Читать книгу "Южная роза - Ляна Зелинская"

Но во всем этом была и положительная сторона. Мессир Форстер и капитан Корнелли явно недолюбливали друг друга. И Габриэль поняла, что пока она находится рядом с капитаном, "этот гроу" едва ли осмелится подойти к ней с разговорами или приглашениями на вальс. И этим стоило воспользоваться.

Мессир Форстер и в самом деле держался в стороне — проводил время в обществе других девушек, а особенно Джованны Домазо и Паолы Бруно. Но его присутствие всё равно отравило ощущение праздника. Куда бы она ни пошла, с кем бы ни танцевала, Габриэль чувствовала, как наблюдает за ней наблюдают его пронзительные синие глаза, и как бы ни хотела его не замечать, но их взгляды то и дело пересекались, словно притянутые невидимым магнитом.

Этим вечером лёжа в кровати в одной из комнат виллы «Роза Боско» и глядя в темноту, Габриэль вспоминала прошедший день, и как обычно перед сном, перебирала воспоминания о том, что случилось с ней, хорошее или плохое.

Она вспоминала серые глаза капитана Корнелли, и те слова, что он ей говорил, и улыбалась. Капитан оказался очень милым и приятным собеседником, он хорошо танцевал и был исключительно внимателен. Провожая её к комнате, он остановился на лестнице, и поцеловав на прощание руку, произнёс:

— Мне очень понравился сегодняшний день, синьорина Миранди. Могу ли я рассчитывать на то, что завтра он повторится?

И она, разумеется, ответила «Да».

Фрэн что-то щебетала о завтрашнем карнавале, но Габриэль её не слушала, думая об Энцо Корнелли, и уже собиралась заснуть, когда из сладкой дрёмы мечтаний и полусна, её вырвал голос кузины:

— Элла? Ты не спишь? А ты знаешь, что Паола Бруно без ума от «этого гроу»? Вот уж кто бы мог подумать, она буквально висла на нём весь вечер. Как и Джованна Домазо.

— Джованна ещё слишком мала, чтобы что-то понимать в мужчинах. Он годится ей наверное в … деды, — усмехнулась Габриэль, — да и к тому же, все понимают, что подобный мезальянс не приснится её отцу даже в страшном сне. А что касается Паолы… сомневаюсь, чтобы этот заносчивый Форстер имел на неё серьёзные виды. Все же знают, что у неё за характер.

— А ещё он понравился Лучиане, — произнесла Фрэн и добавила шепотом, — и они с Паолой заигрывали с ним, как дурочки и чуть не подрались.

— И вот зачем ты мне это говоришь? Так, как будто ты рада за него.

— Затем, что я только сейчас перестала с ужасом думать о том, как бестактно мы поступили, едва не высмеяв его сегодня перед всеми. А представь, что ты бы со сцены сказала: «Овечий король» и все бы поняли! А он увидел! Я даже подумать боюсь, что он мог бы с нами сделать! — Фрэн снова перешла на шёпот.

-Да ничего бы он с нами не сделал! И вообще, ты столько о нём думаешь — слишком много чести для какого-то гроу! Или может он и тебе понравился, как Паоле? — спросила Габриэль лукаво.

— Мне? О нет! Если честно, — голос Фрэн понизился до шёпота, — я его просто боюсь. Правда, боюсь. Иногда он так смотрит, словно… ну не знаю, даже сердце в пятки уходит. А понравился мне кое-кто другой, и если бы ты не утащила меня тогда из шатра Сингары, я уверена, она сказала бы и мне про капитана!

И дальше Фрэн пустилась на все лады расхваливать, какой же умница этот капитан Моритт, как метко он стреляет, хорошо держится в седле, сколько у него наград и как ему идёт синий мундир. Откуда она узнала, как капитан стреляет и держится в седле осталось для Габриэль загадкой, но она кузину почти не слушала — лежала, думая о том, что где-то в глубине души она тоже немного боится Форстера. Особенно, после рассказа капитана Корнелли о магии горцев. И ей всё ещё очень и очень стыдно. Сейчас она ужасно хотела забыть эту игру в шарады или повернуть время вспять, чтобы всё исправить.

