Читать книгу "Наука логики. Том 1 - Георг Гегель"

Итак, эта причина действует, ибо она есть отрицательная власть над самой собой; вместе с тем она есть свое же пред-положенное; таким образом, она действует на себя как на некоторое другое, на пассивную субстанцию. Тем самым она, во-первых, снимает инобытие последней и возвращается в ней обратно в себя; во-вторых, она определяет ее, полагает это снятие своего инобытия или возвращение в себя как некоторую определенность. Эта положенность, поскольку она есть вместе с тем ее возвращение в себя, есть ближайшим образом ее действие. Но и обратно, так как она как пред-полагающая определяет самое себя как свое другое, то она полагает действие в другой, пассивной субстанции. Или, иначе говоря, так как пассивная субстанция сама есть нечто двоякое, а именно некоторое самостоятельное другое и вместе с тем некоторое пред-положенное и в себе уже тождественное с действующей причиной, то и процесс действия последней сам есть нечто двоякое; он есть то и другое сразу: снятие ее определенности (т. е. ее условия или снятие самостоятельности пассивной субстанции) и снятие действующей причиной своего тождества с пассивной субстанцией, так что действующая причина тем самым пред-полагает себя или, иначе говоря, полагает себя как другое. Благодаря последнему моменту пассивная субстанция сохраняется; то первое снятие ее представляется по отношению к этому моменту вместе с тем также и так, что лишь некоторые ее определения снимаются и что тождество ее с действующей причиной появляется в ее действии внешним образом.

Постольку она испытывает насилие. Насилие есть явление мощи или мощь как нечто внешнее. Но мощь есть нечто внешнее лишь постольку, поскольку причинная субстанция в ее процессе действия, т. е. в полагании себя самой, есть вместе с тем пред-полагающая, т. е. полагает самоё себя как снятую. Поэтому и, обратно, дело насилия есть также и дело мощи. Насильственная причина действует только на ею же самой пред-положенное другое; ее действие на это последнее есть отрицательное соотношение с собой или проявление самой себя. Пассивное есть такое самостоятельное, которое есть лишь некоторое положенное, некоторое надломленное внутри самого себя, – такого рода действительность, которая есть условие, и притом теперь уже условие в его истине, а именно, некоторая действительность, которая есть лишь возможность или, обратно, некоторое в-себе-бытие, которое есть лишь определенность в-себе-бытия, лишь пассивно. Поэтому над тем, что подвергается насилию, не только можно, но и необходимо должно совершать насилие; то, что имеет возможность совершать насилие над другим, имеет эту возможность лишь потому, что в совершаемом им насилии его собственная мощь проявляет как себя, так и другое. Пассивная субстанция полагается насилием лишь как то, что она есть поистине: так как она есть простое положительное или непосредственная субстанция, то именно потому она есть лишь нечто положенное. То «пред», которое она есть как условие (т. е. то обстоятельство, что она, как условие, есть нечто пред-положенное. – Прим. перев.), есть та видимость непосредственности, которую действующая причинность сдирает с нее.

Поэтому пассивная субстанция, подвергаясь воздействию некоторого другого по отношению к ней насилия, получает лишь должное. Теряет она при этом указанную непосредственность, чуждую ей субстанциальность. То, что она получает как нечто чуждое, а именно то обстоятельство, что ее определяют как некоторую положенность, есть ее собственное определение. Но когда ее полагают в ее положенности или в ее собственном определении, то она этим скорее не снимается, а сливается таким образом лишь с самой собой и есть, следовательно, в своей определяемости первоначальность. Следовательно, пассивная субстанция, с одной стороны, сохраняется или полагается активной субстанцией, а именно поскольку последняя делает самое себя снятой; но, с другой стороны, то обстоятельство, что пассивная субстанция сливается с самой собой и тем самым делает себя чем-то первоначальным и причиной, есть дело самой этой пассивной субстанции. Полагаемость некоторым другим и собственное становление есть одно и то же.

Благодаря тому, что пассивная субстанция теперь сама превращена в причину, действие в ней, во-первых, снимается; в этом состоит вообще ее противодействие. Она есть в себе положенность как пассивная субстанция; положенность была также и положена внутри ее другою субстанциею, поскольку именно она восприняла в себя действие этой последней. В ее противодействии заключается поэтому равным образом двоякое, а именно, во-первых, что то, что она есть в себе, полагается и, во-вторых, что то, какою она полагается, оказывается ее в-себе-бытием; она есть в себе положенность, поэтому она получает некоторое действие от другой; но эта положенность есть, обратно, ее собственное в-себе-бытие: таким образом, это есть ее собственное действие, она сама оказывается причиной.

Во-вторых, противодействие направлено против первой действующей причины. Ибо то действие, которое субстанция, бывшая прежде пассивной, снимает внутри себя, есть именно как раз вышеупомянутое действие первой действующей причины. Но причина имеет свою субстанциальную действительность лишь в своем действии; так как последнее снимается, то снимается ее причинная субстанциальность. Это происходит, во-первых, в себе через ее самое, поскольку она делает себя действием; в этом тождестве исчезает ее отрицательное определение, и она становится чем-то пассивным; во-вторых, это происходит через бывшую прежде пассивной, а теперь воздействующую ответно субстанцию, которая снимает действие первой причины. Правда, в определенной причинности субстанция, на которую оказывается воздействие, в свою очередь также становится причиной и, стало быть, действует против того обстоятельства, что в ней было положено некоторое действие. Но она не действовала обратно против той причины, а полагала свое действие опять-таки в некоторую другую субстанцию, вследствие чего появлялся бесконечный прогресс действий; ибо здесь причина тождественна с собой в своем действии пока что лишь в себе, и потому она, с одной стороны, в своем покое исчезает в некотором непосредственном тождестве, а, с другой стороны, пробуждается вновь в некоторой другой субстанции. Напротив, в обусловленной причинности причина соотносит себя в действии с самой собой, так как действие есть ее другое как условие, как пред-положенное, и ее воздействие благодаря этому есть столь же становление, сколь и полагание и снимание другого.

Она, далее, тем самым ведет себя как пассивная субстанция; но, как оказалось из предшествующего, последняя через произведенное на нее действие возникает как причинная субстанция. Та первая причина, которая действует первой и получает свое действие в себя обратно как противодействие, тем самым снова выступает как причина, вследствие чего процесс действия, оказывающийся в конечной причинности дурно-бесконечным прогрессом, поворачивается обратно и становится возвращающимся назад в себя, бесконечным взаимодействием.