Читать книгу "Опасное увлечение - Керриган Берн"

Эллис с облегчением пожал плечами.

— Тогда я сдаю свой пост тебе. Хотя, если не возражаешь, скажу — это скверно для бизнеса. Как можно заработать на жизнь телохранителем, если твои клиенты в конечном итоге гибнут?

— Лучше не охранять никого, за кем иду я.

Челюсти ирландца гневно сжались, мощная ручища сложилась в кулак величиной с кувалду.

Арджент уставился на него. Выжидающе.

— Мы поддержали Блэквелла в Подпольной войне, — тихо сказал Эллис. — Мы все еще верны ему. Вам обоим. Помните, что если у вас есть какие-то задания, то бросайте нас в бой.

— Блэквелл никогда не забывает, — кивнул Арджент и подумал: «А мне все равно».

Эллис поглядел на красочный витраж между двумя римскими колоннами, украшавший экзотическую баню.

— Она была добра к нам обоим. Честна. Мила со своим мальчиком. Заплатила вперед. Мне неприятно думать о ее крике, страхе или боли.

— Этого не будет, — пообещал Арджент.

— Хорошо, тогда у меня камень с души.

С этими словами Эллис Макгивни с неожиданным для столь крупного мужчины проворством сбежал по ступеням бани. Приподнял шляпу, гнилыми зубами осклабился случайно проходившей даме, посмеялся ее вздоху и исчез.

Влажный пар наполнил легкие Арджента, пока он по длинному коридору пробирался в дамской раздевалке к ваннам.

Женские голоса гулким эхом отдавались от толстых, голых стен и по коридору неслись к нему. Один — мелодичный и высокий, другой — нежный и низкий.

«Милли».

Он проклинал свое участившееся сердцебиение и стесненное дыхания.

Опять это предвкушение. Ему необходимо что-то делать, чтобы от него избавиться.

Слушая разговор женщин, Арджент, не видя их, прятался в тумане, стоя спиной к дальней стене, пока не пробрался в темный угол, словно под покров плаща из теней и пара.

Тот факт, что она пошла к Морли, мог расстроить планы Блэквелла, но нисколько не удивил Арджента. Он спрашивал себя, сколько времени потребуется главному инспектору, чтобы эти серийные убийства привели его к порогу Черного Сердца из Бен-Мора. На Дориана Блэквелла, как на царствующего монарха криминального мира, ляжет немалая доля вины за преступления, которые он не совершал.

А многие сойдут с рук. Все сойдут.

Насколько знал Арджент, Блэквелл убийствами не злоупотреблял. И не занимался рискованным делом похищения детей. Так кто же убивал этих женщин? И что произошло с пропавшими мальчишками? По опыту Арджента у каждого убийцы, как правило, свой почерк. Образ действия или привычка, осознанные или нет. Кто-то насиловал, кто-то — нет. Убивали медленно или быстро. Некоторые предпочитали оружие. Другие, навроде него, использовали подручные средства. Поэтому зарождающаяся баллистика и судебно-медицинская экспертиза не могла его выследить. Его удавку, его руки, иногда нож. Все три самые смертоносные его орудия.

Поэтому так удивляла изложенная Милли старшим инспектором Морли версия об одном убийце, совершившем эти несвязанные убийства.

Даже интересно.

Если старший инспектор прав, то кто мог быть убийцей? Кроули? Возможно. Старый ублюдок давно в деле, почему бы ему не взять пять заказов за два месяца? Может, его печень не протянет до виселицы. Доршоу? Арджент считал, что тот ушел на пенсию. По крайней мере, в последнее время полиция уже не собирала с мостовой органы и тому подобное. Возможно, алжирцы. Или пруссаки.

Может быть, кто-то новый терроризировал улицы. Его улицы.

Ему надо бы поговорить с Блэквеллом. А не связаны ли эти убийства матерей с малолетними сыновьями с адвокатом Джеральдом Дэшфортом? Не потому ли заключен и контракт Арджента на Милли? Это могло быть совпадением. Но совпадения редки в криминальном мире. В его мире. Дэшфорта он несколько минут видел, а среди его клиентов немного тех, кто мог позволить себе нанять Арджента. И ему надо это выяснить.

— Милли?

Уши Арджента пронзил звук ее имени, и это был отнюдь не единственный отреагировавший орган его анатомии.

— Я перепарилась, ты идешь на ленч?

— Боюсь, сегодня не смогу. Я заберу Якоба из школы, а потом возьму с собой в театр.

Это был ее голос, понял Арджент. Он… что-то с ним сделал. Физически. В отличие от большинства женщин ее голос возбуждал низовой резонанс, не увлекавший, а завораживавший. Ее слова будто захватывали его в плен, но плен был блаженный. Это возбуждало нездоровое любопытство. Как она стонет от удовольствия? Как кричит на пике страсти?

— Я не нахожу себе места без сына, даже в школе он, кажется, слишком долго, — проговорила она. — Знаю, что перестраховываюсь.

Вовсе нет. Кто-то хотел убить ее, а, возможно, и мальчика.

— Я не тебя виню.

Длинная, худая фигура распрямилась и потянулась в солнечных лучах. Клубы пара скрадывали ее линии и углы, но сейчас обнаженная женщина Арджента не интересовала.

По крайней мере не златовласая.

— Я возьму у Пьера еду для тебя и Якоба, — предложила дама по имени Джейн. — Положу в твою раздевалку.

— Спасибо, дорогая.

Блондинка нагнулась, по очереди подставляя обе щеки для поцелуя Милли, видимой ему лишь как темная головка над водой.

При виде Милли, целующейся со своей обнаженной подругой, ему пришлось прислониться к стене, поскольку его тело ожило, а похоть вспыхнула с новой силой.

Джейн выбралась из ванны и завернулась в простыню и полотенце, прежде чем выйти в вестибюль, ведущий в дамские раздевалки.

Она прошла от него в трех шагах и даже бровью не повела.

Арджент ждал, пока она уйдет, чтобы подкрасться к своей жертве поближе. Он ощущал себя настоящим хищником. Голодным, нетерпеливым, но осознающим, что ожидание точного момента броска играет важную роль в захвате добычи.

Нежными руками Милли собрала над плечами длинные, тяжелые, эбенового цвета волосы, блестящие от воды и масел, обнажив перед ним спину. Когда она пошевелилась, смывая с их длинной волны мыльную пену, Арджент заметил, как обозначились две полоски вдоль ее позвоночника.

Его кровь прямо из-под кожи в почти осязаемой гонке устремилась к сердцу. А собравшись там, решительно двинулась вниз.

И тут она встала.

На миг он задохнулся. Открыв рот и судорожно глотнув воздуха, утонул во влажности и желании.

Арджент никогда в жизни не подозревал, что похоть может парализовать. До того как увидел ее обнаженной, он считал сношение биологической потребностью. Чем-то, совершаемым по желанию члена. Дававшего разрядку, удовольствие.

От вожделения его пальцы сжались в кулаки.

Капли воды, сбегавшие по изгибам ее тела, падали в воду с музыкальным стоном, меланхоличным, словно дождь. Казалось, влага так отчаянно льнула к ее телу, что рассеянные лучи дневного солнца, преломленные ею, из проблесков превращалась в сияние.