднимавшийся снизу глухой рев прервал ихспокойную беседу.

– Не знал, что в округе Форд столько ниггеров, – заметилМасгроув.

– А столько и нет. Сюда их согнали, как стадо овец. Хотел быя знать кто.

– Возможно, Брайгенс.

– Да, возможно. Уж больно это выгодно для него – устроить адпод окнами совещательной комнаты. Да ведь здесь тысяч пять черномазых.

– По меньшей мере.

* * *

Нуз и мистер Пейт наблюдали за происходящим из окнарасположенного на втором этаже кабинета судьи. Никакого душевного подъема егочесть не ощущал – он волновался за жюри.

– Не представляю, как они могут на чем-нибудьсосредоточиться, когда под окнами творится такое.

– А четко все рассчитано, правда, судья?

– Да уж.

– Никогда бы не подумал, что у нас в округе столькониггеров.

* * *

Пейту и Джин Гиллеспи понадобилось двадцать минут, чтобыразыскать прокурора и адвоката и призвать зал к порядку. Когда все были готовы,свои места в ложе заняли присяжные. Улыбок на лицах присутствовавших видно небыло.

Нуз откашлялся:

– Леди и джентльмены, близится время обеда. Полагаю, покавам сказать нечего?

Барри Экер отрицательно покачал головой.

– Так я и думал. Давайте сделаем перерыв до половинывторого. Я знаю, что вы не можете покинуть здание суда, но мне бы хотелось,чтобы за едой вы отдохнули, забыв о вердикте. Приношу вам свои извинения занеспокойную обстановку, в которой вам приходится работать, но, честно говоря,тут я ничего не могу поделать. Объявляю перерыв до половины второго.

* * *

В кабинете судьи Бакли отбросил в сторону приличия.

– Это же просто дикость, судья! Присяжные не в состояниишевелить мозгами в таком хаосе. Это же явная попытка запугать жюри!

– Мне и самому это не нравится, – отвечал Нуз.

– Это было запланировано! Без умысла здесь не обошлось! –распалял себя окружной прокурор.

– Выглядит некрасиво, – кивнул Нуз.

– Я почти готов подать протест о нарушении законности в ходепроцесса!

– Вряд ли я смогу его принять. Что скажешь ты, Джейк?

Джейк улыбнулся и после секундной паузы бросил:

– Свободу Карлу Ли!

– Очень остроумно, – прорычал Бакли. – Похоже, это ваших рукдело.

– Нет. Если вы вспомните, мистер Бакли, я пытался недопустить этого. Несколько раз я подавал заявление о переносе места процесса.Неоднократно говорил, что суд не должен проходить в этом здании. Но вынастаивали, чтобы он был здесь, мистер Бакли, а вы, судья, поддерживали этуидею. Жаловаться теперь с вашей стороны неразумно.

Джейк и сам удивился уверенности, с которой говорил. Баклибуркнул что-то и уставился в окно.

– Вы только посмотрите на них. Черные дикари. Их тут тысячдесять.

После полудня их стало уже пятнадцать. Проехавшие сотни мильмашины – некоторые из них были с теннессийскими номерами – стояли вдоль обочиндорог даже за пределами города. Их пассажиры пешком шли две, а то и три милипод палящим солнцем, чтобы присоединиться к своим собратьям, окружившим зданиесуда.

Настроены все были очень мирно. Эйджи дал команду обедать, илюди начали открывать корзинки с провизией, термосы, стали делиться и угощатьдруг друга. Они старались держаться в тени, но на всех ее никак не моглохватить: слишком мало вокруг было деревьев. В поисках воды и туалетов участникимарша заполнили здание суда. Они прохаживались по тротуарам, заглядывая ввитрины закрытых магазинов и лавок. Опасаясь неожиданностей, кафе и чайная наобеденный перерыв вовсе закрыли свои двери. Очередь к Клоду растянулась наполтора квартала.

Джейк, Гарри Рекс и Люсьен сидели на балконе и наслаждалисьпредставшим перед ними зрелищем. На столике рядом с ними стоял кувшин схолодной «Маргаритой», медленно, но неуклонно убывавшей. Временами вся троицаначинала вторить толпе внизу: «Свободу Карлу Ли!» или же подтягивала мелодию«We Shall Overcome», слов которой никто, кроме Люсьена, не знал. Люсьен выучилих еще в славные шестидесятые, когда борьба за равноправие вступала в силу. Онхвастался тем, что был единственным белым в округе, знавшим каждую строкукаждого куплета. Между глотками коктейля он пояснил своим друзьям, что ходил вте годы в негритянскую церковь, поскольку его собственная церковь отказаласьпускать в храм чернокожих. Подтолкнуло его к такому решению то, что во времяпоследней трехчасовой проповеди с ним случился прострел в пояснице. Нет, сказалсебе Люсьен, такой жертвы религия белых от него не дождется. Тем не менееденьги на счет своей старой церкви он продолжал перечислять регулярно.