Читать книгу "Шенгенская история - Андрей Курков"

– Там у нас теперь… – заговорил Витас и остановился перед тем, как произнести слово «салон», понял, что человеку в возрасте Кукутиса многие современные слова могут не понравиться. – Что-то вроде парикмахерской для собак, ну… для домашних животных, чтобы их в порядок приводить… Но она занимает только часть амбара, справа, а слева – там дрова и инструменты.

– Надо посмотреть, – выдохнул Кукутис.

– После завтрака посмотрим, – сказал Витас и попросил у Ренаты еще кофе.

Утро победило ночной сумрак к началу девятого. Солнце решило в этот день отдохнуть и уступило небо облакам. Однако в воздухе, кроме все более отчетливого запаха леса и растаявшей земли, все больше и заметнее присутствовало солнечное тепло минувших дней.

В коридоре Кукутис сунул левую ногу в ботинок и попросил Витаса завязать шнурки потуже и двойным узлом. Снова услышала Рената знакомый с раннего утра «диалог» живой ноги с деревянной: шаг-стук, шаг-стук, шаг-стук.

Витас отпер ключом двери в амбар. Распахнул. Справа заблестели вторые двери в салон «собачьей красоты», а слева – проход в темное амбарное царство, видимое только на метра три в глубину.

Кукутис остановился на пороге. Бросил недовольный взгляд на белые двери и такую же пластиковую белую стенку-перегородку, скрывавшую за собой непонятную для старика «парикмахерскую для собак». Далее взгляд его ушел в сторону амбарной темноты, такой родной и знакомой, знакомой, можно сказать, с детства по темноте амбаров тех хуторов, на которых он рос и бывал. Будь он сейчас пятилетним, не пришлось бы ему напрягать глаза. Увидел бы наверняка все или почти все в этой темноте, ведь амбарная темнота – она не сплошная, как ночь без светил. Она – рассеянная, смешанная с воздухом, который всегда любой темноты светлее. Будь ему сейчас пять лет, он бы, конечно, испугался темного амбара, но не настолько же, чтобы выскочить оттуда с криком или гримасой страха на лице. А сейчас, когда ему неведомо сколько лет, когда глаза его устали от увиденного, никакого страха возникнуть в Кукутисе не могло, но и темнота, знакомая и ему с детства, амбарная темнота казалась теперь слишком сплошной и непроницаемой!

– А у вас свеча есть? Или фонарик? – спросил старик, обернувшись.

– В салоне удлинитель есть, и настольная лампа, – быстро отреагировал Витас.

Он зашел в пластиковые двери и через минуту-полторы вышел оттуда с зажженной лампой в руке. За ним волочился желтый провод. Держа настольную лампу за короткую изогнутую ножку, он направил сноп света, сформированный железным конусным плафоном, внутрь «амбарной» части амбара. Сплошная стена уложенных поленницей дров теперь напоминала гигантские пчелиные соты. К ним где ближе, где дальше были приставлены лопаты, грабли, вилы.

Кукутис прошел метра на три вглубь, обернулся, ожидая, когда Витас поднесет свет поближе.

– Тут ничего нет, – растерянно произнесла Рената. – Там уже задняя стенка! – указала она рукой вперед.

Старик дошел до стены, потрогал ее ладонями, опять лицом к поленнице стал. Верхний ряд дров достигал роста Кукутиса. Старик снял несколько поленьев сверху, бросил на пол. Потом еще снял.

Витас вручил лампу Ренате, сам принялся помогать старику.

– Ану посвети сюда! – попросил он Ренату.

Она приподняла лампу и осветила открывшийся проем в поленнице.

– Там тоже дрова! – вырвалось у нее разочарованно.

– А за ними стенка! – задумчиво добавил Витас.

– Какая же это может быть стенка, если снаружи абмар еще метров на пять тянется? – спросил тоном раздраженного школьного учителя Кукутис. – Там, должно быть, и есть мастерская!

Витас принялся расширять проем в первом ряду дров, но тут боковые полешки посыпались на пол.

– Надо двери найти сначала! – посоветовал Кукутис, отошедший в сторонку, чтобы отдышаться. – Давайте я лампу подержу, а вы вдвоем, так быстрее будет!

Рената передала старику лампу. Он приподнял ее. Наблюдал, как молодая пара освобождает проход в поленнице, и чувствовал, как немеет рука. Поднял лампу на плечо и ощутил тяжесть ее металлического основания. Но терпел, до слез в глазах всматривался в оголяющуюся черную деревянную стенку. И вдруг увидел вверху слева железную дверную петлю.

– Дверь! – Кукутис указал свободной рукой на свою находку.

Прошло еще минут десять, прежде чем проход к двери освободился. Дверь – широкая и невысокая, в сплошной деревянной стенке, оказалась закрытой на старый навесной замок.

Но как только Витас потянул замок на себя, он вывалился из двери вместе с продетыми через его дугу кольцами. Звякнули под ногами выпавшие из двери и деревянной стенки гвозди.

Скрипнули петли, нехотя позволяя двери открыться. Свет от лампы провалился внутрь темного пространства, как в пропасть. Провалился и рассыпался на странные отблески и пятна.

– Там паутина! – Рената испугалась.

Витас взял грабли, неуклюже поднял их за древко и ткнул вперед так, словно шел в штыковую атаку. Затем поднял грабли вверх, повоевал там с паутиной и опустил их в луч света от лампы, чтобы посмотреть. За граблями потянулись наружу сотни нитей-паутинок, зацепленных железными зубьями. Он сделал еще несколько выпадов граблями в темноту. Приставил грабли к поленнице. Попросил Кукутиса подойти с лампой поближе. Свету лампы теперь ничто не мешало дотянуться до стен мастерской. В этом свете увидели они заставленный рубанками и другими инструментами столярный стол. Всё покрытое темной пылью и оборванной паутиной. Железная ручка тисков, свисавшая вниз, была густо оплетена паутиной и словно привязана этой паутиной к боковине верстака. Слева один на другом стояли длинные и не очень высокие ящики, два ряда, штук двадцать, наверное. Справа на угловой стене угадывались все еще покрытые паутиной и пылью пилы и железные инструменты с деревянными ручками. Они висели, зацепленные за гвозди, торчащие из стены, продетыми сквозь дырки в ручках веревочными петлями.

– Какой порядок! – восхитился Кукутис, зайдя внутрь следом за Витасом. – Как в музее!

– Порядок? – с сомнением повторила Рената. – Как в музее?!

– Да. – Старик Кукутис оглянулся на нее. – Старый, замерший во времени, но порядок. Он всегда убирал после работы, опилки выносил, верстак протирал мокрой тряпкой. Готовые вещи, особенно ценные, укладывал на бархат в футляры.

Кукутис, вспомнив о футлярах, повернул голову налево, остановил взгляд на длинных низеньких ящиках, стоящих друг на друге.

– Это, кажется, они! Ану помоги-ка! – обратился он к Витасу. – Верхний сними!

Витас осторожно сдвинул ящик с места, словно проверял: можно ли его вообще поднять, не слишком ли он тяжел? Затем снял его, опустил на верстак.

– Открывай! – скомандовал старик.

Витас заметил, что у ящика есть чемоданная ручка и две боковые задвижки, которыми его стягивали вместо замка. Цвет ящика из-за пыльного покрова оставался неясным.