Читать книгу "Тестировщик миров - Владимир Перемолотов"

– Да, сеньор генерал.

Я поднялся. Одернув мундир, повернулся перед зеркалом. Мундир сидел отлично. Ни морщин, ни складок. Из-за стекла на меня смотрел моложавый генерал. Подтянутый, без всяких гражданских излишеств вроде отвисающего брюха или сутулых плеч. Высокий с залысинами лоб пересекала темная полоска, напоминавшая о моей любви к маневрам. Цезарь подскочил сзади и смахнул щеткой несколько пылинок.

– Ну как? – спросил я, откровенно любуясь сам собой.

– Не хуже, чем в тот раз, когда получали «Серебряную звезду» за бои на Сьерра-ди-Мондо… Ну, помните? Еще у того президента… – фамильярно напомнил слуга.

– Помню… Тебя тогда наградили крестом «Отвага в огне»?

Польщенный Цезарь кивнул. Я, оказывается, и это помнил. Это дорогого стоило – воинское братство! Этим штатским не понять.

– У вашего превосходительства отличная память.

– Нам, старым солдатам, другая и не нужна… Не правда ли?

Цезарь с обожанием глядел на меня:

– Конечно, мы помним все, сеньор генерал!

– И всех!

В приемной, стиснутые группой адъютантов, стояло шесть человек – городская депутация.

– Сеньор Президент! – провозгласил Цезарь и, отступив в сторону, освободил проход.

Адъютанты разом вытянулись, а делегаты выступили вперед, слегка склонив головы.

– Вольно, господа!

Легкий шум пробежал по залу. Мэр города выступил вперед:

– Сеньор Президент! Я счастлив приветствовать вас в нашем городе. Великая честь, выпавшая нам, побудит нас с еще большим рвением взяться за преобразование нашего общества и всемерно помогать нашим вооруженным силам, целиком посвятившим себя этому тяжелому, но благородному занятию…

«Слишком много «нашего», – подумал я. – Вот что значит штатские – речь путную написать не могут…» Подумал, но ничего не сказал. Выдавив на лицо маску доброжелательной внимательности, слушал, как на меня рекой льется патока славословий. Когда-то, первое время, это щекотало нервы, а теперь уже приелось. Одни и те же слова приблизительно в одних и тех же сочетаниях повторялись из раза в раз.

Сказано было также о личных заслугах Президента перед Народом и Отечеством, о происках коварного внутреннего врага, о провокациях безответственных болтунов…

Мэр говорил около пяти минут. В конце своего выступления выразил надежду, что я найду время и возможность посетить исторический центр города, где и распишусь в книге почетных гостей.

Я слегка помедлил, но все же кивнул. Наверное, это важно для игры, если наши игроделы так все обставили, и ответил двухминутной речью, в немногих словах выразив благодарность жителям города и городской администрации. Этим аудиенция и завершилась…

Фигурки застыли, и я понял, что в этой локации все закончилось. Три хлопка, и вот я снова в подвале. Что тут у нас?

* * *

Стащив с головы наушники, я до хруста в костях потянулся. Все-таки ящик из-под автоматов не самое удобное сиденье. Моим товарищам, правда, пришлось вообще стоя слушать, но никто ведь и не обещал нам легкой жизни. Несмотря на трудности, потеря почти часа, вдобавок еще и в такой неудобной позе, вполне себя оправдала. Локация понятна. Исторический центр и обед в ресторане под старину.

– Завтра Президент Ригондо должен посетить исторический центр города. Я думаю, что наш народ много выиграет, если там и останется, став частью нашей славной Истории, – сказал я.

Мои товарищи, окружавшие стол, согласно закивали. А как же иначе?

– Насколько достоверны сведения? – спросил Зорбич.

– Мы все слышали одно и то же.

– Знаю я это радио… – с непонятной усмешкой сказал старый подпольщик.

– Имейте в виду, что это не государственная радиовещательная корпорация, – напомнил я. – И это не пропагандистский канал. Люди из группы обеспечения сумели вшить в костюм мэра микропередатчик.

– И все-таки это может оказаться провокацией. Обнаружить передатчик так несложно.

– Наш – сложно, – веско обрубил я, желая прекратить дискуссию.

Товарищи с недоумением смотрели на явно мандражирующего Зорбича, и тот сдался.

– Раз вы так тонко работаете, то могли бы вшить ему вместо передатчика хорошую бомбу… – проворчал он.

Поняв, что препирательства закончились, я подвел итог:

– Решено. Завтра проводим акцию. Беру с собой четверых.

На секунду я остановился, прикидывая, чьи имена назвать. Внешне невозмутимые, люди ждали моего решения.

– Зебб, Кастуро, Зунда, Зорбич. Все. Остальным – отдыхать!

Инсургенты уходили из комнаты. Каждый считал своим долгом хлопнуть по плечу тех, на кого пал выбор. Удачи никто не желал – во все времена это считалось плохой приметой…

Как будет произведено покушение, я знал. Как некое заданное знание в голове вертелись мысли, что у Общества имелся немалый опыт в проведении акций. Ни одна операция по ликвидации не проводилась спонтанно, все тщательнейшим образом планировалось.

Мозговой трест Общества, изучая привычки президентов, разрабатывал несколько вариантов покушения. Не все они, конечно, шли в дело, но то, что использовалось, всегда вызывало всплеск сенсационных заголовков на страницах газет.

От президентов и генералов избавлялись разными способами – взрывали яхты на морских купаниях, стреляли в театрах и на выставках. Одного беспечного президента умудрились пристрелить в кондитерской во время дегустации. Фотографии президентской фуражки в кремовом торте обошли, вероятно, всю мировую прессу. Программисты тут хорошо поработали и собрали разные реальные варианты состоявшихся покушений.

Для сеньора Ригондо разработали шесть вариантов расставания с жизнью. Основой для каждого из них стала одна из привычек Президента. Какой из них мне предложит игра, определяла программа. Вот она и определила…

Посещение им исторического центра Кайзерклаца предусматривалось планом номер пять. Итак, план имелся. Нам оставалось только привести его в исполнение. Отпустив всех остальных, я подозвал к себе четверку.

– Учить мне вас, ребятки, нечему, да и незачем. Вас и так много учили. Скажу только одно. Надеюсь, что энергия и опыт, – я посмотрел на Зорбича, – дадут в совокупности то, что нам нужно.

Достав из кармана пачку бумаг, я бросил ее на стол.

– Тут план ресторана «Корчма». Через несколько часов нам предоставят кое-какую одежонку, и мы станем частью его культурной программы. Будем изображать средневековых слепых певцов.

Широким жестом, приглашая товарищей взять и посмотреть площадку для работы, я разбросал фотографии по столу. Выбрав нужную, ткнул пальцем:

– Это Синий зал… Тут мы будем его ждать.

Зорбич побарабанил пальцами по столу. Видно было, что что-то гложет старичка.