Да, он ей не нравится. Да, он невоспитан и самонадеян. Но ей, наоборот, в этой ситуации стоило бы показать безупречное воспитание южанки. Стоило бы вспомнить наставления матери и вечером сходить в храм — попросить у Богов смирения. И, пожалуй, было бы правильно извиниться перед этим Форстером. Хотя это будет очень неприятно с одной стороны, но с другой — это выбьет из его рук любое оружие против неё. Именно холодность, вежливость и хорошие манеры ей стоило демонстрировать с самого начала. Тогда у него не было бы повода насмехаться над ней. А она повела себя глупо, высказывая ему свои обиды. И эта игра в шарады, это же так по-детски…

…Пречистая Дева, как ей только в голову взбрело его разыграть?

…Нет, она больше не будет говорить этому Форстеру, что вздумается. Она будет вежливой и холодной. А завтра она попросит у него прощения. Это будет правильно и благородно. И ему ничего не останется, как оставить её в покое.

И, заключив эту сделку со своей совестью, Габриэль уснула с мыслью, что завтра с утра именно так и поступит.

Глава 6. О том, что гордость плохой советчик

— А вы что думаете, мессир Форстер? Вы же деловой человек, по-вашему, стоит ли держать эти облигации? Или лучше продать и вложить деньги в сандарское пароходство? — спросил синьор Миранди, разглядывая карты на столе.

Они играли в квинту на большой летней веранде синьора Таливерда. Ночь уже спустилась в сад, танцы закончились, и гости в основном разошлись. Мягкие сумерки разбавлял свет жёлтых фонарей, воздух стал прохладным и в саду, наконец, наступила тишина. Синьор Грассо сидел возле Форстера, сейчас они играли пара на пару против племянников синьора Домазо, и негромко разговаривали между собой.

— Сандарское пароходство, без сомнения, выгодное вложение — ведь за пароходами будущее. Но это долгие деньги, Витторио. Проценты растут медленно. А если хотите быстрых денег, то, несомненно, стоит вложиться в южную рокаду. Это строительство — большой мыльный пузырь, — ответил Форстер, беря очередную карту, — но если бы я хотел получить больший процент, то, разумеется, купил бы эти облигации сейчас и продал их зимой. Разница в цене, я думаю, будет неплохой. Во всяком случае, точно выше, чем процент, который даст вам банк за это же время. Я бы рискнул. А уж потом вложил их в пароходство.

— А что вы думаете, синьор Грассо? — спросил синьор Миранди.

— Я не слишком разбираюсь в облигациях, у меня для этого есть маклер. Но если Алекс говорит, что дело стоящее — я бы ему поверил. Уж в вопросах зарабатывания денег он точно даст мне фору, — усмехнулся Винсент.

Синьор Миранди уже давно вышел из игры, едва только ставки поднялись выше ста сольдо, но он ещё некоторое время сидел за столом, расспрашивая Форстера о выгоде некоторых вложений. А когда он наконец ушёл, Винсент вернулся к прерванному с его появлением разговору.

— Так значит, она тебя разыграла? И поделом тебе! Говорил же — не лезь! И готовь ящик вина, мой друг — ты почти проиграл, — он с усмешкой бросил карту метким движением, а затем добавил негромко, глядя на задумчивое лицо Форстера. — Между прочим, у меня три тройки, если ты вообще замечаешь, что происходит за столом.

— А ты, как я вижу, доволен? Не рано ли сбросил меня со счетов? — ответил Форстер с сарказмом беря из колоды две карты. — Ещё один день, Винс. У меня есть ещё один день. Хотя… в последний момент она все-таки струсила, эта синьорина Миранди. Так и не сказала, что это был «Овечий король». А я думал — она смелее.