Читать книгу "Время молодых - Михаил Михеев"

А посмотреть, кстати, было на что. Покойный Бамбуто, похоже, любил жить на широкую ногу. От золотой лепнины и шикарной мебели рябило в глазах. А уж когда они пришли в его личные апартаменты…

Мудива подстраховался, сразу же поставив у дверей пару здоровенных, оба под два метра ростом, солдат. Предосторожность была не лишней – те, кто участвовал в штурме (его целиком и полностью доверили самим нигерийцам, логично рассудив, что будущий диктатор должен прийти к власти сам, можно с чьей-нибудь помощью, но сам), моментально превратились в мародеров, шныряя то здесь, то там. Но охрану составляли орлы из роты, которой в свое время командовал сам Мудива, и этот зачаток будущей гвардии дисциплину сохранил.

Ничего особенного, правда, в апартаментах Бамбуту не обнаружилось. Неудивительно, кстати – во-первых, архив диктатора захватили еще вчера, а во-вторых, он документацию особо и не вел. Сказал скормить не понравившегося профессора крокодилам – и скормят, зачем еще лишние бумаги разводить.

Зато в сейфе размером с небольшую комнату, аккуратно вскрытом, нашлось много интересного. Рыжий спец по мнемотехнике, как оказалось, и в замках кое-что смыслил. В результате сложный вроде бы сейф сдался всего за полчаса, после чего любопытное сопение (всех, включая Мудиву и охрану) сменилось воплями восторга. Да уж, в сейфе было, что брать!

В полной мере всю прелесть ситуации Ирина ощутила на следующий день, перед отлетом. Возвращаться домой с полными карманами бриллиантов было приятно. Конец полунищенскому существованию! Новый дом вместо маленькой квартирки, образование для младших братьев, курорт для матери… Ирина не очень хорошо представляла, на сколько тянет ее трофей, но то, что она богата, ощущала безоговорочно.

В жиденькую группу сопровождающих затесался и Мудива. И, уже перед самым стартом, он деликатно придержал девушку за локоть.

– Скажите, Ирина Сергеевна, вы не могли бы исполнить небольшую просьбу?

– Могла бы, – пожала она плечами. – Смотря какую, разумеется.

– У господина Устинова, как я знаю, через три месяца день рождения?

– Да… наверное, – кивнула Ирина, не имеющая о личной жизни маршала ни малейшего представления.

– В таком случае передайте это ему от меня. Ко дню рождения. Подарок. Можете просканировать, там не бомба. Всего лишь кое-что из… места, где мы были вчера. Только не открывайте, пожалуйста, пускай это будет сюрпризом.

– Для меня?

– Для него. А то ведь не удержитесь, разболтаете. Знаю я вас, женщин.

Ирина усмехнулась, но взяла из рук диктатора небольшую шкатулку из черного, невероятно тяжелого дерева, покрытую искусной резьбой. Пожалуй, она и сама тянула на произведение искусства.

– Хорошо. Но…

– Да ладно, – Мудива, досадливо морщась, отомкнул замочек, и взору Ирины предстали несколько внушительных размеров камней, лежащих в обитых бархатом гнездах. – Убедились?

– Да. Я передам.

Когда бот оторвался от бетонных плит космодрома и унесся ввысь, Мудива, до последней секунды провожавший его глазами, устало покачал головой. Он до сих пор не мог для себя решить, правильно ли поступил, однако понимал – другого такого шанса сбросить ярмо может и не представиться. Как бы то ни было, ход сделан, остается ожидать результата.

Он вздохнул. Ох уж эти белые, так уверенные в своем превосходстве. Если вдуматься, это глупо – самоуверенность порождает чувство неуязвимости и лишает инстинкта самосохранения. А раз так, грешно этим не воспользоваться…

Система планеты Урал
Месяц спустя

– Хорошо нас встречать готовятся, – Александров, уютно расположившись в кресле адмиральского салона, махнул рукой в неопределенном направлении. – Радисты говорят, как из гипера вышли да радары нас засекли, так и началось. Вопят радостно о возвращении героев. Почти сутки на всех волнах не переставая, и конца-краю этому не видно. Похоже, нам предстоит в самое ближайшее время проползать через медные трубы, и не все выдержат испытание славой.

– Что-то тебя на философию потянуло, – Вассерман задумчиво рассматривал содержимое адмиральского бара. – Слушай, я даже не знаю, что взять.

– Бери все, – махнул рукой Александров. – Имеем мы право хоть немного расслабиться после похода? У меня уже мозги от всего этого закипели, право слово. Потому, кстати, и на философию тянет.

Вассерман хмыкнул. Действительно, больше двух месяцев автономного похода – это адское напряжение и запредельная нагрузка на командующего эскадрой. На других, конечно, тоже, но они хотя бы простые исполнители, отвечающие за свои участки работы. А командующий отвечает за все. У Володьки, что ни говори, стальные нервы, но если их вовремя не смазать, то случится беда. Поэтому, когда Александров, едва войдя в систему родной планеты и убедившись, что все нормально, предложил разговеться, Вассерман не медлил ни секунды. В конце концов, в отличие от всех остальных, втихую позволявших себе расслабиться, адмирал сухой закон блюл свято. И теперь, когда все закончилось, имеет право прийти в себя. А то ведь и с катушек слететь можно. Особенно учитывая дурацкую привычку друга злоупотреблять тактическим мнемошлемом.

– Я тоже послушал, что они там вещают, – задумчиво отозвался профессор, открыл холодильное отделение и извлек на свет божий моментально запотевшую бутылку водки. Смешивать напитки – не лучшая идея, и потому выбор показался ему вполне логичным. Как минимум, похмелье будет не такое страшное. – Как будто заранее тренировались.

– А они и тренировались, – безразлично отозвался Александров. – Николаева две недели как вернулась, мне уже все отчеты переслали. Справилась девчонка.

– Ты сомневался? – удивленно вскинул брови Вассерман, ловко пластая острейшим ножом сало. Грех, конечно, и ортодоксальные сородичи, если узнают, будут плеваться ему вслед, но – ложил он на их мнение. Ярослава Федоровича вопросы чьих-то там суеверий не трогали совершенно.

– Да нет, конечно, – с деланным безразличием пожал плечами адмирал. – Проиграть ей бы не дали, я послал с эскадрой неплохих офицеров. Но, как ни странно, наше юное дарование справилось практически самостоятельно. Из нее в будущем может вырасти неплохой потрясатель основ и ниспровергатель авторитетов.

– Завидуешь? – улыбнулся Вассерман.

– Да нет, с чего бы.

– Завидуешь-завидуешь, – профессор заметно развеселился. – Тому, что она у тебя кусочек славы отщипнула, вряд ли, а вот тому, что ей сразу, с пеленок, дали возможность себя реализовать, завидуешь. Ты этого права всю жизнь добивался, а потом все равно пришлось брать его самому, на устав плюя, а ей ты сам, на блюдечке. Завидуешь, а?

– Ну, завидую, завидую. Отвянь, а?

– Да легко, – ухмыльнулся Вассерман, ловко открывая банку с маринованными опятами. Большой деликатес, кстати, потому что на Урале земные грибы приживаться решительно отказывались, и их приходилось выращивать в специально отстроенных грибоводческих комплексах. – Что, болит?