Читать книгу "Стальное сердце - Олег Дивов"

Кремер тяжело вздохнул, захлопнул дверь, снял цепочку и снова открыл.

– Заходи, – сказал он брезгливо, – алкоголик. Когда нажраться успел?

– По пути, – ответил Тим, проходя вслед за хозяином на кухню. Кремер был белобрысый, с арийскими чертами лица, очень высокий, но гораздо уже Тима в плечах и весь какой-то по жизни недокормленный. Поэтому его так и прозвали – «тощий викинг».

– Ну? – спросил он, усаживаясь за стол. – Я время засек, ты учти.

Тим сел напротив.

– Что же ты меня впустил? – поинтересовался он, небрежно отодвигая стопку грязных тарелок и ставя на стол фляжку коньяка. – Ты действительно решил, что если я «щелкну», то увижу, кто есть в квартире, а кого нет?

– Чего надо? – повторил Кремер, игнорируя появление выпивки.

– Мне почему-то все задают именно этот вопрос. Не «как дела, Тим?», не «что случилось?»… Все спрашивают, чего мне надо. И никто не хочет со мной встречаться. Почему ты впустил меня в дом, Коля?

– Когда я «щелкнул», ты не закрылся, – ответил, помедлив, Кремер. – Я увидел, что тебе нечего скрывать. А еще ты пьяный, гад. Ну так что, Тим, как дела? Что случилось?

Тим рассмеялся и отточенным движением свернул шею коньячной фляжке.

– Будешь? – спросил он.

Кремер помотал головой.

– У меня клиент через час. И у тебя действительно очень мало времени.

– Хорошо, – кивнул Тим, завинчивая крышечку. – Коля, ты ничего такого… необычного не чувствуешь? – Он неопределенно помахал ладонью в воздухе.

– Ничего, – сказал Кремер серьезно.

– Какое-то давление извне…

– Какое давление? – Кремер сделал большие глаза. Получилось вполне искренне.

– Ладно. Скажем конкретнее. Тебя не пытались на днях пробить, Коля?

– Кто?! – вытаращился Кремер. – Зачем?! Каким образом?!

– Кто, кто… Х…й в кожаном пальто! – пробормотал Тим, поднимаясь и убирая фляжку в карман. – Извини за беспокойство, Коля.

Кремер молча положил руки на стол и сцепил пальцы в замок. Он смотрел за окно, и его худые плечи сутулились больше обычного.

– Пока! – сказал Тим. Кремер не ответил. Тогда Тим коротко, на долю секунды, «щелкнул». Поле Кремера было все словно в мелких язвочках – следах плохо заглаженных пробоев. Особенно много их было вокруг головы. Тим повернулся, вышел и захлопнул за собой дверь.

* * *

Васнецов открыл, не спрашивая. Но остался стоять на пороге, загораживая вход в квартиру. Ему это было не трудно, одной васнецовской бородатой физиономией можно было заткнуть, наверное, тоннель метро.

– Ты чего не позвонил? – спросил он.

– Здравствуй, – сказал Тим. – А я когда звоню, меня не приглашают. Что со мной такое, а? Может, у меня вся спина белая? Или мне черную метку поднесли, а я и не заметил?

– Черную метку, говоришь? – задумчиво произнес Васнецов, беззастенчиво рассматривая гостя, и Тим понял, что бородач весь сгорает от желания «щелкнуть», но стесняется.

– Давай, давай, – Тим махнул рукой и криво усмехнулся. – «Щелкай». Может, ты после этого не только руку мне подашь, но и на порог впустишь.

– Ой! – Васнецов аж подпрыгнул и изобразил на лице положенное хозяину радушие. – Это я от неожиданности. Прости, Тима. Здравствуй, старик! Заходи, пожалуйста!

– Ну спасибо.

– Раздевайся. Вот тапочки.

– Спасибо. Я не помешал?

– Нет, что ты, у меня «окно» на два часа. Чай пить будешь?

– Пожалуй. Спасибо.

– Ну проходи на кухню, проходи.

Пока Васнецов колдовал над чайником, Тим украдкой отхлебнул коньяку и даже внимания не обратил на то, что делает. Его день уже давно начинался с глотка спиртного. А одинокие вечера только из этого и состояли. Тим боялся. И к каждой ночи он целенаправленно подпаивал себя, чтобы сонное забытье наступало мгновенно, ударом, без дремотного перехода, в который могут вторгнуться проклятые голоса.

– Так что там про черную метку? – спросил Тим.

Васнецов медленно развернулся к нему и сложил руки на груди.

– Я сворачиваю практику, – сказал он грустно.

Тим закусил губу и посмотрел бородачу прямо в глаза.

– Устал? – спросил он осторожно.

– Надоело.

– Сорри, – предупредил Тим. «Щелкнул». До упора. И увидел громадную вмятину в ауре над головой Васнецова. И множество небольших пробоев у печени, почек, вокруг сердца, вдоль позвоночника.

– Хочу уехать, – услышал он голос Васнецова. – Уже подал документы. А ты силен, парень! Ты очень быстро растешь. Очень быстро.

– Как-то все это… – Тим поискал нужное слово. – Неспроста.

– Я знаю, – сказал Васнецов грустно.

– Что ты знаешь? – спросил Тим, возвращаясь.

– Да то же, что и все… – Чайник на плите засвистел, и Васнецов отвернулся, чтобы выключить газ.

– А я не знаю, – пожаловался Тим. – И мне никто не говорит. Может, хоть ты скажешь?

Васнецов выставил на стол несколько жестянок и принялся смешивать заварку с какими-то остро пахнущими травами.

– Понимаешь… – прогудел он. – Это сугубо личное дело. Я не вправе тебе советовать, браток. В жизни каждого сенса…

– Да, да! – перебил его Тим раздраженно. – В жизни каждого сенса наступает однажды момент… Ты мне этим все мозги зафачил. Я тоже философ, когда полбанки употреблю. Ты можешь толком мне объяснить, что происходит? А?! Или тоже будешь темнить, бубнить и посылать на…?!

– А кто тебя посылает? – поинтересовался Васнецов, оборачиваясь.

– Да все! Лапшин, Людка, Кремер… Все! Миша, что случилось?! Я ни хрена не понимаю, вообще ни хрена!

– Пьешь ты много, Тимофей, – вдруг сменил тему Васнецов.

– А может, это белая горячка, а? – почти с надеждой спросил Тим.

– Нет, – грустно сказал Васнецов. – Это не белая горячка.

– Ох… – Тим схватился за голову и машинально «щелкнул». С одной стороны, ему сразу полегчало. А с другой – он опять увидел, как сильно побит Васнецов, и очень захотелось что-то сделать. Например – поделиться собственной бедой. Но внутренний голос подсказал, что этого-то как раз делать не стоит. Тим уже слышал, как с ним говорили по телефону бывшие коллеги. И видел, как закрылся Кремер, едва услышав слово «пробить».

– Ты сказал, что помнишь, – пробасил сверху Васнецов. – А я все равно повторю. На всякий случай. В жизни каждого сенса наступает момент, когда приходится решать. Либо ты будешь жить, как все, либо ты станешь развивать свой дар. А потом наступает еще один момент. Самый важный. Когда ты уже в силе и многое умеешь, ты должен решить второй раз. Либо ты остаешься с людьми, либо ты становишься над ними. Кажется, для тебя именно такой момент наступил.