Читать книгу "Маленькое красное платье: Вызов судьбе - Эля Лем"

Она налила в ладошку немного геля для душа и принялась растирать тело, которое вчера предало ее, осмелилось ослушаться. Впрочем, не только тело. Это сделали также и разум, и воля, и чувства…

Нина вздрогнула и уронила губку, которой собиралась растереться. Она начала вспоминать! Словно со стороны, она увидела себя, похотливо раскинувшуюся на матах, и возвышающееся над ней, искаженное страстью и страданием лицо Артема Николаевича, учителя физкультуры. Затем — горько плачущую Ирму, которую именно она, Нинка, довела до слез. Картинки прыгали у нее перед глазами и увеличивали скорость. Вот мимо пронесся кадр из кинофильма «Быстрый секс в раздевалке», где в главной роли Нинка Русанова с ужасом узнала себя, а пыхтящим рядом мужчиной оказался Антон.

Она, замирая от леденящего душу кошмара, встряхнула головой, но воспоминания не исчезли, наоборот, они показывали ей картинки вчерашнего дня, раскрашенные в яркие, сексуальные и даже развратные тона.

Нинка закрыла глаза и застонала. Ей не хотелось ничего этого вспоминать — ни лица Ирмы, растерянного и заплаканного, ни собственного кокетливого призыва, обращенного к Виталику, ни жуткого, поспешного и нечистого соития с Антоном прямо в раздевалке, возле чужих вещей… Это не она! Ирма — ее лучшая подруга. И единственная. Только она одна все эти годы была рядом с ней, помогала, утешала, подсказывала. И вот как она отплатила…

Нинка уселась в ванну и заплакала — так горько, как никогда в жизни. Даже тогда, когда она потеряла девственность неизвестно с кем, ей не было так горько, больно и одиноко. Тогда рядом была Ирма. А сейчас вокруг — тоска, щемящая и безнадежная. Тоска и страх…

Совсем опухнув от слез, она вылезла из ванной, обмоталась полотенцем и прошлепала босыми ногами к шкафу. Пошарила в пальто, выудила оттуда мобильный. Она поняла, что ей надо сделать. Она не могла потерять Ирму, ни за что! Кого угодно, только не ее!

Дрожащими пальцами Нинка набрала номер телефона, знакомый и любимый. Этот номер она знала наизусть. Именно он согревал ее, успокаивал и обнадеживал в течение нескольких последних лет. До этого у Ирмы был другой номер, который она не стала восстанавливать. А этот — легкий и простой для запоминания — она берегла. Он нравился Ирме, потому что начинался с даты ее рождения — 19–02. Девятнадцатое февраля.

Конечно, Нинка могла бы позвонить ей домой, но не выдержала бы разговора с мамой Ирмы. Наверняка подруга уже объяснила той, что рассталась с Виталиком, может быть, даже рассказала, по чьей вине…

Ирма не брала трубку.

— Ну пожалуйста, — молила Нинка. — Умоляю тебя, поговори со мной!

После бесплодных двадцати звонков она, устав, уселась на диван и набрала sms: «Пожалуйста, перезвони. Я не знаю, что вчера случилось. Ничего не понимаю. Наверное, я схожу с ума. Мне надо с тобой поговорить».

Прошел час, а Ирма так и не перезвонила. Нинка, совершенно сбитая с толку, понимала лишь одно: теперь у нее больше нет подруги. Равно как и работы. Да и вообще вся ее прежняя жизнь закончена!

Зато вот презрения к самой себе, ужаса от того, что именно она натворила все это, и одновременного недоверия этого было выше крыши! Нинке казалось, что она сошла с ума. Она, скромница, такой мышонок, никак не могла натворить все это безобразие и вдобавок направить его против собственной подруги! В голову закралась спасительная мысль: а что, если это неправда? Что, если это ей только приснилось? Ведь она — обычная, простая девчонка, которая боится мужчин… И вообще, ей нравится жить одной. Она знает, что никому не нравится и не может понравиться, потому что… потому что такая блеклая, бесцветная, никакая… Да она и слова-то не может сказать мужчине. Каким же образом она вчера смогла так оторваться, соблазнить или почти соблазнить стольких сразу? Это просто нереально!

