Читать книгу "Не буди дьявола - Джон Вердон"

– Интересно, – сказал он. – А что еще есть странного, о чем широкая публика не знает?

– Пушка вполне себе странная.

– Насколько я помню, в новостях упоминали пистолет большого калибра.

– “Дезерт-игл”.

– Эта махина пятидесятого калибра?

– Она самая.

– Есть где разгуляться психологам-профайлерам.

– Разгулялись уже вовсю. Но странность тут не в размере. После шести убийств мы нашли три пули: две сохранили форму, годятся для экспертизы, третью суд уликой не признает, но результаты интересные.

– И что интересного?

– Все три пули – из разных “дезерт-иглов”.

– Что?

– Вот и все так отреагировали.

– Вы рассматривали гипотезу о том, что убийц несколько?

– Минут десять рассматривали. Арло Блатт был в своем стиле и разродился тупейшей идей: может, там целая банда, где убийство – ритуал посвящения, и у каждого члена банды свой “дезерт-игл”. Правда, вышла неувязочка с манифестом: он написан как будто профессором, а среднестатистический боец свое имя-то с трудом напишет. Кое-кто предлагал и менее тупые варианты, но в итоге победила версия с одним стрелком. Тем более, с благословения светочей из отдела анализа поведения ФБР. Все преступления происходили по одному и тому же сценарию. По реконструкциям совпадало все: как стрелок приближался, как стрелял, как уходил. Немного психологической премудрости – и светочи-профайлеры объяснили, что шесть “дезерт-иглов” для этого чувака нормальное дело, все равно что один.

Гурни скорчил болезненную гримасу. Он много лет общался с профайлерами, и это был странный опыт. Их достижения он был склонен приписывать простому здравому смыслу, а провалы расценивал как доказательство бесполезности их профессии. У профайлеров, особенно у тех, у кого в ДНК фэбээровский снобизм, была общая беда: они думали, что правда что-то знают и что все их спекуляции научно обоснованны.

– Иначе говоря, – заключил Гурни, – шесть брутальных стволов не брутальнее одного брутального ствола. Брутально, как ни крути.

Хардвик ухмыльнулся.

– И еще одно непонятно: у всех потерпевших машины были черные.

– Вроде популярный цвет у “мерседеса”?

– Примерно тридцать процентов выпуска этих моделей красят в черный цвет, еще процента три – черный металлик. Выходит, одна треть – тридцать три процента. Вот в чем странность: казалось бы, из шести машин черных должно было бы попасться штуки две, если только цвет не был решающим фактором.

– А чем может быть важен цвет?

Хардвик пожал плечами, перевернул стакан и вылил себе в рот последние капли кофе.

– Еще один хороший вопрос.

С минуту они сидели молча. Гурни попытался было выстроить “странности” в ряд, усмотреть между ними логическую связь, потом оставил эту затею. Он знал, что, прежде чем сложится весь пазл, надо узнать гораздо больше подробностей.

– А что ты знаешь о Максе Клинтере?

– Макси – особая статья. Своеобразный тип.

– В каком смысле своеобразный?

– С историей. – Хардвик задумался на мгновение, потом издал скрипучий смешок. – Вот бы свести вас вместе: Шерлок, гений дедукции, и капитан Ахав.

– А кто кит?

– А кит – Добрый Пастырь. Макси всегда это любил: вцепиться зубами и не выпускать, – но после неудачи, угробившей всю его карьеру, он стал воплощением сумасшедшего упорства. Поймать Доброго Пастыря – это была не просто главная, а вообще единственная цель его жизни. А многие люди от этой цели отступились. – Хардвик покосился на Гурни и вновь издал резкий смешок. – Занятно посмотреть, какую херню вы замутили бы с Ахавом.

– Джек, тебе никто еще не говорил, что смеешься ты, как вода в унитазе шумит?

– Никто из тех, кто просил меня помочь. – Хардвик встал и потряс стаканом из-под кофе. – Вот чудеса, как быстро организм превращает эту жидкость в мочу. – И вышел из комнаты.

