Читать книгу "Умный ген. Какая еда нужна нашей ДНК - Кэтрин Шэнахан"

Форма и функция: пакетная сделка

С самого начала истории в письменных источниках можно найти немало предположений, что физическая красота и здоровье связаны. И хотя сейчас существует социальное табу, запрещающее открыто говорить об этой взаимосвязи, для многих она остается самоочевидной. Да, может быть, в вашей школе лучший футболист был совсем не красавцем, весь покрыт прыщами, носил очки с толстыми линзами или брекеты, постоянно пил таблетки или пользовался ингалятором. Но обычно школьных героев любят (и завидуют им) благодаря красивой внешности и превосходным атлетическим навыкам. Это восхищение отчасти обусловлено тем фактом, что мы инстинктивно понимаем, что очевидная физическая одаренность, например, исключительная выносливость и координация, – это побочный продукт величайшего дара: хороших генов. Гениальность работы Прайса – в том, что он рискнул провести научное исследование связи видимых признаков хорошего здоровья с питанием, воспользовавшись таким же системным подходом, какой мы применяем при рассмотрении любого другого биологического феномена.

Предпочтение, отдаваемое красоте (как нашего собственного лица, так и чужого), – это результат инстинктивного узнавания паттернов, которое я подробно опишу в четвертой главе. На данный же момент очень важно понимать, что то, что мы называем красотой, несет в себе еще и функции выживания. Это, конечно, кажется нечестным, но у менее привлекательных людей больше проблем со здоровьем58. Все врожденные синдромы, искажающие архитектуру лица, связаны с нарушениями физиологических функций – дыхания, речи, слуха, ходьбы и т. д. На данный момент обнаружены и классифицированы сотни подобных синдромов, которые на глаз сможет распознать любой опытный педиатр и которые приводят к самым разнообразным проблемам – от плохого зрения (синдром Марфана, синдром Коэна, синдром Стиклера – и это лишь небольшая часть списка) до воспаления носовых пазух и уязвимости для инфекций (синдром ломкой Х-хромосомы, синдром Корнелии де Ланге), потери слуха (хромосомная делеция на участке 22qll.2, синдром Коффина-Лоури) или проблем с жеванием и глотанием (синдром Ретта, синдром CHARGE, артрогрипоз)59. Прайс понял, что даже аномалии роста, слишком слабо выраженные, чтобы называться полноценным врожденным синдромом, тоже связаны с функциональными проблемами. Например, недоразвитые челюсти не просто выглядят непривлекательно – они еще и плохо держат зубы, из-за чего человеку трудно жевать, и у него чаще развивается кариес60,61. Для наших животных умов эти физические черты представляют собой потенциальную опасность, слабость в племени, которая граничит с заразным заболеванием. Эта реакция глубоко укоренилась в нас; возможно именно поэтому врачи так неохотно пытаются докопаться до главных причин видимых физических аномалий. Но вот Прайс рассуждал иначе. Он отбросил старую как мир идею, что дар здоровья и красоты предназначен лишь для немногих с чистейшими душами – своеобразный биологический эквивалент «божественного права королей». Его мысли были весьма неортодоксальными, и даже сейчас его исследования можно считать опередившими время.

Если вам хочется узнать, что же за такую жизненную силу обнаружил Прайс и как выглядели люди, с которыми он встречался, поищите в Интернете аборигенные племена. Начните с бушменов, масаев, химба, комбаи, водабе или монгольских кочевников. Или найдите какой-нибудь документальный сериал о жизни племен. Посмотрите на лица этих людей и обратите внимание, как хорошо у них сформированы черты лица. Все потому, что их рацион питания по-прежнему соединяет их со здоровой окружающей средой, красота которой во вполне прямом смысле выражает себя через их тела.

Один из первых когда-либо снятых документальных фильмов называется Grass: A Nations Battle For Life («Трава: Битва народа за выживание»), снятый в 1925 году Мерианом Купером (будущим режиссером «Кинг-Конга»). Купер рассказал об образе жизни племени бахтияров, населявшего область неподалеку от горы Зардкух в современном Иране. В фильме мы видим один из этапов ежегодной более чем 300-километровой кочевки, которую племя совершает дважды в год в поисках свежих пастбищ для коз и свиней. Вверх и вниз по скалистым склонам ведут своих упрямых, голодных животных старики, беременные женщины и дети, а вожди племени идут босиком через сугробы высотой по пояс. Пять тысяч человек вместе со всем скарбом проходят 300 километров на большой высоте чуть больше, чем за месяц. Одно только покрываемое расстояние равняется двадцати марафонам в год. Как им это удается? Благодаря генетическому богатству. С западной точки зрения, господствовавшей в XX веке, мы можем пренебрежительно назвать их образ жизни натуральным хозяйством, потому что у них нет никаких атрибутов богатства. Да, они не носят золота в кожаных мешочках. Но их сокровища надежно скрыты в хранилищах генетического материала, который одарил всех членов племени точеными чертами лица, сильными суставами, здоровой иммунной системой и выносливостью, которая помогает им устанавливать такие достижения атлетизма, о которых мы даже и подумать не посмеем. И не забывайте – они такое проделывали два раза в год.

Как они себя построили? превосходя RDA[3] в десять раз

Что бы ни думали жители Запада, аборигенные племена прошлого вовсе не были худыми и голодными и не ели в отчаянии что попало, лишь бы утолить голод. Их жизнь действительно по большей части была посвящена поиску еды, но они были в этом настоящими экспертами и намного лучше нас умели делать еду, богатую питательными веществами. Удобряя почву, они выращивали более питательные растения. Кормя животных тем, что выросло на здоровой почве, они выращивали более питательных животных. А поскольку разные питательные вещества содержатся в разных частях животного, эти племена съедали у животных (как одомашненных, так и у дичи) все, что в них есть съедобного, получая тем самым идеальный разнообразный комплекс питательных веществ. Они использовали собственную «биотехнологию», чтобы создавать наиболее питательную еду из возможных, еду, которая конструировала все кости и ткани их организма.

Прайс собрал образцы еды в одиннадцати странах мира, чтобы проанализировать их в лаборатории. Его исследование по тщательности не уступает лучшим американским государственным программам: он проверил пищу на содержание всех четырех жирорастворимых витаминов (A, D, Е, К) и шести минералов (кальция, железа, магния, фосфора, меди и йода). Вот что он обнаружил:

Что интересно, диеты примитивных народов… содержат минералы в количестве, не менее чем вчетверо превосходящие минимальные [диетические] требования, а вот вытесняющая их коммерческая еда, состоящая в основном из продуктов из белой муки, шлифованного риса, джемов (в питательном смысле эквивалентных фруктовым сокам), консервов и растительных жиров, не удовлетворяет даже минимальным требованиям. Иными словами, в пище эскимосов содержалось в 5,4 раза больше кальция, чем в вытеснившей ее пище белого человека, в 5 раз больше фосфора, в 1,5 раза больше железа, в 7,9 раз больше магния, в 1,5 раза больше меди, в 8,8 раз больше йода и более чем в десять раз больше жирорастворимых активаторов [так Прайс называл витамины]62.