Нинка вытерла заплаканные глаза и улыбнулась, почувствовав глубокое облегчение. Ну конечно же, почему ей сразу это не пришло в голову?!

Ирма не берет трубку только потому, что занята! Наверняка у них с Виталиком утренний секс…

Нинка стыдливо хмыкнула. Конечно, для работающих людей половина двенадцатого — это совсем не утро, однако же работа Виталика имела какое-то расплывчатое направление и название, Ирма не могла сообщить, где и кем он трудится. А сама подруга уже давно уволилась из той фирмы, сотрудник которой когда-то лишил Нинку невинности, и на работу вообще не ходила. Ее обеспечивали молодые люди — все эти Саши, Володи, Виталики. Не все вместе, разумеется, а по очереди. Каждый почитал за честь оплачивать ее счета.

Нинка почти успокоилась. Ну конечно, так и было! Вчера она вообще никуда не ходила, просто решила накраситься перед зеркалом, надела платье… Стоп! У нее нет косметики, чем она накрасилась? А, это Ирма! Она ее накрасила, пыталась убедить пойти на вечер встречи бывших одноклассников, но Нинка оказалась стойкой, как оловянный солдатик, долго препиралась с подругой, а потом выпроводила ту и уснула на диване в этом чертовом платье! Наверное, именно платье и пробудило в ней эти жуткие развратные фантазии, потому что никогда раньше у нее не было такой пошло-вульгарной и одновременно шикарной вещи!

Нина снова взялась за телефон, но не успела откинуть крышечку, как в дверь позвонили. У нее радостно забилось сердце. Ирма! Это Ирма!

Она распахнула дверь и засмеялась. На пороге действительно стояла подруга.

— Тебе смешно? — изумилась та. — Ты вызвала меня, чтобы посмеяться?

Ирма повернулась и принялась спускаться вниз по ступенькам, не дожидаясь лифта.

— Ты куда? — испугалась Нина. — Ирма, подожди, что с тобой?

— Что со мной? — взревела подруга, поворачивая к ней опрокинутое лицо. — Я думала, ты хочешь извиниться передо мной, исправить ошибки и рассказать, что же с тобой творилось вчера. А ты смеешься мне в лицо и после это спрашиваешь, что со мной? Дрянь! Пустая, развратная тварь!

— Нет! — торопливо пискнула Нинка. — То есть да! Я дрянь. Но я смеялась, потому что ты пришла! Я рада тебя видеть!.. — Она в ужасе прикрыла рот рукой. Значит, точно. Значит, все, о чем она уже думала как о жутковатом непристойном сне, случилось на самом деле.

Ирма с интересом наблюдала за переменами в ее лице. Подумав немного, она вернулась, втолкнула Нинку в квартиру и закрыла за собой дверь.

— Думаю, ты не притворяешься. — Она прошла в комнату и уселась на старенький диван.

— Конечно, не притворяюсь, — простонала Нина. — Значит, все это правда?

Она в ужасе прикрыла лицо руками. Ей было стыдно смотреть на Ирму. Так стыдно, что она теперь поняла выражение «провалиться от стыда сквозь землю». Именно это ей хотелось сделать — провалиться, и чтобы Ирма в удивлении открыла рот, заглядывая в ту дырку, куда провалилась ее неблагодарная подружка. Потом, как обычно это бывает, Ирма перестанет вспоминать вчерашний ужасный день и в памяти у нее будут всплывать лишь положительные черты пропавшей Нинки. Как жаль, что это невозможно — исчезнуть, раствориться в воздухе.