Через пару минут Хардвик вернулся, примостился на подлокотнике кресла и продолжил как ни в чем не бывало:

– Раз тебя интересует Макси, начну со знаменитого случая с бандой из Буффало.

– Знаменитого?

– В нашем западном захолустье. Такой важный хрен, да из самой полиции Нью-Йорка, о нем, конечно, не слышал.

– А что там произошло?

– Да был в Буффало один главарь шайки, некий Фрэнки Бенно, организовал сбыт героина на западе штата. Все об этом знали, но он был ловкий и осторожный, к тому же его крышевала кучка политиков. Макси это все задолбало. Он решил во что бы то ни стало допросить Фрэнки, хотя формально задержать его было не за что. Задумал “достать подонка и подловить на ошибке”. Это были последние слова, которые он сказал жене перед выходом. А сам отправился в ресторан, где тусовался Фрэнки и его ребята, – в здании, которое принадлежало самому Фрэнки.

Гурни первым делом подумал: “достать подонка и подловить на ошибке” – весьма сомнительная цель. Впрочем, сразу же вспомнил, что и сам не раз так делал, только называл это “оказать давление на подозреваемого и проанализировать его реакцию”.

Хардвик продолжил:

– Приходит, значит, Макси в ресторан, одетый как бандит. Идет прямо в дальний зал, где вся шайка тусовалась, когда не мочила народ. В зале два бандита, посасывают пасту с моллюсками. Макси подходит к ним, достает пушку и “мыльницу”. Говорит, выбирайте, что снимать: или как ваши мозги разлетаются, или как вы друг другу члены сосете. Решать, мол, вам. Десять секунд на раздумье. Или хватайте друг друга за члены, или мозги размажу по стенке. Десять… девять… восемь… семь… шесть…

Хардвик наклонился к Гурни, глаза его блестели, он явно увлекся своим рассказом.

– Но только Макси близко к ним подошел… что-то близковато… один из бандитов как выхватит у него пушку. Макси отшатнулся и сел на жопу. Щас, кажется, говно из него и вытрясут, но он вдруг бросает косить под бандита и давай вопить, что он только притворяется, на самом деле он просто актер. Говорит, его подослали, и все равно никто бы не пострадал, пистолет, мол, ненастоящий. Прям плачет. Ну бандиты проверили пушку. Ясный перец, пугач. Начинают допытываться: что за хрень, кто его подослал и так далее. Макси божится, что не знает, что с тем человеком он должен был встретиться на другой день: отдать фотоаппарат и пленку с отснятым минетом и получить свои пять штук. Тут один из бандитов выходит на улицу позвонить – мобильных тогда еще не было. Возвращается и говорит Макси, мол, пойдешь с нами наверх, мистер Бенно расстроен. Макси, кажется, вот-вот обосрется, умоляет его отпустить. Но его ведут наверх. Там у них укрепленный офис. Стальные двери, замки, камеры. Сверхбезопасность. Там, наверху, поджидает Фрэнки Бенно и еще двое. Макси вводят в святая святых, и Фрэнки встречает его долгим, тяжелым взглядом. Потом мерзко улыбается – так, будто его только что осенило. “Снимай штаны”, – говорит. Макси всхлипывает, как маленький. “Снимай штаны, сука, и гони сюда камеру”, – повторяет Фрэнки. Макси отдает ему камеру, а сам жмется к стеночке, лишь бы подальше от этих парней. Снимает куртку и рубашку, потом спускает штаны. А ботинки-то не снял. Сидит, значит, на полу, пытается стащить штаны, да ногами в них запутался. Фрэнки его подгоняет. Четыре бандита усмехаются. И тут вдруг Макси как оторвет руки от штанов – и в каждой по пистолету, аккуратненькие такие “зиги” тридцать восьмого. – Хардвик сделал сценическую паузу. – Ну как, чё думаешь?