Читать книгу "Беседы с дочерью об экономике - Янис Варуфакис"

Ведь компания, производящая механизмы, тогда наберет на работу больше рабочих, чтобы можно было выполнить все заказы. Рабочие зарабатывают на этих заказах, покупают дома, машины, отправляются обедать в рестораны. Строители, производители автомобилей и владельцы ресторанов радуются росту своих доходов. Они тоже начинают больше тратить. Так растет производство с ростом трат.

Технический прогресс оставляет в прошлом некоторые рабочие места. Например, когда автомобиль заменил лошадь, исчезли профессии кучера, конюшенного или производителя сбруи. Но технический прогресс создает вместо этого множество новых рабочих мест в новых отраслях. Появились автомобили – и сколько строится автомобильных дорог, сколько людей перерабатывает нефть, работает на автозаправках и автомойках, чинит и обслуживает автомобили. Поэтому я и назвал эту цепную реакцию «полезной»: соперничество предприятий и технологический прогресс приводят к созданию новых, уже совершенно фантастических механизмов!

Но хотя цепная реакция приносит много пользы, в этом прогрессе уже с самого начала заложено зерно кризиса. Как только механические рабы, созданные человеческим гением, начинают производить необходимые нам вещи, параллельно создавая и больше рабочих мест для работающих людей, призрак кризиса начинает незримо витать над нашим обществом. Ведь постепенная механизация производства приближает наше общество к Матрице: состоянию, при котором машины производят не только продукцию, но и другие машины. Они сами с этим справляются, не нуждаясь в нас, людях!

Вспомни, что мы говорили об «экономике» Матрицы. Матрица выпускает невероятные продукты, создает целые удивительные страны, но она не может произвести одного: меновой стоимости. Чем больше механизируется производство и чем больше тем самым рыночное общество приближается к Матрице, тем ниже к самому нулю опускается меновая стоимость. Вот почему, в частности, iPod, который ты получила этим летом, оказался дешевле первого, который я купил тебе пять лет назад в аэропорту Сингапура. Его сделали роботы, с совсем малым участием человеческого труда в изготовлении.

Итак, когда производство механизируется, меновая стоимость резко падает. Цены сразу снижаются, и значит, уменьшается доход предприятия на единицу продукции, например iPod. И вдруг самое слабое предприятие видит, что его доход упал до нуля, и оно уже не сможет расплатиться с долгами. Оно закрывается, рабочие остаются без работы.

И рабочие сразу уменьшают свои расходы: они уже не могут ничего купить. Сразу же падают доходы других предпринимателей. Опять самые слабые предприятия не выдерживают и закрываются. Их рабочие лишаются работы. Так начинается цепная реакция задолженности, безработицы и начала упадка.

Как только на горизонте возникают черные тучи кризиса, предприниматели начинают паниковать. Прежде всего они отменяют заказы на новые механизмы: предвидя кризис, они сразу понимают, что спрос на их продукцию уменьшится. Значит, заказанные ими новые механизмы будут простаивать и покрываться пылью – в то время, как им придется точно в срок отдавать кредит, взятый под их покупку. Поэтому ясно, что лучше сразу отменить заказ.

Отмена заказа на новые механизмы, в преддверии скорого кризиса, несет в себе две действительных угрозы. Во-первых, она только приближает кризис и усиливает его, потому что производители механизмов тоже начинают отменять заказы, направленные их поставщикам. Во-вторых, этот удар по производителям новых технологий оказывается и ударом по прогрессу – отмена заказов приводит к тому, что не изобретаются и не создаются новые механизмы.

Чем больше рыночные общества приближаются к экономике Матрицы, тем больше человеческий фактор исключается из производства. Происходит разрыв экономики со всем человеческим, а значит, близка окончательная победа Матрицы над человечеством. Но где будет торжествовать Матрица, если производство остановится?

Подъем развития или предел развития?

Что происходит, когда начинается кризис? При благоприятном развитии событий за кризисом следует подъем, потому что механизация производства остановлена, и вновь важен вклад людей в развитие экономики. В разгар кризиса, когда царит отчаяние, рабочие готовы трудиться и за кусок хлеба. В один прекрасный момент человеческий труд начинает обходиться дешевле труда машин.

Одновременно во времена кризиса множество предприятий закрывается. Значит, множество механизмов продается за бесценок (идет распродажа имущества закрывшихся предприятий). В разгар кризиса лучше иметь кусок хлеба, чем целый заводской цех.

Конкуренция резко слабеет: ведь большинство фирм прекратило существование. Более того, предприятия, выжившие в водовороте кризиса, осознают, что у них практически нет конкурентов – конкуренты закрылись. Хотя та отрасль, в которой они работают, пережила резкое сокращение объемов производства, как, впрочем, и все производство везде вообще сократилось – их собственная доля в этом производстве стремительно увеличилась, а издержки предельно снизились. Ведь им уже не нужно тратить средства на войну с конкурентами, на рекламу, на перевозку товаров по завышенным ценам в условиях конкуренции, на борьбу за магазины и торговые точки и на многое другое.

Таков еще один великий парадокс рыночного общества. Чем хуже идут дела и чем больше предприятий обанкротилось, тем быстрее растет доходность выживших предприятий! Как говорится, «Если в одном месте что-то убывает, то в другом что-то прибывает». Можно уточнить: «Если в одном месте доходы сократятся, то в другом доходы увеличатся».

Великий парадокс доходности состоит в том, что в период развития и эйфории (всеобщего ликования) доход предприятий уменьшается. Тогда рыночное общество все больше напоминает экономику Матрицы: все заняты производством, и это производство не дает большого дохода, а только подпитывает Матрицу. Напротив, во времена кризиса доходность выживших предприятий хотя не сразу, но начинает расти.

О чем думает предприниматель, который выжил в период кризиса? Он думает о том, как ему хорошо, хотя кризис разрушил всю экономику. Ведь его собственный доход растет день ото дня, безработные выстроились в очередь на его предприятие, конкурентов пока не видно, а оборудование можно купить за десятую часть стоимости. Разумеется, он сразу решит, что надо употребить всю эту ситуацию в свою пользу. «Скорее скуплю все производства в этой области и стану монополистом».

Итак, что он сделает: скупит все остановившиеся механизмы, наймет безработных на новые производства, и тем самым займет господствующее положение в отрасли. Он ведь не захочет допустить нового кризиса, вызванного жесткой конкуренцией. Поэтому он будет наращивать производство и сам создавать законы для всей отрасли.

Таков хороший сценарий. Если в каждой отрасли окажется такой предприниматель, то общие показатели вскоре пойдут вверх. Экономика вновь оживет и постепенно восстановится.

Но бывает и плохой сценарий. Плохое развитие событий получается, если еще до кризиса, до слома общества на пороге Матрицы, жадность банкиров оставила все общество, и частных лиц, и государство, на дне долговой ямы. Как ты уже знаешь, как мы с тобой видели, всякий кризис означает, что настоящее не может расплатиться с будущим за те ценности, которые банковская система оттуда забрала. Но когда настоящее не может расплатиться с будущим, есть только один выход – списание долга, худший выход для всех, кроме банкиров.