Читать книгу "Наука раскрытия преступлений - Борис Геллер"

Теоретически количество деталей второго уровня может быть уменьшено за счет наличия дополнительных признаков, например геометрии пор — выходных отверстий каналов потожировых желез. Они называются деталями третьего уровня, а их изучение и классификация — пороскопией.

Иногда поры оказываются полностью забиты грязью или веществами, которые используются для выявления следов, но в иных случаях они достаточно отчетливо наблюдаются на гребнях отпечатков. На первый взгляд все они одинаковы, но под микроскопом видны их отличия: поры имеют разную форму (круглые, лунообразные, ромбовидные, овальные), и распределены они по гребню то поодиночке, а то цепочками от трех до десяти. Геометрия распределения пор у каждого человека своя, поэтому детали третьего уровня теоретически могут быть очень полезны. Но лишь теоретически. На сегодняшний день мне не известны страны, в которых пороскопия использовалась бы рутинно в качестве инструмента идентификации. Причина, видимо, в том, что подсчет и анализ геометрии пор «вручную», визуально, без использования компьютерных технологий — дело практически невозможное, а такие технологии еще не внедрены интегрально в автоматические системы идентификации отпечатков (Automatic Fingerprint Identification System, AFIS).

В начале 60-х гг. прошлого века несколько стран, включая СССР и США, приступили к разработке систем AFIS. Лишь немногие из них добрались до финиша, завершили этот марафон. В 1974 г. американская компания Rockwell Automatic построила для ФБР прототип первой в мире автоматизированной системы хранения и поиска отпечатков. В 1980-м система была доведена до рабочего уровня и названа Printrak. Кроме нее на рынке закрепились Dermalog (Германия), Morpho-Sagem (Франция), Cogent (США), NEC (Япония) и «Папиллон» (Россия). Большинство развитых стран работает с тремя гигантами: Morpho-Sagem, Cogent и NEC.

Израиль начал использование AFIS в 1993 г., выбрав французскую систему как одну из лучших по тем временам и наиболее подходящую для нужд страны. Morpho честно отработала десять лет, и в 2013-м был объявлен государственный тендер на покупку нового оборудования. Выиграла его американская фирма Cogent. Интересно отметить, что российская «Папиллон» тоже участвовала в тендере, но отпала на самом первом этапе отбора по двум причинам: плохо оформленная документация, не соответствующая требованиям тендера, и сильно завышенная цена (примерно на 30 % выше, чем у конкурентов). Системы AFIS — вещь далеко не дешевая, они стоят десятки миллионов долларов, но без них современная дактилоскопия немыслима. По отзывам специалистов, «Папиллон» — мощная и быстро развивающаяся компания, выпускающая кроме AFIS еще с десяток продуктов в области биометрии. В России система «Папиллон» используется практически всеми силовыми структурами, включая ФСБ и Министерство обороны. На 2018 г. система продана в Индию, Бангладеш, Казахстан, Турцию, Албанию, Сербию, Монголию и Нигерию.

Как работают системы AFIS? Отпечаток пальца или фрагмент ладони, выявленные на месте преступления или на вещдоке, фотографируются с оптимальным контрастом на фоне линейки, чтобы гарантировать сохранение оригинального размера следа. Фотография сканируется и появляется на мониторе системы. Эксперт визуально оценивает качество следа и решает, хочет ли он сам разметить вручную признаки второго уровня или же лучше поручить это компьютеру. На среднестатистическом полном отпечатке система в состоянии найти более 50 деталей. На верхней фаланге большого пальца около 170 деталей, но отпечатки с мест преступлений или вещдоков по большей части фрагментарны.

После разметки система получает команду «поиск»: найти в базе данных все отпечатки пальцев или ладоней, максимально похожие на тот, что выведен на экран компьютера. Система возвращает оператору список лиц, чьи отпечатки она выбрала как наиболее похожие, ранжируя их по степени совпадения. На этом функция компьютерных технологий заканчивается. Начиная с этого этапа, эксперт визуально сравнивает отпечатки всех найденных системой лиц с тем, что поступил с места преступления, и либо находит однозначное совпадение, либо нет. В любом случае система сама ничего не решает и экспертных заключений не подписывает. Она не более чем эффективный аппарат поиска.

Современный AFIS пролистывает 40 млн отпечатков в секунду. В среднем с одного места преступления в систему загружается четыре-пять изображений отпечатков. Если в 2009 г. ответ из базы данных поступал к эксперту через 30–40 минут, то сегодня время поиска — меньше минуты. В том же 2009-м израильский AFIS находил в год 4500 преступников, а в 2018 г. этот показатель достиг 7000.

Компании, специализирующиеся на выпуске биометрической продукции, ежегодно выпускают десятки наименований приборов и систем, цель которых — облегчить работу эксперта и сделать ее максимально эффективной. Понятно, что купить их все не в состоянии ни одна лаборатория, да в этом и нет необходимости. Все системы можно разделить на два класса: «хорошо бы иметь» и «необходимо иметь» (good to have и must have). Так вот, AFIS, все всякого сомнения, относится ко второй группе.

Интервью с Дмитрием Л., администратором национальной базы данных AFIS

— Дима, девять лет тому назад я привел тебя на первое собеседование в наш отдел. Ты был лицом сугубо гражданским, технарем с хорошими познаниями в компьютерах и электронике. Почему ты так хотел работать в полиции и представлял ли себе, чем именно будешь заниматься?

— На твой второй вопрос ответ у меня есть: я понятия не имел, что такое отпечатки пальцев и с чем их едят. В базах данных я особо не разбирался — так, в общих чертах. А что до моего желания работать в полиции, тут всё сложнее. Наверное, это совокупность двух вещей. Первое — иметь постоянную, неплохо оплачиваемую работу и не ждать с волнением конца каждого месяца: заплатит тебе частный работодатель или у него опять «нет денег»? Второе — интуитивное желание быть на «правильной» стороне в новой для меня стране. Я ведь тогда был достаточно зеленый иммигрант, упорно учил иврит, а реалии страны понимал плоховато.

— Процесс твоего приема на работу был долгим и болезненным. Ты проходил одно интервью за другим, но тебе отказывали, не называя причин. В чем было дело?

— Сегодня я могу это рассказывать с улыбкой, а тогда было совсем не до смеха. Я понятия не имел, что в базе данных МВД Израиля по какой-то странной ошибке местом моего рождения был указан Бейрут, а не Днепродзержинск. Ну, а ливанца кто же возьмет на работу в полицию? Пришлось долго доказывать, что я не верблюд.

— Ну да, зато теперь тебя в отделе кличут Димой-Бейрутским. Ты сделал завидную карьеру, в короткий срок превратившись из иммигранта в майора полиции, администратора национальной биометрической базы данных, а скоро, вероятно, станешь подполковником. Как это тебе удалось?

— Отвечу известной шуткой: «А воля советскому человеку на что?!» Спал по три-четыре часа в сутки, на работе сидел, да и сейчас сижу до позднего вечера, решаю технические проблемы, когда все уже давно разошлись по домам. Если надо — остаюсь до утра.